Форпост - Андрей Молчанов

— Небольшой бонус. — Затем, пожевав губами, добавил: — Красивая вещица. Если желаешь — продам за пятьдесят монет, за бесценок… — И тут же отмахнулся: — Нет, это надо предлагать приличным людям, вы, босяки, обойдетесь и пластиковыми пакетами.

Через два дня, когда Серегин, менявший масло в очередном автомобиле, поднятом к потолку на подъемнике, предвкушал обеденный поход в ближайшую китайской закусочную, где его ожидала тарелка гречневой лапши с говядиной в кисло-сладком соусе, в автосервис пожаловал Джон с перекошенным от страха лицом. Спросил:

— Где этот чертов Билл, эта скотина?

Олег кивнул на конторку.

— Пошли! — потянул его за собой Джон. — Речь пойдет не о погоде… И еще: времени у нас нет!

Далее, когда компания собралась в полном своем составе, Джон, то и дело хватаясь за горло, через одышку, вызванную крайним волнением, поведал следующее: угнанный «Бентли», переданный вчера Фаринелли, оказался собственностью его двоюродного брата, кто лежит с черепно-мозговой травмой в одном из госпиталей, и за чью жизнь борются врачи. Эту новость Джону сообщил один из его приятелей, связанных с итальянцами. Побросав в машину скарб Серегина и свои личные вещи, Джон незамедлительно покинул квартиру, куда спустя час явилась целая банда молодчиков с намерениями бесповоротно и абсолютно агрессивными. И теперь, судя по всему, появление этой банды в здешних стенах — вопрос быстро истекающего времени.

Худой Билл, задумчиво покачивающийся на стуле, передернув безразлично плечами, мерно произнес:

— Нам заказывали машину, а как ее раздобыть — не обсуждалось в принципе. Но это, конечно, слабая отговорка в сегодняшних обстоятельствах. Мы не те персонажи, чтобы тягаться в дискуссиях с мафией. Я дам вам адресок, пересидите там первое время…

— Не могу поверить, что ты, кто всему виной, подставив под топор наши головы, теперь спокойно рассуждает о наших же судьбах! — воскликнул Джон, заведя глаза к потолку. — Не сомневаюсь: у тебя где-то на теле наверняка есть клеймо с числом дьявола!

— Твое психическое состояние требует профессиональной оценки, — спокойно ответил Худой Билл. — Хотя нервная система у тебя в отличном состоянии — заводится с пол-оборота. Но в своей истерике ты извращаешь события. Лично я только перебил номера. И еще подсобил вам, неумехам. Что можно мне предъявить за добросовестную работу?

— Воистину: чтобы испортить отношения, достаточно их выяснить, — вздохнул Серегин, саркастически взиравший на пикировку партнеров.

— Но ведь крайними оказываемся мы, не он! — возопил Джон, призывая Олега в свидетели своего негодования, однако Билл столь же ровно и бесстрастно продолжил:

— Вам так необходимо приплюсовать меня к своей компании? Отлично! Тогда вместо двух голов полетят три. Но только будет ли с этого толк? Куда вы подадитесь сейчас, кто поможет вам завтра? — Он посмотрел на часы. — Да, нам следует поторопиться. У Фаринелли неплохо обстоят дела с информацией. И если его гориллы заявятся ко мне домой, беды не миновать. Там мой сумасшедший папа, способный открыть пальбу по любому поводу. А коли туда нагрянет полиция, ее ожидают интересные находки: мешок с травой и пять стволов с темными биографиями. Наш план такой: едем ко мне, забираем предметы нетрадиционного применения, и я перевожу вас на квартиру в Бронкс.

— А как же ты? — спросил Серегин.

— У меня — отношения с серьезными ирландскими ребятами, моими дальними родственниками, — уверенно ответил Худой Билл. — Они многим мне обязаны, и сумеют постоять за товарища и за родную кровь.

Пока Худой Билл собирал имущество, трясшийся от страха на переднем сиденье машины Джон выговаривал Серегину:

— Нам надо линять в Майами. Там у меня есть один тип, его зовут Слепой Доминик, он сделает нам новые документы. Всего за двадцать тысяч.

— Но где их взять, эти тыщи? — вздыхал Олег.

— Имеется хорошее дело… Один русский парень работает на грузовике. Он возит сигареты со склада в Вирджинии. Он готов вступить в пай: мы инсценируем ограбление, а сигареты я сдам за шестьдесят тысяч уже через час. Его же долю мне отдают вперед крутые латиносы.

Серегин тяжко вздохнул. Как ему все надоело! Куда он попал? В какую-то окаянную тьму вместо света, к которому стремился. И как выползти из этой ямы, куда податься? Переехать в другой город и начать все с нуля? Снова влачить существование и мыкаться по углам? Как же войти в благонравную, одухотворенную каким-либо смыслом жизнь? Или Бог посылает ему эти испытания, не давая сойти с кривых и опасных стезей?

— Жизнь не дает нам покоя, — откликнулся на его мысли вернувшийся за руль Худой Билл. — Умер папа.

— Как?! — подпрыгнул на сиденье Джон. — Его уже убили?

— Нет, — покачал головой Билл. — Я нашел его сидящим на унитазе. Смерть застала старика в неподходящий момент.

— Ну… отвези нас в свое запасное логово, и — вызывай полицию…

— Меня затаскают по каталажкам, — ответил Худой Билл, задумчиво почесывая горло. — После предстоят похороны. Папа оставил кое-какие деньжата, но хватит ли их на гроб, печь и венки? Не уверен также, что его похоронят по социальной карте.

— Тогда тело надо вывезти в лес, — встрял Джон. — Я знаю одно местечко… Лужайка, старые сосны… Там очень уютно и сухо. Покойник не будет на нас в обиде. Мы будем приезжать на барбекю и навещать его.

— А, может, похороним папу под мостом Веррезано-бридж? — внезапным мечтательным тоном произнес Худой Билл. — Его всегда восхищал открывающийся с него простор.

— Но потребуется какая-нибудь посудина… — сказал Джон.

— У меня есть водный мотоцикл, — кивнул ему Билл. — Ваше дело — подсобить мне уместить на него папу за моей спиной. А сейчас — пристегнем его ремнем на заднем сиденье.

— Это еще зачем? — взвился Серегин, не желавший ехать бок о бок с трупом.

— При этом обязательно надо надеть на него шляпу, — словно не слушая его, продолжил Худой Билл. — У него будет вид уснувшего человека. А когда папа закоченеет, он будет прямо и ровно сидеть на мотоцикле.

Джон и Серегин растерянно переглянулись. Подобная находчивость товарища привела их в ошарашенное онемение. Однако таковое предложение послужило руководством к действию, и вскоре Худой Билл уверенно вырулил на трассу, держа путь к мрачным обиталищам Южного Бронкса, кишащего шпаной и наркоманами. Где-где, но уж там — увозимые из подвала стволы могли сослужить белым джентльменам из Бруклина полезную и необходимую службу в защите своей чести и достоинства.

Путешествие с составлявшим троице компанию покойником та находила уже явлением житейским и отчасти забавным; Серегин то и дело заботливо и уважительно поправлял съезжающие к кончику носа усопшего гангстера женские пляжные очки вычурного дизайна с зеркальными линзами.

Очутившись в затхлой трущобе на задворках города, Олег преисполнился мрачной тоски. Вокруг теснились закопченные кирпичные дома — грязно-желтые и буро-красные, большей частью заброшенные, с выбитыми стеклами окон; на пустырях покоились обгорелые кузова машин без колес, по тротуарам со щербатым асфальтом, выстеленным обрывками газет и мусора, бродили одинокие старые негры, передвигающиеся так медленно, будто заметили поджидающую их в конце квартала смерть.