Мажор. Недетские игры - Дарья Белова

все это сказал. Но стало максимально некомфортно.

А главное, что все сказанное звучало, когда наши взгляды с Авериным пересеклись.

Музыка стихает, легкий шепот прекращается. Помещение становится пустым и гулким. Слышно лишь мое дыхание и Стаса. С хрипами, больное.

Я снова на грани слез, а глаза застилает влажная пленка, что образ Стаса мутнеет.

Не хватало заплакать еще перед всеми!

– На хуй пошел! – все вздрагивают от командного голоса Аверина.

Волнение падает камнем в желудок, следом в живот.

– Да я это… пошутил. Ты че? – со страхом в голосе отвечает.

Аверин переводит взгляд на этого парня. Тот мечется, трет лоб, переминается. Стас же спокоен, ни один мускул не трогается на его теле. Скала. Непрошибаемая, готовая раздавить любого.

– Я сказал, на хуй пошел!

Ощущение, что теперь все пары глаз смотрят на меня. Я – причина ссоры, я виновата в сломе веселья. Волны раздражения направлены от макушки до пят. Обливают знатно.

Все ждут от меня каких-то действий. Например, подойти и успокоить. Замять конфликт. Но я ни за что и никогда не рискну сейчас приблизиться к Стасу. Он же, как электробудка. На лбу ярко мигает надпись: «Не влезай, а то убьет!».

– Понял. Не вопрос.

Парень уходит в коридор. Затем все слышат, как громко хлопает дверь.

Руки Аверина в карманах джинсов. Он прислонился к стене и выжидательно смотрит на всех по очереди.

Никогда не видела Аверина таким охрененным мудаком. У меня все пальчики на ногах покалывает от его какой-то дикой энергии. Она неправильная, безумная. Так не поступают нормальные парни.

Но вместе с этим, где-то внутри эгоистичная часть Саши Белинской ликует и радуется. Мажор защитил меня.

Я еще та лисица!

– У кого-то еще есть вопросы ко мне?

Молчание туманным облаком витает над каждым. А дальше все один за другим встают и молча уходят.

В зале бардак. Полный. Невыпитый алкоголь, пачки чипсов, коробки из-под пицц. Аромат пропитан мужским потом и фастфудом. Так себе запашок.

– Мне тоже уйти? – робко спрашиваю.

Внутри клокочет возбуждение и страх. Другая на моем месте бы по-тихому ретировалась.

А я… приподнимаю голову, делаю два шага в его сторону и скрещиваю руки на груди. Смотрю прямо перед собой и с гордым видом въедаюсь взглядом в мажора.

Пусть только попробует послать и меня. Узнает настоящую лисицу.

Уголок губ дергается. Аверин устало усмехается, но черты лица смягчаются. Мажор не злится, и уж точно не собирается меня гнать.

– Не думал, что я могу быть таким нервным, – отрешенно говорит.

– Да. Ты… удивил всех.

– Останься со мной. Что-то так хреново.

Аверин плюхается на диван и откидывает голову.

В груди екает.

Между нами совсем другие ощущения, нежели еще несколько минут назад. Мне вдруг захотелось сесть к нему под бок и прикрыть глаза.

В ногах привычная слабость, когда я осматриваю Аверина и вновь понимаю, что он в своей любимой белой футболке. Других, что ль, у него нет?

– И что будем делать?

– Хм… – Аверин как-то долго держит паузу, а грудная клетка поднимается в несколько раз чаще, чем раньше, – фильм посмотрим, хочешь?

– Для начала надо убраться!

– Да я клининг завтра вызову.

– Мажор, – ругаюсь и закатываю глаза.

Глава 18. Саша

Глава 18. Саша

Кого я обманываю? Никуда я не сбегу.

Саша.

– И что между вами ничего не было? – нагнувшись ближе к парте, шепчет Аленка.

Я смущаюсь как-то внезапно, а щеки вспыхивают.

Вчерашний вечер вспоминаю до мельчайших деталей. И каждая настолько яркая и запала в душу, рассказывать о таком как-то неправильно.

Я влюбляюсь в Аверина сильней. С каждым нашим поцелуем. Касания, трения, его запах, даже пошлости, сказанное громко или, наоборот, тихо – все в теле заводится до максимума.

– Ничего, Ален, - отвечаю, скрывая улыбку.

Ольшанская хихикает.

Мне сейчас так хорошо, так прекрасно. Аленка с Исаевым, я, получается, со Стасом.

Невероятно. Скажи мне это еще несколько недель назад, не поверила бы. Сказки какие!

– Извините, Лис… Белинскую в деканат вызывают. Срочно!

Все головы в аудитории поворачиваются к двери.

Меня сшибает волной жара. Испуг оглушает.

Я смотрю на Аверина, который стоит в дверях и уверенно смотрит на преподавателя, когда его просьба напрямую относится ко мне.

Почему об этом нам сообщает старшекурсник? Да и не какой-то левый, незнакомый, а мажор? Мой мажор?

– Александра, вы еще сидите? Вас вызывают в деканат, – повторяет профессор, спуская старомодные очки на нос.

Дышать перестаю, на Стаса смотреть не получается. Покраснею еще больше.

Меня провожают взглядом весь глаз. Кажется, кто-то даже желает удачи.

Мои ноги стали ватными и шаги сильно пружинистыми. Я выхожу за дверь и чувствую на себе руки Аверина. Сильные и горячие. Должны успокаивать.

– А где сумка? – спрашивает внезапно.

Дважды моргаю, глупо уставившись на довольного мажора. Парень ехидно растягивает губы и подмигивает. Наглый такой, самодовольный.

– Там осталась.

– Вот ты… Жди здесь.

Аверин скрывается за дверью аудитории, где во всю идет лекция. Она его ничуть не смущает. И выходит с моими вещами.

– Вот тебе секрет от старшекурсника, Лисица Белинская. Ты на хрен никому в деканате не нужна в середине учебного процесса. А если и нужна, то напишут сообщение вашей старосте. В самом крайнем случае – преподавателю. Но это точно не про тебя.

Отхожу от него на шаг, а то и два. То ли бить его, то ли смеяться. Но больше хочется обнять. Я соскучилась.

– И что это значит? – обвожу взглядом пустой коридор и скрещиваю руки на груди.

Я снова сбегаю с лекции. Отец узнает – не сносить мне головы. А если еще до него дойдет слух, с кем именно сбежала его дочь, боюсь представить какой Армагеддон случится.

Но это все отходит на второй план, если не на десятый, когда Стас говорит:

– Увидеть тебя хотел.

Он хватает меня за руку и тащит к лестнице. Ноги перебираю часто-часто и то не успеваю.

В груди сотни молоточков отбиваются. Я смотрю на наши сцепленные руки, и кожа ладони гореть начинает.

Такое чувство, что меня затащили в фильм. Все вокруг декорация, все ненастоящие. Только я и Стас реальные. Меньше всего хочется заканчивать этот фильм.

– Расскажешь, куда везешь? – решаю спросить, когда Аверин помог мне застегнуть ремень безопасности.

Сама же я не могу, ни