Мажор. Недетские игры - Дарья Белова

вспоминать свой первый раз, но противные картинки так и лезут.

Хитрым маневром мажор стягивает с меня последнюю вещь. Я снова голая перед ним. Свет включен, и мне чуть-чуть стыдно. Кожа тут же покрывается румянцем, а на лице Аверина растягивается ехидная улыбка.

– Мне нравится, – без тени сомнения говорит.

Подкупает, да.

Стас запускает одну руку мне между ног. Движения ласковые, но дразнящие. Как поцелуй, только снизу.

Господи, что я такое думаю!

Но я распаляюсь все сильнее и сильнее.

– Что, лисица, нужен второй оргазм? – глубоким, хриплым голосом спрашивает.

Я ерзаю, когда большой палец накрывает пульсирующую точку, а средний погружается в меня. Подбрасывает к небесам, когда двигается во мне уверенно, вытягивая удовольствие, как нити.

Мычу ругательства, пульс бьется в моих венах на максимальных скоростях.

В момент, когда все тело сотрясает дикая волна, с которой, кажется, и не справиться, Стас накрывает мои губы и целует. Языком повторяет те же движения, что и его пальцы снизу.

Синхронист, блин.

Мне хочется улыбаться и смеяться, потому что хорошо сейчас. Обнять бы целый мир, поделиться теплом.

Аверин смотрит на меня сверху вниз, впитывает мои частые вдохи.

Опускаю взгляд и замечаю боксеры, которые недвусмысленно натянулись.

Закусываю нижнюю губы. Руки сами тянутся к резинке его трусов, и я провожу по ней подушечками пальцев.

Все еще трясусь, а разум плывет, иначе никак не могу объяснить свои действия.

Стас быстро снимает с себя боксеры. Практически перед моими глазами твердый и большой член. От такого вида я краснею, а в горле застревает восхищенный вздох.

Мать твою! Почему он такой идеальный?

– Ну, скажи, что он классный.

Закатываю глаза. Губы задеревенели, улыбка выходит корявой, отчего я еще больше краснею.

– Обычный, – почти заикаясь, говорю.

У самой в животе табун бабочек на свободу рвется. Между ног все горит. Там мокро, и до сих пор ощущаю наглые движения пальцев мажора.

– Посмотрим, что ты скажешь после, – самоуверенно заявляет и тянется к тумбочке.

Я отворачиваюсь, смотреть количество презервативов нет никакого желания. Боюсь разочароваться и поймать стрелу боли. Я же помню, какой он бабник.

Стас натягивает презерватив и устраивается между моих ног. Повисло неловкое напряжение. Все мои мышцы натянулись, а тело сжалось.

Аверин хмурится, будто поймал смену моего настроения, и вновь припадает к моим губам. Руки исследует грудь. Мнут ее, ласкают. Чувствительные соски попадают в плен его влажного рта и языка. Окружности чертит, еще покусывает и оттягивает.

– Прости меня, лис, – вдруг говорит.

По сердцу разряд провели. Рвано хватаю воздух и понимаю, что умираю.

Стас крепко удерживает меня за бедра, когда я чувствую твердость между ног и давление. Стас словно ждет команды, и это ощущение расслабляет.

Он не собирается делать мне больно. Намеренно.

– На меня смотри. Не отворачивайся. Мне нужны твои глаза, – не без грубости говорит.

Дважды киваю.

Он входит медленно, осторожно. Все его тело один сплошной натянутый мускул, высеченный из камня.

Неприятное жжение окутывает внутри, но оно быстро проходит. Я чувствую все: каждый миллиметр, каждую венку, каждую клеточку. Это и пугает, и приносит удовольствие.

– Все хорошо? – обеспокоенно спрашивает.

Волнуется.

Снова дважды киваю.

Стас задает легкий ритм, раскачивается бедрами. Каждый толчок напускает новую волну. Внизу все облизывает жар, и мне нравится то, что я чувствую.

Мы, не моргая, смотрим друг на друга, дышим вместе. Мои руки на предплечьях Аверина, и я сжимаю их каждый раз, когда Стас в меня толкается.

Чуть глубже, чуть быстрее. Веки сами собой прикрываются. С резким толчком мы одновременно издаем стон. Аверин сжимает мое тело, бедра, ягодицы, грудь. Хватает и сжимает. Торопливо, нетерпеливо.

И в губы целует.

Я таю от его грубых ласк. Сама тазом двигаю навстречу и получаю короткую ухмылку от мажора.

Последняя волна, исходящая из центра живота закручивается и меня вышвыривает. Пружинит, подбрасывает, в разные стороны крутит. Я задыхаюсь и пальцами вонзаюсь в плечи Аверина.

Кажется, что он что-то проворчал.

Мне и хорошо, и плохо одновременно. Ощущений так много, все они разные, но объемные.

Аверин двигается размашисто, входит в меня быстрее, до упора несколько раз. И останавливается. Даже через резинку, я чувствую пульсацию члена внутри меня. Он глухо стонет в шею и дарит короткий поцелуй очень похожий на укус.

Тяжесть его тела сладкая, несмотря на воздух, который заканчивается в легких. Мне хорошо сейчас. Тепло, безмятежно. Вечно бы так лежала и осторожно поглаживала по спине своего мажора. Кожа на ней влажная, но горячая. Огненная.

– Тебе понравилось? – не отрывая головы, спрашивает.

Вибрация голоса режет слух.

– Да, – на выдохе произношу, – все очень хорошо. И… спасибо, что ль, – подмечаю, что я улыбаюсь.

– Спасибо? – тихий смех разряжает неловкость.

Брякнула что-то не то…

– Ну… мне правда понравилось.

– Спасибо? – переспрашивает и еще громче смеется, – лисица, блядь.

Аверин нехотя отстраняется от меня, бросая странный взгляд. Грустный, наполненный сожалением. Или мне все это только кажется. Потому что… что грустить?

Быстро проскальзываю в душ, рассчитывая в спину услышать какую-нибудь пошлость в стиле мажора. Но ничего этого нет.

В груди заселяется тяжелый ком и раскачивается как маятник. Сердце задевает, оно мнется и ноет.

Быстро ополаскиваюсь. Взгляд опять упирается в полотенце, которым пользовалась в прошлый раз, и я вновь его повязываю на теле.

Выхожу и подозрительно оглядываюсь. Стаса нигде нет. По ногам дует ледяной ветер, в горле противная сухость.

– Я вызвал тебе такси, – раздается позади стальной голос.

Повернуться боюсь. Крепко держу узел, на который завязано полотенце, а по плечам позорные мурашки бегают.

Я перед ним голая, а минуту назад он любил меня. По-настоящему любил. Мне же не могло показаться?

– Что? – неуверенно спрашиваю дрожащим голосом.

– Оно будет через пять минут. Поторопись, – отдает приказ и скрывается в спальне.

Вижу, как он застилает кровать, взбивает подушки. Выглядит уверенным и холодным ублюдком.

– Я думала, мы… – слова как горячие угли высыпаются из моего рта. Язык в ожогах, продолжить не могу.

– Лис, никто после секса у меня не остается. Это правило.

– На меня оно тоже распространяется?

Тяжелый выдох. Из тела словно вырвали все кости, стою на ногах благодаря лишь обиде и злости на этого парня.

– Все было классно, лисица. Но тебе пора.

На меня не смотрит, его взгляд блуждает по всем предметам в комнате, но