Считанные дни - Хуан Мадрид

Роза, напирая грудью, бесцеремонно вытолкала их наружу, закрыла дверь и вернулась за стойку.

— Того, с бородкой, зовут Димас, и он знает китайский, — объясняла девушка с болячкой. — Уехал в Китай учиться в 1976 году и проваландался там целых три года. Потом мне рассказывали, что он, похоже, разочаровался в маоизме.

— Постой! Димас? — переспросил толстый парень в черной потертой куртке. — Знакомое имя. Кажется, я о нем где-то слышал.

— Он написал книгу, — пояснила девушка с болячкой.

Чаро вдруг исчезла, а вместе с ней и Ванесса с Лисардо. Остался один Угарте. Он выглядел бледным и осунувшимся.

Кто-то, проходя мимо, толкнул Антонио плечом. Часть пива выплеснулась ему на одежду.

В голове ощущалась пустота, внутри резонировала музыка, и казалось, будто все тело покрылось гусиной кожей.

Роза вышла из-за стойки с подносом, уставленным пивом. Толкаясь корпусом и плечами, она с трудом пробиралась к столикам.

— Дай мне бутылку, — попросил Антонио.

— Возьми сам. — Роза протянула ему поднос.

Антонио поставил на него пустую бутылку и взял новую. Сделал большой глоток. Холодная жидкость вместе с газом устремилась внутрь, обдирая, словно наждаком, горло и пищевод.

Хаймиточки, которые продала ему доминиканка, сделали свое дело. Несомненно, они действовали гораздо эффективнее, чем препарат рохипнол или таблетки от болезни Паркинсона, какими имели обыкновение пользоваться Чаро и Ванесса. Даже куда лучше валиума, поскольку в дополнение к нему требовалось выпить несчетное количество пива, иначе — все впустую. Не забыть бы разыскать ту доминиканку, чтобы купить еще таких же. Хорошие таблетки.

Какая-то босая худущая девчонка, вся в черном, кружилась в танце, крепко зажмурив глаза. Кто-то заменил реггей на «Лос-Чунгитос»[34].

Девчонка самозабвенно завихляла тазом, раскачиваясь из стороны в сторону, а собравшиеся вокруг зрители стали отбивать такт ладонями.

Маленькое тельце не имело никаких признаков груди, ни других выпуклостей. Не дожидаясь окончания музыки, девчонка плюхнулась на стул рядом с Угарте, и тот моментально сгреб ее за талию, сильно прижав к себе.

— Антонио! — крикнул Угарте. — Видал, что она вытворяет? Настоящая танцовщица, ей-богу!

Антонио ей подмигнул и получил в ответ улыбку.

Неожиданно его сковало холодом, потом забил озноб, тело стало непроизвольно подергиваться, и, чтобы скрыть дрожь в руках, ему пришлось скрестить их на груди.

— Уху-ху! — завопил Угарте. — До чего же здесь клево! Твою мать! Антонио, друг, тебе хорошо?

Угарте попытался чмокнуть девчонку в губы, но та ловко увернулась, показав ему спину. Он принялся целовать ее в макушку и шею, потом обхватил одной рукой, а другой задрал майку, обнажив маленькие груди с крохотными розовыми сосками. Тогда он сдавил ее еще крепче, навалившись всем телом.

— Антонио, мачо, будь другом! Сфотографируй меня поскорее! — крикнул он опять. — Смотри, какая красотка!

Антонио покачал головой, и вокруг него все поплыло. Он испугался, что потеряет сознание и упадет прямо здесь.

До хруста сжав челюсти, он процедил:

— Я не прихватил с собой «Лейку».

Угарте сморщил лицо и переспросил:

— Не слышу! Что ты сказал?

Антонио сделал над собой неимоверное усилие, встал и подошел к нему поближе, все еще сжимая в руке наполовину пустую бутылку пива «Махоу».

— У меня с собой нет фотоаппарата, — повторил он.

— Ты только послушай, Антонио… Ее зовут Барбара, она танцовщица.

Барбара одернула майку и протянула ему руку.

— Я артистка, вернее — актриса, — представилась она.

— Очень приятно, — ответил Антонио.

— Он работает в газете, фотографом. Я тебе уже рассказывал, правда, Барбара? Известная личность и, между прочим, мой близкий друг. — Угарте многозначительно надул щеки.

— Я сейчас готовлю book[35]для телевидения. Хочу попробоваться на ведущую или ассистентку: как получится.

— А ему сделать классную фотку — раз плюнуть. Правда, Антонио? — Угарте хлопнул его по плечу. — Я тебе говорил, Барбара: он мастер, каких поискать.

— У тебя, случаем, нет знакомых на телевидении? Например, этот… забыла, как его? — Девчонка шмыгнула носом. — Кажется, его зовут… Гонсало или что-то вроде этого, и он продюсер программы «Раз, два, три». Ты его знаешь?

— Я знаю многих. — Антонио повернулся к Угарте. — У тебя не найдется таблетки нолотила? Ни с того ни с сего разболелась голова… Просто разламывается от боли.

— Нет, но я мигом достану. Подожди минуту. — Угарте игриво ущипнул девчонку за плечо и предупредил Антонио: — Смотри, парень, не вздумай тут без меня за ней приударить.

Угарте отправился на поиски лекарства, а девчонка опять пристала к нему с расспросами.

— Как ты думаешь, сколько фотографий надо собрать для портфолио? Одна моя знакомая говорила, что никак не меньше десяти и все — большого формата, потом наклеить их на картон и вставить в рамочку.

— Думаю, да. С десяток будет в самый раз. Слушай! Ты действительно актриса? Я хочу сказать: уже играла или снималась где-нибудь?

— Я? А как же! И не один раз… Переиграла массу ролей, не считая тех, что были в колледже. Тебе о чем-нибудь говорит название «Скорпион»? Так вот, мы чуть не поставили «Дом доньи Бернарды Альба» и «Кровавые свадьбы»[36].

— «Скорпион»? Не помню. С чем его едят?

— Это такая независимая театральная студия, которая ставит не меньше двух пьес в год. В прошлом году мы репетировали «Дом Бернарды Альба» и «Кровавые свадьбы». Между прочим, у меня там один друг… Ладно, это к делу не относится. Так вот, нам так и не дали сыграть. Муниципалитет, где засели одни реакционеры, не выделил нам денег на постановку, и все пошло прахом. Сейчас мне подвернулась халтурка, в сауне, на Командорской площади, знаешь? Но я продолжаю репетировать каждый день. Дома… Хотя, если начистоту, мне гораздо больше по душе сниматься в кино или работать на телевидении. Только бы туда прорваться! Я могла бы стать дикторшей, ведущей или на худой конец ассистенткой. Это уже кое-что, правильно? А там, мало-помалу…

— Чтобы попасть на телевидение, надо много трудиться.

— Ты сможешь меня сфотографировать? Было бы здорово! Знаешь, на телевидении я согласна работать в любом качестве: ассистенткой, диктором, ведущей, моделью… Да кем угодно! Даром, что маленькая. Но если надеть туфли с каблуками, то я кажусь выше, а если еще и привести себя в порядок — наложить макияж и все такое, то я буду выглядеть значительно старше. У тебя есть студия? Я бы могла прийти, а ты бы меня поснимал. У меня дома нельзя, тесно и вообще… словом, не та обстановка.