The One. Единственный - Джон Маррс

Стоило Мэнди ступить на подъездную дорожку, как входная дверь в скромный дом, который Ричард когда-то называл своим, открылась. На крыльце, сияя улыбкой, выросла Хлоя. В эти мгновения в ней не было ничего от той подозрительной особы, с которой Мэнди пересеклась на поминальной службе.

– Входи, – пригласила она, и гостья нервно последовала за ней по коридору в просторную кухню.

На табурете у барной стойки сидела женщина, которую Мэнди уже видела в церкви. Между братом и сестрой, или матерью и сыном, не было большого внешнего сходства, но в том, как они смотрели друг на друга, было нечто такое, что подсказало Мэнди: эта женщина – часть семьи. Она тотчас ощутила некую тягу, какая обычно бывает к ДНК-паре.

Из-за очков смотрели глаза скорбящей матери, которая все еще не смирилась с потерей сына. Мэнди протянула для рукопожатия руку, но женщина схватила ее за плечи и крепко обняла.

– Большое спасибо, что согласились прийти, – шепнула она ей на ухо.

– Хорошо, мама, можешь ее отпустить. Мэнди, это наша мама, Патриция, – сказала Хлоя.

– Приятно познакомиться, – ответила Мэнди.

– Можешь звать меня Пэт, – сказала Патриция, окинув взглядом ДНК-пару сына с головы до ног. – Ричард тебя обожал бы!

Мэнди почувствовала, что краснеет.

– Посмотри на нее, Хлоя. Она ведь красавица, не так ли?

Та кивнула из-за другой стороны барной стойки, где готовила им чай.

Мэнди оглядела кухню и столовую. Ее взгляд задержался на семейных фотографиях в рамках, которыми был уставлен сервант. К пробковой доске, рядом с медалью за участие в лондонском марафоне, был пришпилен листок с порядком поминальной службы по Ричарду. Мэнди чувствовала на себе пристальный взгляд Пэт, но не ощущала неловкости.

– Ричарду было интересно знать, какая ты, – в конце концов произнесла Пэт. – Когда он проходил тест, то задавался вопросом, кто его пара и где она живет. Не знаю, говорила ли тебе Хлоя, но Ричард обожал путешествовать. Я уверена, он отправился бы даже на край света, чтобы быть с той, кто выпал ему в пару.

– Я живу всего в двух часах езды отсюда, рядом с Эссексом. – Мэнди улыбнулась. – Ему не нужно было бы далеко путешествовать. А вы знаете, почему он прошел тест?

– Думаю, по той же причине, что и все остальные. Да, в свои двадцать пять Ричард был молод, но он всегда мечтал остепениться и создать собственную семью. Когда мы с его отцом познакомились, не было никаких тестов, но мы прожили вместе двадцать лет, до самой его смерти, и я не помню, чтобы мы хотя бы раз повздорили. Ричард мечтал о таких же отношениях; он не хотел оставлять столь важную вещь, как брак, на волю случая.

– Что ты подумала, когда узнала, что случилось? Про аварию? – спросила Хлоя, передавая Мэнди чашку чая.

– Наверное, это звучит глупо, ведь мы ни разу не встретились, но я была совершенно убита горем, – призналась Мэнди. – Это все равно что узнать, что у тебя никогда не будет детей. Как будто отнимают право выбора, и ты оплакиваешь потерю того, чего никогда не было… Со мной было именно так. Звучит смешно, не правда ли? – Мысль о детях пронзила ее болью. Невзирая на то что было с ней в прошлом, Мэнди прошла множество тестов, и те показали, что она способна зачать ребенка. Мэнди всегда считала, что ей повезло, что она не из тех бедных женщин, о которых говорила. Но теперь она потеряла все – Ричарда, шанс когда-либо иметь детей, будущее…

– Глупышка, – сказала Пэт и положила на руку Мэнди ладонь. – Ты потеряла то же самое, что и мы; нам лишь повезло в том, что он был с нами всю свою жизнь. То, что его потеряла ты, так несправедливо…

Слова Пэт немного успокоили Мэнди, помогли побороть слезы, которые грозили взять над ней верх.

– Я не думала, что кто-то меня поймет, – тихо призналась она, сглатывая комок слез.

– Хочешь увидеть его спальню?

– Мама, – прервала ее Хлоя. – Дай ей время, она ведь только что пришла. Зачем ей лишние переживания?

– Ничего страшного, я с удовольствием взгляну. Мэнди кивнула и последовала за Пэт к лестнице.

– Поступив в колледж, Ричард уехал от нас, но по окончании снова вернулся домой, а потом снова уехал, но уже в путешествие, – объяснила Пэт. – Хлоя шутила, что мы должны установить вращающуюся дверь, потому что он вечно то приезжал, то уезжал. Затем, когда его бизнес личного тренера пошел на лад, он накопил денег на квартиру. – Пэт открыла дверь, перед которой они стояли. – Заходи и посмотри, если хочешь. Я не буду тебе мешать.

Спальня Ричарда была опрятной и просторной. Мэнди направилась к стене, увешанной сотнями снимков из его путешествий по всему миру: по Австралии, Азии, Южной Америке, Восточной Европе и даже Аляске. Рядом с кроватью стоял платяной шкаф, в котором висели рубашки и брюки, все аккуратно отутюженные. Мэнди провела пальцами по толстому джемперу и притянула его к лицу, чтобы вдохнуть его запах, но уловила лишь аромат кондиционера для ткани.

Затем она подошла к креслу в углу комнаты – через его спинку был перекинут шарф. Взяв его и поднеся к лицу, Мэнди глубоко вдохнула, отчаянно желая ощутить незримую связь с Ричардом. Ноздри ей тотчас защекотал запах его лосьона после бритья. Ноги мгновенно сделались ватными, грозя подкоситься. Она не могла толком описать, что почувствовала в тот момент, но позднее сравнивала это ощущение с погружением в теплую мыльную пену или в чьи-то сильные и надежные объятия.

Затем внезапно, к ее собственному удивлению, Мэнди расплакалась. Видеть фотографии Ричарда, познакомиться с его матерью и сестрой – это одно, вдыхать же его запах – нечто совершенно иное. Тотчас закружилась голова; перед глазами заплясали черные точки. Чтобы не упасть, Мэнди, прежде чем выйти из комнаты, была вынуждена опереться о комод. Закрыв за собой дверь, она первым делом вытерла с покрасневших глаз слезы.

Вдруг до нее дошло: она влюблена в мертвого человека. И влюблена сильнее, чем могла себе представить.

Кристофер открыл окно, выпуская из кухни дым, и мысленно отругал себя за то, что налил в сковороду слишком много масла чили.

Стейки слегка подгорели, покрывшись корочкой, поэтому он разогрел в микроволновке пакетик с перечным соусом. При этом специально закрыл дверь кухни, чтобы Эми не услышала, как звякнет микроволновка. Он уже выставил ее вон из кухни, похвастав, что стейк, дольки сладкого картофеля и соус – его фирменное блюдо; очередная ложь из многих, что он вливал ей в уши. Увы, не мог ничего с собой поделать. Что-то внутри него нуждалось в том, чтобы другие восхищались им: его поступками, внешностью, работой, а теперь и анонимными убийствами. Сегодня вечером настала очередь кулинарных талантов.

Пораненный большой палец – до крови прокушенный Номером Девять – пять дней спустя все еще болел под повязкой, но у Эми не было причин усомниться, когда он сказал ей, что прищемил его дверью ванной.