Право на магию - Анна Ледова

— О-оо… Болотный вупик. А Вы знаете, деточка, почему эту тварь практически невозможно убить? У нее фантастическая регенерация. Очень хорошо… а сшивали-то чем?

— Так этими же иглами.

Старичок с недоумением воззрился на меня.

— Ардина, они для шитья не приспособлены! У них же «ушка» нет!

Теперь уже я смотрела непонимающе. Взяла первую попавшуюся и указала на крохотное отверстие в утолщении. Мэтр вытаращился на нее.

— Видимо, брак… причем во всей партии… не понимаю. Но это не важно, — он вновь широко улыбнулся. — Ардина, милая, Вы даже не представляете, какой королевский подарок мне сделали, избавив от необходимости постоянно общаться с одним пренеприятнейшим типом из городской кузни!

— Мне захотелось сделать вам приятное, — смутившись, ответила я. А старичок задумался.

— Приятное… А вчера? Та студентка… она угрожала Вам?

Я замерла. Отвечать на такой вопрос не хотелось. В первые годы в приюте старшие воспитанницы преподали мне жестокий урок. Мало нам было сестер-монашек, так и девочки постарше не считали зазорным всячески помыкать малышней. Жаловаться сестрам оказалось бесполезно, те смотрели на «дедовщину» сквозь пальцы, а вот свои же жалобщиков крепко били. Навсегда отбило желание ябедничать.

— Нет, мэтр Эрдис. Не угрожала.

— Возможно, не словами и не напрямую… Вас ведь остальные студенты плохо приняли, верно? — мягко спросил мэтр.

Замявшись, я кивнула.

Преподаватель тоже покивал головой.

— Я не могу пока утверждать наверняка, но есть связь между вашим эмоциональным состоянием и тем, что у вас выходит из рук. Вероятно, вчера Вы искали защиты и создали ее сами. Щит не очень сильный, но ведь Вы и не ждали смертельной опасности, так? Атакующая часть, если сравнивать с настоящими щитами, вообще детская. Так, пощечина, а не серьезный удар. Полагаю, это от того, что в Вас нет настоящей злости… желания покалечить или даже убить…

Я отчаянно замотала головой. Девки, конечно, противные и назойливые, но не ломать же им руки-ноги!

— Вот и я так думаю. Тем не менее, это щит Огдена. Я исследовал его весь вчерашний вечер. Знаете, почему они так редки, и каждый состоит на учете в имперской армии? Это смертельные артефакты. Они возвращают и умножают удары врага, защитить от которых может лишь такой же щит. Они делаются годами. Каждая руна, вырезанная мастером, должна быть подтверждена делом. Если щит выдерживает смертельные удары, то мастер когда-то сам пережил такой. Если возвратная атака щита убивает… то на его руках была чужая смерть. Понимаете меня? Кроме того, каждая руна скрепляется кровью, и не всякой. То должна быть последовательно кровь своя, врага, друга, кровь предка и кровь потомка. Кровь того, чья потеря разбила сердце, и кровь того, кто сумел склеить его осколки. И все это в определенное время дня и ночи, на земле, в воде и воздухе… Очень сложный в исполнении артефакт.

Я впечатлилась. Сделала пометку в голове обязательно почитать про него в библиотеке.

— Я еще продолжу его исследовать. Пока одно могу сказать наверняка — он завязан на Вас. В других руках бесполезен. Не уверен, что Вам его вернут, но буду рекомендовать это ректору.

— Спасибо…

— И еще. Я хочу, чтобы Вы сходили к мэтру Воракису. Он преподает магию крови, и всем новым студентам делает… кхм… тест. Возможно, обнаружится что-то интересное. Я внесу в ваше расписание. И увеличу количество моих индивидуальных часов. А теперь все, бегите обедать!

Мне даже захотелось обнять милого мэтра. А часы действительно пробили половину второго — конец третьего занятия и начало обеда.

— Ой! — спохватилась я. — Мэтр Эрдис, а можно мне одну иглу и нитки? Я форму порвала…

— Конечно, — старичок хитро улыбнулся. — Конечно, конечно, конечно!..

Глава 17. Прячься, Ардина!

— Звери!.. — простонал Хельме, плюхаясь за стол. — Нет, ну какие же изверги!..

Я как раз доедала вкуснейший пудинг, с которым достойные сэры-повара почему-то нас сначала познакомили. Представили меня ему, а потом пудинг мне. Причем сами похрюкивали от смеха, церемонно выговаривая фразы этикета.

Выглядел Анхельм так себе. Весь красный, по лицу струится ручьями пот, вымокший балахон прилип к телу.

— Ох ты ж… крыжт. Кто тебя так? Ты подрался?

— Подрался! И всех… подрал, — что-то для избитого первокурсника слишком довольный голос. — У меня первая практика по стихии была. Устроили тестовые бои, а я всех победил!

— Я в тебе и не сомневалась!

— Вот только потом препод лично с меня семь потов согнал, проверяя на что еще способен… Загонял совсем! Да я в детстве от братьев столько не бегал и не уворачивался! Ох, а жрать-то как хочется…

Словно по заказу, перед ним возникла большая тарелка с овощами и аппетитным мясом, напластанным на тонкие кусочки; поджаренным, но с кровью. Ребята наконец сжалились?

«Ростбиф, сэр. Лучший в Ровельхейм» — высокопарно произнес Алекс. С их новым тягучим акцентом это звучало особенно забавно: как «ро-аст-бииф» и «рау-эл-хайм».

Впрочем, Хельме этого не слышал и уже вовсю уплетал обед. Пока я, вполне довольная жизнью, осматривала соседние столы, не сразу обратила внимание, как стих привычный гомон столовой. И было от чего притихнуть веселым студентам. Широким тяжелым шагом его светлость арн Шентия уже пересек половину столовой, уверенно направляясь к наследному принцу, сидевшему метрах в семи от нас. Стайка нарядных девушек, как всегда окружавших принца, моментально испарилась, стоило его светлости опуститься за стол.

Лица обоих видны, но ни звука из их диалога не было слышно. Наверно, какая-то завеса от подслушивания. Его светлость что-то напористо спрашивал у принца. А тот, надо отдать ему должное, не растерялся и отвечал спокойно, уверенно, коротко. Потому что я знаю, зачем здесь главный дознаватель Империи. И крыжт бы побрал его сверх-интуицию. Пятой точкой, что-ли, чует? Наверняка, она у него крепкая и красивая… Фу, да что за мысли лезут в голову!

Уверена, вчерашняя тройка заговорщиков сделала все, чтобы о моей случайной атаке не узнал никто лишний. Студентам наверняка дали убедительное объяснение произошедшего, а с принцем должен был переговорить лично мэтр Ксавия. И, судя по выдержке его высочества, Ксавии вполне удалось убедить принца в том, что повышенное внимание дядюшки, в первую очередь, не нужно самому племяннику.

Его светлость закончил допрос. Похоже, ответами он удовлетворен не был, и продолжал молча и пристально вглядываться в принца. Тот выдержал взгляд, ни разу не опустив глаз. Вот что значит воспитание! Не то, чтобы я стала симпатизировать самоуверенному высокородному парню, но внезапно прониклась уважением к его умению контролировать эмоции. Я бы точно так не смогла!

Видимо, арну пришла в голову та же