Элнет - Сергей Григорьевич Чавайн

слуга престола, не мог потерпеть высказываний о Столыпине в таком тоне, и никому другому он подобного не простил бы. Но вы еще молоды, и все мы любим вас, как родного. Поэтому ждем вас сегодня к шести часам. Конечно, вам придется попросить извинения у Матвея Николаевича, но это для вас не обидно, так как он человек почтенный и намного старше вас.

Уважающая вас О. Зверева».

Прочитав записку, Григорий Петрович почувствовал большое облегчение. Инцидент, говоря словами Василия Александррвича, окончился без последствий. Видно, старики Зверевы его действительно любят. Но почему же тогда- так изменила к нему свое отношение Тамара? Надо идти, может быть, сегодня все прояснится.

6

На вторую неделю после Нового года Яшай Никифоров с. дочерью опять поехали на смолокурку. Правда, их очередь гнать смолу подходила только через четыре дня, но надо было заранее заготовить дрова, потому что по глубокому снегу сразу подвезти их будет трудно.

В один день с ними на смолокурку пришел и дед Левентей с лыковым пестерем за спиной и с ружьем. С ним был молодой парень тоже с пестерем и ружьем.

Чачи взглянула на парня и сразу же узнала в нем того охотника, который, как лесной Нончык-богатырь, раскидал налетевших на него мужиков.

И Сакар узнал Чачи. Он не думал, что встретит ее в лесу, потому намеревался нарочно сходить в Аркам-бал. И Чачи не ожидала, что ей придется так вот встретиться со своим Нончыком-богатырем. Поначалу, если правду сказать, молодой охотник запал ей в душу, но за два месяца, прошедших со времени их встречи в лесу, ей стало казаться, что все это было сном, и постепенно она стала забывать парня. Что поделаешь — такова жизнь… А сейчас парень стоит перед нею и не сводит с нее глаз…

— Здравствуй, Яшай, добрый день, Чачи, — донесся до ее слуха голос деда Левентея.

— Здравствуйте, дядя Левентей, — ответил Яшай.

— Что, снова вышел гнать смолу?

— Да нет, пока приехали дрова заготовить. Чачи, поставь-ка чаю, гости, наверное, пить хотят.

— Я сам, знаешь, чаю не пью, — отозвался-старик, — разве что Сакар станет пить?

— Не буду, — коротко ответил Сакар.

— Какой охотник пьет чай? — засмеялся дед Левентей. — Мы пьем холодную воду. Вместо чая мы сейчас сварим суп из зайчатины. Давай-ка, Сакар, обдери зайца. А ты, Чачи, почисть картошки, если она у вас есть.

Яшай взял лыжи, стоявшие в углу шалаша, заткнул за пояс топор:

— Дочка, помоги деду Левентею суп варить, а я схожу за лыком.

— Чачи без меня справится, а я с тобой за лыками пойду, у моей старухи лапти прохудились, придется новые плести. — Дед Левентей снял из-за спины пестерь, повесил его на сосну возле шалаша и бросил Сакару через плечо: — Варите в большом горшке.

Чачи с Сакаром зашли в шалаш. Там никого не было. Кюсолинские смолокуры были заняты своим делом: один колол дрова для котла, другой гнал смолу.

Сакар скинул пестерь, достал оттуда белого зайца, подвесил его под потолок и вынул из кармана нож.

Между тем Чачи принялась чистить картошку. Парню и девушке трудно было начать разговор. Хотя поговорить и хотелось, как-то не находилось нужных слов.

Сакар то и дело поглядывал на Чачи. Какая милая девушка! Была бы у него такая жена — в его ветхой избушке стало бы уютно, как в гнезде у рябчика. Кто знает, может, и будет на то божья воля… Дед Левентей говорил, что если он сам будет сватом, то Яшай отдаст свою дочь. Смешной дед: всю дорогу нахваливал ему Чачи: и стройна-то она, как березка, и глаза голубые, и косы ниже пояса… Ай да старик, все успел разглядеть!..

Расхваливая девушку, дед все время повторял: «Вот сам увидишь!» Сакару смешно, что дед Левентей так расписывает дочь Яшая, а он, Сакар, ее уже видел…

И Чачи смотрит на парня. Зачем он пришел? Охотиться? И как раз сегодня, словно чувствовал, что и Чачи сюда приедет. На сердце у Чачи становилось все теплее и теплее. Что так влечет к этому парню? Вроде ничем не отличается он от других… И имя у него — она только сейчас узнала — некрасивое: Сакар… А вот поди же ты, нравится — и все тут. И если он посватается, ее не придется упрашивать.

— Дай-ка посудину для потрохов, — сказал Сакар.

Чачи сняла с полки глиняную миску, подала ему. Он разделал зайца, положил в горшок и вышел наружу. Чачи накрошила в горшок картошки, налила воды, посолила, поставила на огонь и тоже вышла из шалаша.

— А мы ведь в ваши края идем, — наконец заговорил Сакар.

— Куда? — не поняла Чачи.

— В вашу деревню. Меня земский начальник в суд вызывает.

— В суд? Зачем? — У Чачи что-то оборвалось внутри.

— Те ужанурские мужики — помнишь — подали на меня в суд, да еще лесник Токтар, оказывается, протокол составил…

— За что же мужики в суд подали?..

— За то, что всыпал им тогда, за что же еще.

— Ой, как бы не посадил тебя начальник!

— Дядя Левентей обещал помочь. Я тебя хотел в свидетели взять…

— Разве я могу быть свидетелем?

— Если скажешь, что не я начал драку, может, мне ничего и не будет.

— Я бы пошла… Только вот скоро наша очередь заступать на смолокурку, надо дров заготовить…

— Когда ваша очередь?

— Через четыре дня.

— А суд послезавтра. Может, придешь? А я вам с дровами помогу. Мне бы только от этого дела избавиться… За протокол лесника в тюрьму не посадят, разве что штраф возьмут.

— Ладно, приду. Только надо у отца спросить…

В это время Яшай с дедом Левентеем возвращались назад. Яшай нес шесть молодых липок, в руках у Левентея было только ружье. Не за лыком ходил он в лес — просто ему надо было поговорить с Яшаем с глазу на глаз.

— Сам знаешь, детей у меня нет, всех бог прибрал… — задумчиво говорил старик. — Хочу усыновить Сакара. Он об этом еще ничего не знает, но, думаю, возражать не станет. Мы с ним давно в большой дружбе, я его охотиться научил. Мать у него старая, все время болеет, парню жениться надо. У меня хоть и немного добра, но молодым на первое время хватит. Может, договоримся, Яшай, и к масленице свадьбу сыграем, а?..

— Я тебя уважаю, дядя Левентей, ты пустое говорить не станешь. Да не думаю я пока выдавать дочь замуж. Сынку всего двенадцать лет. Выдам дочь, без рабочих рук