Над Огненной Дугой. Советская авиация в Курской битве - Виталий Горбач

По данным штаба 13-й армии, третий день сражения был наиболее напряженным на протяжении всей оборонительной операции. За день части армии генерала Н. П. Пухова поставили своеобразный рекорд, израсходовав почти 3000 тонн боеприпасов. Несмотря на некоторые тактические успехи противника, итоги боев 7 июля вызвали оптимизм у К. К. Рокоссовского и его штаба. В советской историографии, посвященной исследованиям действий авиации, 7 июля также считается днем перелома за господство в воздухе. Вот как говорится о событиях этого дня в исследовании М. Н. Кожевникова: «7 июля 1943 г. основные усилия авиации врага были сосредоточены против войск Центрального фронта. Здесь противник действовал группами 80–120 самолетов, но добиться господства в воздухе также не смог. 16-я воздушная армия при содействии 15-й воздушной армии произвела 1370 самолето-вылетов, а противник несколько более 1000. Начиная с этого дня советские истребители прочно овладели инициативой в воздухе. Большинство вражеских бомбардировщиков перехватывались и уничтожались нашими истребителями на подходе к прикрываемым объектам»[89]. Похожую оценку можно найти и в книге, посвященной боевому пути 16-й воздушной армии. Говоря о событиях третьего дня битвы, ее авторы сообщают: «Начиная с 7 июля в борьбе за господство в воздухе наступил перелом — советские истребители захватили инициативу. Если в первые два дня воздушных боев наши потери были несколько меньше потерь противника (соотношение по потерям было 1 к 1,2), то за 7 и 8 июля летчики армии сбили 185 самолетов противника, потеряв при этом 89»[90].

Немецкие источники не подтверждают значительного падения активности объединения генерала фон Грайма. Согласно дневнику боевых действий 6-го воздушного флота, 7 июля по сравнению с предыдущим днем количество вылетов не только не уменьшилось, но и значительно возросло, составив цифру 1687. Из этого числа 1159 самолето-вылетов было совершено экипажами ударной авиации — «штук», тяжелых истребителей и бомбардировщиков. Обращает на себя внимание тот факт, что 7 июля к ударам по позициям советских войск привлекались не только экипажи «юнкерсов» и «хейнкелей», но разведчики с истребителями, бравшими на борт бомбовый запас в 120 и 18 вылетах соответственно. Согласно докладам немецких авиаторов, за день удалось уничтожить 14 и повредить 22 танка, а также сжечь 63 автомашины[91]. Потери 6-го воздушного флота 7 июля были невелики, составив 13 самолетов, из которых 8 было списано.

Несмотря на то что немецкая бомбардировочная авиация на третий день сражения продолжала доминировать в воздухе, ее ожесточенные налеты на хорошо укрепленную оборону советских войск не всегда приносили результат. Так, например, во время тяжелых боев за населенный пункт Теплое 11-я гвардейская танковая бригада потеряла от действий немецкой авиации всего один танк, хотя ее боевые порядки весь день бомбили группы бомбардировщиков Ju-87 и Ju-88. Кроме того, более чем в два раза упала эффективность действий немецкой истребительной авиации. С одной стороны, это было связано с опустошительными потерями, понесенными 16-й воздушной армией в ходе первых двух дней сражения, с другой — массированными действиями советских бомбардировщиков и штурмовиков, сорвать которые немецким пилотам никак не удавалось. Отметим, что постепенно стала меняться и тактика действий советских истребителей, неудачи которых на начальных этапах сражения вызвали острую реакцию как в Ставке, так и в штабе ВВС Красной Армии.

Уже 7 июля увидела свет директива маршала авиации А. А. Новикова. Отметив вкратце положительные изменения, произошедшие в структуре значительно окрепших и выросших численно ВВС Красной Армии, командующий более подробно проанализировал крупные просчеты, имевшиеся в применении авиации. Недостатки, по мнению А. А. Новикова, имели место еще на этапе постановки боевой задачи. Зачастую она ставилась неконкретно, без указания необходимых результатов, которых надо было достигнуть, что приводило к снижению чувства ответственности у командиров. Авиаторы, по выражению главкома, больше стремились «выполнить полет, а не решить поставленную задачу». Планирование операций также было далеким от идеала. У штабных работников часто отсутствовал творческий подход к своему делу, вылеты планировались шаблонно, без смены высоты и маршрутов полета, а также без изменения способа атак. Непосредственно перед вылетами не проводилась разведка объекта удара и его системы ПВО. Все это приводило к случаям невыхода на цель. Кроме того, встречи с большими группами истребителей противника и мощным огнем зенитной артиллерии нередко становились неожиданностью для летного состава, среди которого, по мнению А. А. Новикова, недостаточно культивировались широкая инициатива и военная хитрость.

Два пункта своей директивы командующий ВВС посвятил вопросам управления и использования истребителей. Управление по радио, хотя и активно использовалось во всех воздушных армиях, по мнению маршала, еще не удовлетворяло требованиям современной обстановки, а в некоторых подразделениях уступало другим средствам связи. Сеть радиостанций не везде еще была достаточно широка, а обслуживающий ее персонал часто не обладал нужной квалификацией. В то же время в истребительных частях еще редко практиковался свободный поиск на территории противника и уничтожение вражеской авиации на подходе к линии фронта. Жесткая привязка патрулирующих истребителей к определенному объекту или району лишала наших летчиков возможности вести активный наступательный бой.

Командирам частей предлагалось уделить пристальное внимание сколачиванию пар и их взаимодействию во время воздушного боя. Пары должны были по возможности иметь постоянный состав, что оформлялось приказом по полку. Все это, по мысли командующего, повышало ответственность пилотов пары, особенно ведомых, за обеспечение действий своих напарников. В воздушных боях необходимо было создавать численный перевес умелым наращиванием сил, что достигалось использованием тактики, очень похожей на примененную противником. Патрулирующие пары должны были по команде с земли собираться в единую группу для атаки обнаруженных самолетов противника.

Еще одним важным нововведением стало выделение из общей массы лучших пилотов и развитие тактики «свободной охоты» за линией фронта. Командующий ВВС подчеркивал: «Практикуемый свободный полет лучших летчиков-истребителей (асов) проводить преимущественно на тех направлениях фронта, где действуют основные силы авиации, не связывая их выполнением каких-либо определенных задач. Асы всегда везде и всюду имеют только одну задачу — уничтожать самолеты противника в воздухе, всемерно используя выгодные условия воздушной обстановки»[92].

В отношении командного звена требования директивы сводились к необходимости развития инициативы у командиров авиадивизий и полков, предоставления им максимальной свободы при планировании боевых операций. Сами операции должны были проводиться не экспромтом, а на основании детально разработанного плана. Особую роль в сложившейся ситуации приобретало использование компактных боевых порядков, повышение уровня обороноспособности групп ударных самолетов и их взаимодействия с истребителями прикрытия, а также со своей зенитной артиллерией.