Кремль 2222. Замоскворечье - Максим Хорсун

Ударная часть клевца погрузилась в кожистую «заплатку». Несмотря на шум и кутерьму, Лан отчетливо услышал, как хрустнуло стекло.

Он приземлился на ноги, из-под босых пяток выстрелили струи песка. Повисло облачко пыли. Жук-медведь издал то ли стон, то ли всхлип и неуверенно пошарил в воздухе передней лапой. Затем мутант попятился, тяжело сел, снова поднял зад и снова всхлипнул.

«Молодец! – одобрил дружинника неизвестный помощник. – Ты его вырубил. Зрители твои!»

Только теперь Лан понял, что трибуны скандируют его имя, в такт топая ногами. Гвалт стоял неописуемый, ничего подобного раньше Лан не слыхал. Если бы он пришел на Арену за славой, то это был бы его звездный час. Но он пришел не за славой; и вообще, он предпочел бы оказаться сейчас совершенно в другом месте.

«Очнись!» – чужая мысль ворвалась в его сознание, как пуля, и Лан завертел головой, ища возможный источник опасности. У входа на Арену стоял Кудесник, его сопровождали несколько охранников, в числе которых был Хомут. Мамаша Лу лежала ничком на песке: жива или нет – непонятно. Жук-медведь возвышался в центре Арены, его без того маленькие глаза стали как две черные точки, а похожее на гору из красно-бурого хитина туловище раскачивалось из стороны в сторону, словно от сильного ветра.

«Помоги! Помоги! Что ты стоишь? – в панике воззвал бесплотный голос, а потом все-таки смог конкретизировать: – Я не могу встать! А оно сейчас упадет! На меня!»

Лан пошарил взглядом по ристалищу. Возле лап жука лежало много распластанных тел, и лишь одно выглядело целым. Это был лысый подросток, которого жук-медведь собирался растерзать за секунду до того, как на Арене появились крылатый человек, мамаша Лу, младший Шептун и Лан.

Делать нечего. Пообещал помочь – теперь дерзай. Тем более, без советов этого юного телепата бой наверняка закончился бы для Лана чуть позже, чем начался.

«Много думаешь! Быстрее!»

Под скандирование трибун, под недоумевающими взглядами Кудесника и его охраны Лан бросился к жуку-медведю. Мутант начал заваливаться набок – медленно, словно опутанный тяжелыми вьюнами старый столб. Босые ноги вязли в напившемся крови песке Арены, Лану казалось, будто он бредет – немощно, по-стариковски. И только постоянный трепет чужой мысли – «Быстрее! Быстрее!» – не позволял ему сдаться и застыть внутри этого растянувшегося времени, подобно угодившему в янтарь комару.

Лан схватил юношу за плечо, поднял его, почти невесомого, и потащил-потащил-потащил…

Жук-медведь рухнул. Земля качнулась, Лан не смог устоять и пропахал носом песок. С купола Арены сорвалось несколько досок, они загрохотали, ударившись о панцирь уснувшего или, быть может, умершего от избыточной дозы макового молочка гиганта. Что-то хлопнулось на зрительских трибунах, наверное, и там произошли незначительные обрушения. Лан решил, что Арена изначально не была рассчитана для боев с участием таких габаритных чудищ, как жук. Наверное, это Кудесник решил переплюнуть всех и вся – устроить доселе невиданное шоу. И гладиаторы, брошенные против жука, были обречены на гибель. В общем, никакого соблюдения баланса сил, никакой справедливости. Похоже, с приходом Кудесника к власти были похерены все правила и принципы, которыми Профессор регулировал происходящее на Арене.

Лан поднялся, попытался стряхнуть с одежды пыль, но это было бесполезно: над ристалищем словно повис сухой, удушливый туман. Тело гудело, руки и ноги стали ватными, голова кружилась. Слишком много было битв за сегодня. Слишком много.

Куда, кстати, подевался голос загадочного помощника? Почему он замолчал?

Лан нашарил в клубах пыли худое плечо, перевернул парнишку на спину, чтоб хоть посмотреть – жив ли он? И, перевернув, невольно отшатнулся. Поджилки затряслись от пробудившегося глубинного страха перед сверхъестественным.

Рот от уха до уха, полный хищных мелких зубов. Три глаза, один – который над переносицей – был налит кровью и слепо глядел на требующий ремонта купол, два других представляли собой лишь неглубокие глазницы, заросшие кожей. Нижние веки недоразвитых глаз – безвольно обвисшие отростки.

Шаман. Представитель почти мистического племени покровителей нео, враг Кремля.

С другой стороны, разведчика Данилу, спасшего крепость во время последнего штурма – самого яростного за десятилетие – как раз сопровождал друг шам. Лан собственными глазами видел этого Фыфа… так что, как говорится, в племени шаманов тоже не все так однозначно: есть нормальные пацаны, хоть они и в меньшинстве.

Этот шаман выглядел по сравнению с Фыфом совсем ребенком: тонкие руки и ноги, слабая грудь, бледная кожа – в угревой сыпи. От уголка третьего глаза к виску тянулся бугристый, недавно заживший шрам.

– Что ты его разглядываешь, удалец? – поинтересовался подошедший Кудесник. – Калекой он был, а теперь – просто корм для биороботов.

Лан встрепенулся, перевел взгляд с шама на нового хозяина Арены. Трибуны продолжали скандировать: «Лан! Лан!», и охрана Кудесника смотрела на дружинника напряженно, но с уважением, как полагается смотреть на хищного зверя, блюдущего закон постъядерных джунглей. Что будет дальше – предугадать невозможно. Может быть, Кудесник даст знак, и его наемники нашпигуют бунтаря-гладиатора свинцом, а может – угостят сладкой печенькой за зрелищный бой. Вон, как взбудоражена толпа; зритель не простит Кудеснику расправу над известным, к тому же – только что закрепившим свою славу, бойцом.

– Отпусти меня, – устало проговорил Лан. – Ты же знаешь, что дружинник никогда не станет рабом. Отпусти с миром, пока тебе не вышло еще дороже.

Кудесник сомневался: топорщил бороду, хмурил брови. Ему не нравилось, что сбежавший из зверинца босоногий и избитый парень смеет что-то требовать и даже чуть-чуть угрожать.

– Я не должен быть здесь! – говоря это, Лан думал о брате и о Маре. Задание воеводы отодвинулось на второй план. Какое к черту задание, когда с самого начала все пошло не так? – Ты не удержишь меня взаперти, потому что в моей помощи нуждаются дорогие мне люди!

Может, животных Лану и получалось делать послушными, но на людей его дар убеждения точно не распространялся. Не было у него дипломатической жилки и способности подбирать нужные слова. Пахарям такой навык не нужен, дружинникам – тоже без особой надобности, если они, конечно, не метят на высокие посты в Военном Приказе, – а Лан не метил. Ему показалось, что глухим отчаянием, звучащим в его голосе, он сам подтолкнул сомневающегося Кудесника к ответу, что называется «в пику».

– Пропишите его в бойцовском клубе, – распорядился новый хозяин Арены, и наемники тут же взяли Лана в кольцо. – Я хочу, чтоб он выступил еще раз. Может, тогда мы заработаем на ремонт купола и трибун.

Взгляд Лана скользнул по песку. Возле бесчувственного шама валялся обломок древка копья с наконечником. Перекат вперед, подхватить деревяшку, приставить наконечник к горлу Кудесника и выбраться наружу, используя дельца в качестве «живого щита»…

«Не смей! – зазвучал в его голове голос шама. – Тебя пристрелят раньше, чем ты успеешь дернуться! А ты обещал меня вытащить!»