Магия притяжения - Шерри Уайтфезер

— Я налью тебе чаю, — сказал Джеймс, оторвавшись от ее губ. Эмили попыталась унять трепещущее сердце.

Они сели за стол напротив друг друга и принялись за тосты с джемом.

— Довольно приятно, когда с тобой нянчатся, призналась Эмили.

— У тебя усталый вид.

— Потому что я слишком много спала.

— Потому что ты измучилась.

Это правда, призналась себе Эмили. Операция отняла у нее все силы.

— У меня будет достаточно времени, чтобы окрепнуть.

— Только отпуск.

Эмили взяла второй тост. Клубничный джем был сладким и густым.

— Пока все идет хорошо.

Джеймс улыбнулся, но секунду спустя он нахмурился, и Эмили поняла, что его мысли устремились к чему-то другому. Или кому-то.

— Она причинила тебе боль, Джеймс?

Он поднял голову.

— Что ты сказала?

— Та женщина, которую я напоминаю тебе. Она причинила тебе боль?

— Нет.

— Тогда почему ты не с ней?

— Так получилось.

— Но почему? — Эмили попыталась заглянуть ему в глаза и увидела страдание, которое, как ей показалось, в эту минуту он не пытался скрыть. — д Ведь я вижу, что ты любил ее.

Джеймс поднес чашку к губам, но тут же поставил ее на стол. Эмили заметила, что у него дрожат руки.

— Я не хочу говорить об этом.

— Но это не честно! Это не… — Эмили не могла найти слов, и внезапно ее осенило. Она почувствовала правду.

— Она умерла, да? Поэтому ты не с ней?

Джеймс замер. Он буквально окаменел.

Эмили почувствовала, что ей не хватает воздуха.

— Ответь мне.

Молчание. Гробовое молчание.

— Проклятье, Джеймс! Ответь же мне!

— Да, — резко сказал он. — Она умерла.

— От чего? От рака? — Когда он передернулся от боли, Эмили вцепилась руками в стол. — Так вот в чем дело! — выкрикнула она. Вот почему он так нянчится с ней! — Ты мог бы сказать мне.

— Прости, но я не мог. Просто не мог.

Эмили пыталась не расплакаться. Джеймс не должен видеть ее слез. Он заботится не о ней. Другая женщина постоянно занимает его мысли — его прошлая возлюбленная, которую Эмили всего лишь напоминает ему.

— Не надо ненавидеть меня, — вырвалось у него.

Ненавидеть его? Почувствовав, что ее знобит, Эмили обхватила себя руками. У нее никогда не будет ненависти к нему, такому нежному и доброму, ее первому мужчине. Но, несмотря на это, его предательство, точно тупой нож, полоснуло ее по сердцу Боль была повсюду — в сердце, в душе. Даже нога заболела сильнее.

Господи! Что с ней происходит?

— Прости, — повторил Джеймс.

Когда Эмили поднялась из-за стола, комната поплыла у нее перед глазами.

— Мне нужно лечь, — успела она сказать, падая на пол.

И тогда он, ее ангел-хранитель, подхватил ее на руки, оберегая и защищая.

Джеймс отнес ее в постель, и Эмили дала волю слезам. Он прижал ее к себе, укачивая, как ребенка, и она, слыша глухие удары его сердца, поняла, что он тоже в смятении. Она приникла к нему, а Джеймс тихо баюкал ее, успокаивая своим голосом и звучавшей в нем искренней печалью.

Наконец она вытерла слезы. Его предательство было неумышленным.

— Ты смотришь на меня и видишь ее? Ведь так же?

— Возможно, так было вначале, но теперь все по-другому. Я знаю, кто ты, и я знаю, что ты нужна мне. Но то, что происходит между нами, пугает меня.

Ее тоже пугает это. Джеймс стал частью ее существа, частью ее сердца. Что она будет делать без него?

— Не сердись на меня, Эмили.

Она взяла его за руку. Только бы не потерять его ангела-хранителя с темными крыльями!

— Не буду. И я не стану расспрашивать тебя о женщине, которую ты любил. Но когда-нибудь тебе придется рассказать мне о ней. Обещай мне.

— Расскажу, — сказал Джеймс и отвернулся, чтобы скрыть тоску, которую Эмили все еще видела в его глазах.

Через три дня Эмили незаметно пробралась в свою «студию». Она подозревала, что этой крохотной комнатке далеко до настоящей студии, но в ней было все, что нужно для занятий живописью, а это уже кое-что значит! Здесь Эмили наслаждалась уединением, которое помогало ей творить.

Кроме нескольких уроков живописи, полученных еще в школе, у нее не было профессиональной подготовки. Однако это не мешало ей время от времени находить покупателей на свои работы.

Может быть, Джеймс пойдет с ней на следующую ярмарку художественного творчества. Может быть…

Эмили внимательно рассматривала рисунок, который сейчас занимал все ее мысли. Полуобнаженная фигура с темными крыльями… Это был Джеймс, пленивший ее воображение.

Когда дверь распахнулась, она поспешно закрыла альбом для зарисовок и повернулась на стуле.

Кори, вернувшийся домой пораньше, вприпрыжку влетел в комнату.

Ты рисуешь картины, Эмили?

— Да, — улыбнулась она; умиляясь юному энтузиазму и энергии, бившей в Кори ключом.

— Знаешь, что мы с Джеймсом делаем?

— Нет, не знаю. Чем же вы занимаетесь?

— Мы готовим ужин.

— Неужели?

— Ага. И мы будем ужинать во дворе. Джеймс купил несколько свечей для стола. Он хочет, чтобы тебе понравилось. Свечи и все такое, сказал он, нравятся девчонкам, — Кори презрительно наморщил веснушчатый нос. — А еще эти свечи отгоняют жуков.

Эмили рассмеялась.

— Это замечательно! Нам совсем не нужны жуки на столе.

— Девчонки не любят жуков.

— Это правда.

— Еда будет очень вкусная, так что через десять минут ты выходи во двор, хорошо? — Кори взмахнул рукой. — Но не раньше, потому что мы еще не будем готовы. И мне нужно нарвать цветов, чтобы Джеймс поставил их на стол.

Брат умчался, прежде чем она успела поблагодарить его за то, что он такой джентльмен. Громко хлопнула дверь, и Эмили улыбнулась. Как приятно выздоравливать после операции, когда двое любящих мужчин заботятся о тебе!

Она вновь принялась за работу, забыв обо всем на свете. Вряд ли ей удастся набраться храбрости и попросить Джеймса позировать, но сейчас набросок, который она сделала тайком, удивительно волнует ее.

Когда дверь снова открылась, Эмили поняла, что потеряла счет времени.

— Я сейчас приду. Кори.

— Это не Кори, — произнес низкий голос позади нее.