Алтарь Отечества. Альманах. Том 4 - Альманах Российский колокол

У боевых собратьев

У мичмана Н.К.Горбунова после доставки К.К.Тооминга на остров Вормси дел было много. Он и сам об этом говорил: «Хлопот полон рот!». Вместе с главным старшиной К.С.Мурашевым он производил ремонт катеров: заменял гребные винты, ремонтировал электрооборудование, устранял все аварийные неполадки. На Кассарском плёсе и Муховейне вели траление мин, стояли в дозоре, охраняя фарватеры выхода в Балтику, высаживали и снимали десанты под Вирцу, на островах Рухну, Абрук, Вормси. Всё это производили под сильным обстрелом противника с суши и воздуха. Траление мин производили тралом Шульца, задачу выполняли медленно, чтобы не взорваться, убедились, что трал не эффективен, надо что-то предпринимать. Командир звена старший лейтенант Д.А.Овсянников применил уничтожение вражеских мин бомбометанием малыми глубинными бомбами. Дело пошло, стали обезвреживать по пять мин в день вместо одной и опасность подорваться уменьшилась. Командование БОБРа об этом способе не знало. Овсяников доложил и сумел доказать преимущество этого метода, и его стали применять на всех катерах КМ.

Ни одного несчастного случая или подрыва своего катера не было. Катера КМ были маленькие, деревянные, с одним пулемётом. Решительный и умный командир звена Д.А.Овсянников сконструировал установку спаренных пулемётов. В целях защиты от попаданий вражеских пуль, осколков бомб и снарядов поставили листовую броню на палубу над бензобаками и машинным отделением, укрепили листовую броню по бортам, около пулемётов и ходовой рубки. На корме каждого катера установили пулемёты «максим». Для дезинформации противника изменили внешний вид катеров по силуэту. Приказом Овсянникова были срублены все мачты на катерах КМ. Они стали неузнаваемы, похожими на торпедные. Противник был удивлён появлением новых торпедных катеров. Личный состав катеров КМ морально был воодушевлён этими переменами. Командование БОБРа присвоило 13-му дивизиону новое название: «Броневая эскадра дивизиона «Чёртова Дюжина». «Эскадра» оставалась тихоходной, зато защита увеличилась вдвое.

3-го июля катер КМ, на борту которого был Овсянников, шёл на остров Даго в Хельтерму доставить специалистов ОВРа. На горизонте появился какой-то приземистый катер, идущий наперерез. Запросили позывные, в ответ катер открыл огонь. По звуку это был крупнокалиберный пулемет, и скорость у катера была большая. Налицо у противника все преимущества, но чтобы уйти от него, нужна большая скорость, а её не было. Не стали ждать, когда противник нападёт, Овсянников решает дать бой! Дмитрий Апексимович сразу весь преобразился, приказания отдавал чётко и ясно, в голосе была решительность и отвага. Командиру катера Агапову приказал идти на сближение. Мичману Горбунову приказал привести в боевую готовность пулемёты и помочь минёру изготовить глубинные бомбы. Катера были совсем близко друг от друга. Овсяников горел желанием дать решительный бой фашистам.

– Как, мичман, проверим у них паспорта? – обратился он к Горбунову.

– И отправим к праотцам! – ответил Николай.

– Открыть огонь по огневым точкам и рубке! – скомандовал Овсянников.

Из носового спаренного бил Горбунов, а из кормового «максима» стрелял минёр. Огонь вели по вспышкам вражеских огневых точек и по рубке. Фашистский пулемёт замолк, Овсянников тут же воспользовался этим.

– Сближение на короткую дистанцию! – командовал Овсянников.

Дистанция была предельно короткой, пулемёты стреляли без промаха. Катер КМ лёг на обратный курс, а минёр в это время начал скатывать глубинные бомбы. Катер КМ удалялся, и мины стали рваться, вторая взорвалась прямо по курсу вражеского катера, когда он сделал разворот, чтобы преследовать русский катер. Последовал ещё взрыв двух бомб у самого борта фашистского катера, он развернулся на отход, но замер. Катер КМ развернулся в их сторону и пошёл на сближение. Мощью огня двух пулемётов подожгли вражеский катер, возник пожар, со страшной силой взорвался бензобак.

Неожиданно появился фашистский самолёт. Он сделал несколько кругов и пикированием открыл огонь, с катера отстреливались. Самолёт сбросил четыре бомбы, но безрезультатно. Стало темнеть. Старший лейтенант Овсянников нагнулся, чтобы проверить наличие боезапаса, а в это время самолёт налетел со стороны кормы и дал пулемётную очередь. Мичман Горбунов успел поднять броневой щит с палубы и закрыл им Овсянникова. Пулемётная очередь угодила в щит, ранила Горбунова в руку и щёку. Командир звена КМТЩ Д.А.Овсянников был спасён. Он приказал зажечь дымовую шашку, имитируя пожар. Увидев «пожар» фашист улетел, катер КМ прибыл к месту назначения, привезли тяжелораненого минёра Солодкова и раненого мичмана Горбунова. Остальные все были живы и здоровы. Командир звена построил всех на палубе и, обнимая, сказал:

– Мы сейчас одержали победу над сильным врагом! Молодцы, ребята, я верил в вас и не ошибся! В народе говорят «смелость города берёт», а ещё лучше, когда смелость сочетается с умением бить и побеждать. Большое вам спасибо!

Тяжелораненого минёра Солодкова и раненого мичмана Горбунова направили в Куресаарский военно-морской госпиталь, где Николай Горбунов лечился до 29 июля. (Справка Военно-морского госпиталя № 51).

Месть

Полёты продолжались днём и ночью. Каждый лётчик совершал по нескольку вылетов в день. Ирбенский пролив часто посещали вражеские корабли и самолёты. Их было много, очень много. Для завоевания Моонзундских островов немцы выставили две пехотные дивизии, два сапёрных полка, один понтонный полк, один финский батальон, одну артиллерийскую группу поддержки, одну флотилию миноносцев, две флотилии торпедных катеров, две флотилии тральщиков, одну флотилию охотников за подводными лодками, семь плавучих батарей, около 350 единиц плавсредств, 60 самолётов (данные из книги адмирала Н.Г.Кузнецова «На флотах боевая тревога»). И всё-таки, несмотря на то, что фашистская авиация была лучше по качеству и больше по количеству, наши лётчики почти всегда выходили из боя победителями.

Шестого июля в Ирбенском проливе авиаразведка обнаружила два вражеских корабля. На уничтожение этих кораблей вылетели советские лётчики-истребители П.П.Смирнов, П.Г.Сгибнев, П.В.Кравченко и М.И.Пивоваров. Мощными залпами реактивных снарядов они уничтожили эти два корабля. Фашистская авиация 29 июля совершила налёт на аэродром Кагул. В этом налёте участвовало двенадцать Ю-88. На другой день, 30 июля русские лётчики из 12-й КОИАЭ полетели на ответный удар. Согласно разведывательным данным, фашистские самолёты вылетали с аэродрома Лиепае. Вот туда и полетели два отряда лётчиков. Летели на низкой высоте и только на подходе набрали высоту 200 метров. Штурмовали в течение 18 минут, было сожжено на стоянке тридцать самолётов, никто из фашистских лётчиков не смог вылететь на отражение атаки.

Прилетев с задания, лётчик В.М.Лобанов рассказывал:

– Как только сбросили бомбы на крупные объекты, командир отряда Б.А.Годунов повёл самолёты на штурмовку стоянки самолётов. С первого захода фашистские самолёты горели и рвались на наших глазах. От реактивных снарядов некоторые самолёты опрокидывались вверх колёсами. Кончились реактивные снаряды, а вражеские самолёты ещё не все