Невинная жена - Эми Ллойд

Поцеловаться они не могли, находясь по разные стороны перегородки, никаких исключений не предусмотрено. Члены съемочной группы обняли Сэм и поздравили Денниса, после чего покинули комнату.

Сэм думала, что могло бы быть: их первый танец, взаимное кормление тортом, брачная ночь на белых простынях. Вместо этого они разговаривали, и он попросил у нее обещание, что она не уедет.

— Я думал, что смогу справиться, — сказал он, — но чувствую, не могу, мне нужно, чтобы ты осталась.

— У меня мало денег. Мне придется вернуться в Англию, какое-то время поработать и скопить некоторую сумму.

— Ну пожалуйста, — умолял он. — Я говорил об этом с Джексоном, он обещал устроить тебя на какую-нибудь работу здесь. Останься хотя бы на пару месяцев. Я живу только ради этих визитов.

— А как же моя виза? Не думаю, что смогу работать…

— Теперь мы женаты, ты можешь получить гражданство. Перестань выискивать причины, чтобы не остаться. Теперь ты моя жена. Ты мне нужна!

Через несколько недель Сэм уже жила в дешевой квартире на окраине Гейнсвилля, за которую платил Джексон Андерсон. Время от времени он давал ей несложную работу, чтобы Сэм не ощущала себя приживалкой: читать и отвечать на электронные письма от фанатов фильма «Правда в кадре», просматривать комментарии в социальных сетях и делиться с поклонниками всеми новостями, относящимися к будущим сериям. Такая работа занимала лишь небольшую часть дня, остаток которого она проводила у телевизора или гуляла по рядам «Уолмарта», неспособная решить, что будет есть на обед, забывая, зачем сюда пришла, и в конечном итоге покупая дрянь, которая липла к зубам и от которой болел живот.

Съемки закончились, и Кэрри вернулась в Лос-Анджелес. Она регулярно звонила и оставалась на телефоне по часу. После того как они клали трубки, молчание казалось нестерпимым. У Сэм появилась страсть смотреть в «Фейсбуке» на своих соотечественников, которые, казалось, постили исключительно для нее, похваляясь новорожденными, новой работой, бегом по лужам и ресторанам. Она не посещала страничку Марка с тех пор, как он от нее ушел, и теперь смотрела на нее только для того, чтобы причинить себе боль, отыскивая любые упоминания о себе, однако все выглядело так, как будто ее никогда не существовало.

Форумы не слишком доброжелательно отнеслись к ее браку с Деннисом. Они называли ее «фанаткой» и больше интересовались прогрессом или, как в данном случае, отсутствием прогресса. Они хотели другого судью, который не питал бы предубеждения, и организовали петицию, в которой требовали, чтобы кассационной жалобой занялся кто-то новый. Сэм дивилась тому, что когда-то она восхищалась этими людьми. Неужели они думают, что адвокат Денниса этого еще не сделал?

Раз в неделю она посещала Денниса, но тем для разговоров становилось все меньше и меньше.

Но внезапно круг разомкнулся. Как-то во второй половине дня зазвонил ее телефон.

— У меня новости, — радостно сообщила Кэрри. — Ты сейчас сидишь?

Кэрри объяснила: на «горячую» линию поступил звонок от человека, который пожелал остаться неизвестным. Он рассказал, что десять лет сидел в тюрьме за сексуальное преступление против ребенка и увидел щит с объявлением только через несколько месяцев после освобождения. Когда его арестовали впервые, он оказался в камере с человеком по имени Уэйн, который рассказал ему, что он убивал девочек, а копы об этом ничего не знали. Он говорил, что они даже нашли одну из них, и боялся, что теперь его наверняка арестуют, однако полиция так и не появилась. Шок заставил его на годы прекратить убийства. Сначала, сказал звонивший, он думал, что Уэйн все насочинял, потому что не настолько же он глуп, чтобы признаться в том, что он серийный убийца, какому-то парню, с которым только что познакомился. Однако признание врезалось ему в память из-за жутковатых деталей и той гордости, с какой Уэйн о них рассказывал.

Агент на «горячей» линии спросил, какого цвета волосы были у этого Уэйна. Звонящий ответил: с сильной проседью, но местами густые, черные и жесткие. Уэйн также хвастался, что он отрезал от волос девочки локон на память, но через несколько недель сжег на обочине дороги, опасаясь, что его найдут копы. Девочка довольно сильно его исцарапала, так что Уэйн вынужден был отрезать у нее пальцы, и эта операция вызвала у него тошноту, хотя он смеялся, когда об этом рассказывал, и зубами изобразил звук ломающихся костей. Уэйн рассказывал звонившему, что никогда не чувствовал себя удовлетворенным, — каждый раз, когда он добирался до очередной жертвы, неудовлетворенность только росла. Из-за этого его в конце концов и поймали: он слишком долго болтался рядом с местом преступления, и все пошло наперекосяк. Звонившему не нравился этот мужик, и он был рад, когда его перевели в другую камеру. Он не считал себя стукачом, однако бывшему сексуальному преступнику трудно найти работу, так что объявленное вознаграждение было бы хорошим подспорьем.

Подробности, связанные с волосами Холли Майклз, не стали достоянием общественности, а между тем на затылке у нее виднелся след от ножа, оставленный убийцей, когда тот отрезал локон. Этот факт вызвал у команды Денниса лихорадочное возбуждение, они принялись составлять новые прошения о проверке вещественных доказательств и писать обращения к властям. Со временем они выследили Уэйна Нестора, который был переведен из тюрьмы, названной звонившим, в другую, в штате Канзас. Он был арестован за изнасилования и убийства нескольких девочек. Таким образом, убийство Холли вписывалось в его «почерк», к тому же в то время он жил в городке Окала и водил грузовик по дороге, проходившей мимо Оклавахи, спортивного лагеря, где видели эксгибициониста.

Кэрри ждала достаточно долго, она с каждого взяла обещание, что будет первой, кто позвонит Сэм.

— Ну? Что скажешь? — спросила она, подойдя к концу рассказа.

— Что будет происходить дальше? — Сэм грызла большой палец, рассматривая в зеркале свое отражение: бледная, синяки под глазами, сыпь на подбородке.

— Мы добились повторной экспертизы блузки Холли. Если на ней найдут ДНК Уэйна, его проверят по объединенной системе данных ДНК, криминальной базе данных, и после этого Денниса могут освободить через считанные дни. Я уверена, Уэйн — тот самый, разве может быть по-другому!

Сэм перестала расхаживать по комнате, взялась за спинку стула и постаралась сосредоточиться. Комната была завалена ношеной одеждой, грязными стаканами и тарелками, пустыми коробками из-под пищи.

— Дни? — переспросила она.

— Да, дорогая, дни. Его отпустят, понимаешь? На Холли никогда не было следов ДНК Дена, так что, если мы сможем соотнести кровь на ее блузке с чьим-то именем, у них не будет иного выхода, кроме как освободить его. А этот звонивший как раз дал нам веские основания заново исследовать блузку!

— Насколько вероятно, что они дадут добро на повторную экспертизу?

Сэм уже не знала, чего она хочет. Этого ли?

— Я бы сказала, весьма вероятно. Раньше они нам отказывали под разными предлогами, но теперь есть реальный подозреваемый, с которым можно сравнить, понимаешь? Адвокаты сейчас вполне уверены в этом. Патрик и я вместе с группой в среду будем во Флориде, так что ничего не пропустим. Я сейчас на таком взводе! А ты?