Закрытие темы - Сергей Носов

(– Ох! – тяжело вздохнул Сергей Филиппович. На весь трамвай вздохнул, так тяжело. Он закрыл рукою глаза. Он как раз вспоминает жуткий, позорный… тот эпизод.)

Пропуск на выход был подписан, протокол согласования и другие документы спрятаны надёжно в дипломат. Сергей Филиппович, вполне удовлетворённый достигнутым, собирался покинуть здание административного корпуса. Он спускался по лестнице. Тут-то оно и случилось. Он даже не увидел, он почувствовал приближающегося Двоеглазова. Двоеглазов был между первым и вторым, Сергей Филиппович – между вторым и третьим, и если мог что-либо разглядеть Сергей Филиппович, так это только, как торопливо прыгает кисть двоеглазовской руки вверх по перилам. О, как спешил Двоеглазов! Он даже не стал дожидаться лифта, и это при его обострившемся ревматизме! Первая мысль Сергея Филипповича – куда-нибудь спрятаться… Трагедия в том, что второй, более разумной мысли последовать не успело. Не зная, куда спрятаться, Сергей Филиппович заметался по лестнице. Вместо того чтобы, на худой конец, спрятаться где-нибудь на третьем, например в бухгалтерии, он бросился выше, на четвёртый, где был всего лишь минуту назад, то есть туда как раз, куда торопился сейчас Двоеглазов в надежде накрыть там Сергея Филипповича. Бедный, бедный Сергей Филиппович! Мог ли знать он, что на четвёртом этаже за эту минуту всё изменилось – и в худшую сторону. Из кабинета председателя профкома, словно нарочно, как бывает только в кино или во сне, когда спасаешься бегством, два такелажника выносили огромный шкаф, даже не шкаф – гарнитурную стенку, она и перекрыла весь коридор. Обнаружив, что он в ловушке, Сергей Филиппович кинулся к автоматам (стояли там автоматы с газированной водой), Двоеглазов тем временем занёс уже ногу над последней ступенькой. Если бы Сергей Филиппович не сделал то, что он сделал, Двоеглазов, конечно бы, его обнаружил. А сделал Сергей Филиппович вот что. Недолго думая, он протиснулся между двумя автоматами. Тот автомат, в который он упёрся животом, был с апельсиновым, тот, в который спиной, был без сиропа. На странный поступок Сергея Филипповича никто поначалу не обратил внимания: подумали, наверное, что он хочет достать закатившуюся за автоматы монету. Куда там! Голова Сергея Филипповича так неестественно развернулась, и так он сам весь приплюснулся, как если бы нарисовали его древние египтяне. Вот и Двоеглазов тут как тут. Поскольку стремительный порыв Двоеглазова пресекла всё та же гарнитурная стенка, он вознамерился от избытка энергии выпить стакан газировки. Сергей Филиппович ни жив был, ни мёртв. То, что его не увидел тогда Двоеглазов, можно лишь объяснить чрезмерной возбуждённостью зам. главного инженера. Зато видели Сергея Филипповича другие, и было их много, свидетелей. Напрасно, напрасно Сергей Филиппович старался им всем улыбаться как можно приветливей – они теперь недоумевали открыто. Самое ужасное, были среди них знакомые Сергея Филипповича, например, секретарша директора Тая, – ещё утром сегодня Сергей Филиппович очень даже галантно ей преподнёс шоколадку. В общем, позор, позор. Длилось, правда, недолго – считанные секунды. Двоеглазов допил воду и, усмотрев промежуток между стеной и стенкой, воспользовался им незамедлительно. Сергей же Филиппович в свою очередь оперативно, хотя и не без труда, освободился из тисков автоматов и, стараясь не глядеть в глаза порядочным людям, поспешно ретировался.

– Куда это вы, Сергей Филиппович? На вас лица нет.

Сергей Филиппович встрепенулся.

– А, это вы, Юра, – он повернул на голос лицо, которого не было. – Садитесь, я подвинусь.

– Нет-нет, выхожу, спасибо. Вы в гостиницу?

– В гостиницу.

У Сергея Филипповича были причины (после вчерашнего) дуться на Юру. Он сказал:

– Вы лучше на себя посмотрите, видок-то ещё тот, а, Юра?

– Видок… Ещё бы, такая ночь… У! Голова кругом. Помните чернявенькую?

– Не помню.

– Ну, Зинка была, чернявенькая…

– Не помню.

– Мы к ней завалились.

– Я не выспался из-за вас, а мне улетать в ночь, – пожаловался Сергей Филиппович.

– Как в ночь?

– Всё. Улетаю.

– И билет есть?

– Есть. До свидания.

– А то давайте, достану.

– Сам достал.

– Я могу.

– Не надо.

– Значит, подписали бумажки.

– Я-то подписал. А вот как вы со своими этими?…

– Прекрасно. Получил, сколько требовал. Пятьсот колпачков…

– Дюралевых?

– А каких же ещё?

– Вы двести хотели.

– Двести хотел, а получил пятьсот.

– Ловко.

– Ловко… С ними надо знаете как? Пальцы на горло и чтобы рот открыть не успели. Время, Сергей Филиппович, такое, просто чудеса происходят. Вы, главное, требуйте, требуйте, развелось бюрократов, а вы требуйте… Магазин «Бижутерия», не помните, здесь или на следующей?

– На следующей.

– Ну, слушайте, анекдот расскажу.

– Я знаю, не надо.

– Не знаете. Приходит в КГБ письмо…

– Знаю, знаю…

– Да нет же, не знаете.

– Знаю.

– Приходит в КГБ письмо…

– Зачем вам бижутерия, Юра?

– Бисер оставили.

– Вам бисер нужен?

– Сергей Филиппович! Бисер – дефицит почище икры. У меня от двух кооперативов заказы.

– Быть не может!

– Сто пачек рубленого и пятьдесят стекляруса.

– Зачем, Юра? Зачем?[3]

– Эх, Сергей Филиппович… Увидимся. Я выскакиваю.

И он выскочил из трамвая.

Он выскочил. Сергей Филиппович проводил его взглядом невесело, своего соседа по номеру. Юра, неутомимый снабженец, скрылся в толпе. Там продавали овощи – зелёный перец с лотка и такие же помидоры. Сергей Филиппович подумал, что всё хорошо, что хорошо кончается.

В принципе ему повезло, грех жаловаться. Легко отделался. Вот когда бы усмотрел его в той щели Двоеглазов, тогда бы конечно, тогда бы конфуз всем конфузам получился бы. Даже представить страшно. Или ещё хуже, Сергей Филиппович мог бы попросту застрять между двумя автоматами, – комплекция Сергея Филипповича весьма даже к тому располагала. И тогда бы его пришлось – о ужас! – вытаскивать силой, Двоеглазов обязательно приложил бы руку. А Тая! Секретарша директора… Сергей Филиппович живо представил себе, как она деятельно советует вытаскивающим Сергея Филипповича дёргать его поаккуратнее, понежнее, почеловечнее, спрашивает участливо: «Сергей Филиппович, вам дурно?»