Лекарь-возлюбленный 2. Цветок для короля - Маша Моран

Он кивнул кому-то за моей спиной, и я обернулся. В зал вошел Баи. Не глядя на нас, он опустился на подушки, тут же устраивая локоть на коленях сароен и опираясь на него головой. Другая марионетка принялась разминать его плечи.

Почему вместо того, чтобы готовить свое зелье, он пришел сюда? Рэйден бы уже давно отправился в Мертвый Лес, раскапывать колодцы или охотиться за призраком.

Мастер Юн тронул мою руку:

— Забудь ненадолго обо всем. Лучше посмотри представление.

— Какое именно? – В зале разворачивался спектакль ничуть не хуже того, что начинался на сцене.

Мастер Ченг откинул голову на плечо сароен, которая гладила его живот, пока другая стаскивала с него ханьфу. Она уже умудрилась обнажить его грудь и плечи.

Глава клана Тысячелетних Вóронов неожиданно поднял голову и зло посмотрел на меня.

Сароен наперебой начали пытаться вернуть его внимание, беззастенчиво забираясь руками под одежду. Можно было отчетливо разглядеть движение их ладоней в области его паха. Продолжая смотреть на меня, он обхватил затылок одной из женщин и надавил, заставляя нагнуться к его бедрам. Она нырнула под подол его халата, накрывшись им с головой.

Как только движения сароен участились, глаза мастера Ченга закатились, и он наконец перестал буравить меня взглядом. Откинув голову, он начал тихо стонать, двигая бедрами навстречу рту сароен.

Я понял, что… вообще ничего не испытываю, глядя на это. У меня не то что не было желания к другому мужчине – у меня не было желания вообще. Мастер Ченг был более чем привлекателен, но мысль о нем не вызывала ничего, кроме неприязни. А наблюдение за чужими утехами – лишь раздражение от того, что сейчас мне это недоступно. И вряд ли будет доступно – Рэйден, кажется, и впрямь ненавидел меня.

Внутренний голос лукаво прошептал: «А как же слова умертвия?»

Боги!.. Я всерьез надеюсь, что кровопийца прилетел сюда, чтобы сообщить, что лекарь меня ждет?

— Я могу уйти? Мне нужно подумать. – Я снова посмотрел на мастера Юна, которому одна из сароен уже жадно облизывала шею.

Он усмехнулся:

— В каждом из нас это есть – греховная жажда, которую не утолить… Лишь безвольные и согласные на все марионетки позволяют немного забыться.

Дело было в том, что я не хотел забываться. Мне нравилось думать о Рэйдене. Даже воспоминания о нем доставляли удовольствие. Мучительное, жестокое, но удовольствие.

Невидящим взглядом я уставился на сцену.

Влажные звуки поцелуев и протяжное стоны заглушила жутковатая музыка. Марионетки, спрятавшие лица за пугающими деревянными масками, начали танцевать.

Когда долго лишен чего-то, в конце концов перестаешь этого желать. Наверное, со мной сейчас происходило именно это. Возбуждение, кипящее в крови рядом с Рэйденом, теперь превращалось в яд, который стремительно отравлял мозг.

Я медленно поднялся и, не обращая внимания на окрик мастера Юна, пошел прочь.

Если бы здесь был Рэйден… я бы тем более не остался. Ценностью был каждый фэнь наедине с ним. И уж тем более, я не позволил бы посторонним смотреть на него и его обнаженное тело, будь он хоть десять тысяч раз мужчиной.

Что с этими демоновыми воинами не так?

Уже покинув зал, я понял, что за мной кто-то следует. Обернувшись, я лицом к лицу столкнулся с растрепанным Баи. На его лице появился румянец, а грудь быстро поднималась и опадала от тяжелого дыхания.

Он выглядел одновременно встревоженным, и на что-то надеющимся:

— Почему вы покинули представление? Бури, насланные Королем Мертвых случаются не так уж часто. Еще не скоро выпадет возможность развлечься.

— Ты ведь понимаешь, что я здесь не для того, чтобы развлекаться? Или вы все думаете, что я отправился на поиски существ из легенд, которых, возможно, даже не существует, от скуки? – Я и сам не ожидал, что так вспылю. Наверное, выдержка, которая так помогла в разговоре с мастером, все же закончилась.

Баи стыдливо опустил взгляд:

— Простите… Я думал, если вы будете там, то вам захочется подобных удовольствий… И тогда я мог бы помочь вам их испытать.

Боги… я даже не знал, стоит ли на него за это злиться. Ведь с Рэйденом я был точно таким – готовым на что угодно, лишь бы он обратил на меня внимание.

— У меня уже есть тот, с кем бы я хотел заниматься подобным.

— Но вы сами сказали, что не нужны ему!

— Зато он нужен мне. И я сделаю все, чтобы его получить. Но забываться в чужих объятиях я не собираюсь.

В глазах Баи появились слезы. Глядя в пол, он начал поправлять одежду.

— Чем он заслужил вашу верность? Что в нем особенного? Прошу, расскажите мне о нем. Я ведь обещал, что взамен открою все, что знаю о манускрипте.

Наверное, мне и впрямь суждено было оказаться здесь. Похоже, что в последней крепости Ночных Цветов каждый отчаянно жаждал чужой любви. И я не исключение.

Сжав подаренную мастером книгу, я попросил, игнорируя слова Баи:

— Мне нужно никем не занятое помещение. Много бумаги и чернила.

Целитель несколько мгновений удивленно смотрел на меня, а затем кивнул и стер с лица несколько слезинок:

— Идемте за мной.

Новой вереницей коридоров он привел меня в заброшенные покои, пахнущие пылью, древесной смолой и чернилами. В углах скопилась паутина, а пол был покрыт множеством глубоких царапин.

За окнами бушевала гроза. Вспышки молний высветили ободранную ширму и одиноко висящую на вбитом в стену гвозде маску.

Ткань на окнах трепыхалась и дрожала. Непонятно, как она вообще выдерживала такие порывы ветра.

Неожиданно за истлевшим полотном мелькнула тень.

Отодвинув в сторону ткань, в покои медленно проникла чья-то рука. То, что от нее осталось. Черные, обугленные кости с ошметками кожи и ниток коснулись деревянной рамы.

Баи вцепился в мое плечо и тихо прошептал:

— Это призрачные покои…

Я внимательно следил за рукой и за ее обладателем, чье лицо начало появляться в проеме. Серая кожа и развевающиеся во все стороны волосы принадлежали мужчине. Тому, что от него осталось.

— И зачем же ты привел меня сюда? – Я мельком взглянул на Баи, который спрятался за моей спиной. Разве Ночные Цветы – не искуснейшие воины, способные останавливать армии?

— Я вел вас в комнату художников. Эти покои появляются сами по себе. И в них всегда находится то, что отражает суть вошедшего. Вашу суть…

— И что же должно отразить мою суть?

Баи несмело указал на маску.

Призрак в окне встрепенулся и уставился на нас. Его глаза светились желто-зеленым, а на серой коже проступили черные вены.