Знак священного - Жан-Пьер Дюпюи
Шрифт:
Интервал:
Матрица, наука и трансгуманисты
Мало кто из французов слышал о мистере Уильяме Симсе Бейнбридже, хотя этот американец – персонаж увлекательный и немного настораживающий. Когда читаешь его curriculum vitæ[99], не сразу обнаруживаешь, что он активный член международного движения, называющегося «трансгуманизм»[100]. Трансгуманисты ставят перед собой цель ускорить с помощью конвергенции технологий переход к следующему этапу биологической эволюции. Биотехнологии принимают продукты биологической эволюции как данность и довольствуются тем, что используют или воспроизводят их для решения поставленных человеком задач. «Конвергентный» нанотехнологический замысел куда более радикальный. Он исходит из факта, что эволюция – никудышный инженер и свою проектную работу выполняет в известной степени наугад, то есть полагается на то, что ей уже более-менее удалось, чтобы выстроить из этого новые, столь же шаткие конструкции – словом, халтурит. Человеческий ум сумеет сделать лучше, если передаст эстафету информационным и компьютерным технологиями, которые быстро превзойдут его в мыслительных способностях и воображении, – он сумеет трансцендироваться.
В обращении к Всемирной трансгуманистической ассоциации в июле 2003 года Бейнбридж обрисовал возможный переход, трансформацию – отсюда термин «трансгуманизм», обозначающий переходный этап человека, – к постчеловеческому этапу эволюции, на котором людей заменят машины. Перечислил он и препятствия, предвиденные на этом пути. Грядущее кибер-пост-человечество могло бы прийти к бессмертию, если бы научилось переносить в память компьютера информационное содержимое мозга, а «значит» и разум, и личность каждого человека. Поэтому Бейнбридж предполагает, что традиционные религии, возводящие свои предприятия на страхе смерти, – так же, впрочем, как и глубоко консервативные, если не реакционные базовые институты общества, включая научно-технологический истеблишмент, – не позволят трансгуманизму беспрепятственно этот страх отогнать. В конце своего выступления Бейнбридж призвал «прогрессистов» всех стран объединяться в тайные сообщества и переходить, если придется, к сопротивлению, а то и восстанию против смертоносного общественного порядка.
Вслед за Юргеном Хабермасом и Бруно Латуром Доминик Лекур позаботился о славе этих поборников постчеловечества – отсюда название его книги «Человек, постчеловек», – не преминув, как и его предшественники, их высмеять. Не стоит, мол, даже пытаться принимать этих технопророков всерьез, тем более что их проповеди только провоцируют катастрофизм технофобов. В то же время Лекур признает за ними преемственность: они прямые наследники христианской теологии, видевшей в технике инструмент искупления и спасения.
Полагаю, что здесь кроется серьезная аналитическая и оценочная ошибка. На это есть три основных причины.
Чтобы пояснить первую причину, я должен сообщить, кем мистер Бейнбридж служит, так сказать, на гражданке. Уильям Бейнбридж – высокопоставленный чиновник Национального научного фонда США, и именно он совместно с Михаилом Роко отвечал за американскую инициативу по NBIC, в рамках которой исследовательские учреждения, в том числе военные центры, ежегодно купаются в финансировании размером более полутора миллиардов долларов из федерального бюджета. Сам Бейнбридж не из точных наук – он социолог, специализирующийся на изучении религиозных сект. То есть как нельзя лучше способен оценить, какого типа сопротивление окажет прогрессу NBIC религиозное сознание.
Наши социологи и философы просто не поняли, что те, кого они принимают за сумасшедших, занимают видные места во власти[101].
Вторая причина, по которой я не согласен с выводами Доминика Лекура, вытекает непосредственно из вышесказанного. По меньшей мере странно видеть в трансгуманизме религиозный пережиток, когда все религиозное – его заклятый враг. И если организация и дискурс трансгуманистов невольно наводят на мысль о секте, парадокс становится еще очевиднее – этот же парадокс превращает в нашей стране некоторых поборников светского образа жизни в хранителей республиканской веры. Человек для трансгуманистов – высшее существо. Творец, способный творить тварей по своему образу и подобию, способный наделить их свободной волей и принять от них ограничение на собственную власть – человек, а не божество. Достоевский предостерегал, что если Бог умер, то люди станут богами друг для друга. Насколько я знаю, богословие, будь оно иудейским или христианским, не имеет ничего общего с обожествлением человека. Напротив, оно учит, что это большой грех, и имя ему идолопоклонство. Трансгуманизм – типичная идеология мира без Бога.
Третья причина – самая важная. Трансгуманистская идеология полностью противоречит метафизике, лежащей в основе программы NBIC. Это метафизика когнитивных наук – материалистический нередукционистский монизм. Дух и материя едины, и то и другое – в ведении алгоритмики. Нередукционистский характер такого монизма хорошо заметен по важности места, которое отводится теме сложности в нанонауках и подходу bottom-up в нанотехнологиях. Посредством «автотрансценденции», или bootstrapping, как мы отметили в предисловии, каждый уровень организации открывает уровень более высокий, но перехода в обратную сторону не происходит: поглощающий уровень не редуцируется до поглощаемого. Что касается трансгуманистской идеологии, она неприкрыто дуалистична: разум здесь отделяется от материальной основы легче, чем корка от апельсина. Он совершенно беспрепятственно блуждает между wetware (нейронной системой) и hardware (жестким диском компьютеров будущего). Достаточно посмотреть, что с этой идеологией делает американская поп-культура в таких фильмах, как «Матрица»! Топить ее вместе с метафизикой в мутном море религиозного или теологического, как Доминик Лекур, – означает осознанно не понимать, что они здесь друг другу противопоставлены, и тем самым отказываться от анализа причин такого противопоставления.
Я хотел бы подвести итог, рассмотрев пять нижеследующих положений с учетом различий в их статусе.
[1] iħ du/dt = −ħ2⁄2m Δu + Vu
Первое положение – и пусть не погруженный в науку читатель не судит себя строго, если его не поймет, – представляет собой один из величайших шедевров научной мысли и человеческого духа в целом. Я намеренно сохраняю его эзотерический вид – цепочку непонятных знаков, чтобы подчеркнуть, что перед нами чистый синтаксис, в котором операторы упорядоченно и слепо действуют на алгебраические символы.
[2] It from Bit
Второе положение сжато формулирует одну из возможных интерпретаций квантовой механики: информация [Bit] опережает и порождает [from] существование [It, то есть бытие]. Или же так: квантовая теория и, более того, вся физика выводятся из некоторой теории информации.
[3] 15 можно разложить на простые множители [15 = 3 × 5] посредством квантовых вычислений.
Третье положение описывает удивительное техническое достижение, знаменующее революцию в информационных технологиях с феноменальными последствиями. В квантовом мире информация уже не привязана к бинарному выбору
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!