Непобедимая жара - Ричард Касл

— Ничего смешного, Рук, я нервничала. Мне кажется, сегодня вечером за мной следили.

— Серьезно? Ты не видела, кто именно?

— Нет. И вообще я в этом не уверена… Возможно, просто показалось.

— Нет, ты уверена, — возразил он. — Может, лучше позвонить Монтрозу?

Еще недавно она поступила бы именно так. Детектив Хит известила бы обо всем своего капитана, затем упрямо отвергала бы предложения отправить патрульную машину к ее парадной, а он все равно прислал бы полицейских. Сегодня она не стала звонить, но не потому, что не была уверена в «хвосте». Хит не доверяла начальнику, поставившему под сомнение ее способность здраво рассуждать и руководить людьми. И еще ей не хотелось просить о чем-либо человека, по отношению к которому у нее возникли подозрения.

— Нет, — ответила она. — Монтроз в последнее время какой-то странный. У нас напряженные отношения.

— Странный? Напряженные отношения? Что происходит?

День выдался тяжелый, а сейчас ей было наконец так хорошо и легко, что она сказала:

— Слишком долго рассказывать. Я от тебя не хочу ничего скрывать, но давай оставим все до завтра, ладно?

— Конечно. — Он поднял бокал. — За воссоединение.

Они чокнулись и принялись маленькими глотками пить коктейль. Вкус «Маргариты» всякий раз напоминал ей об их первой ночи вдвоем — жаркой, душной летней ночи.

— Надеюсь, ты больше не будешь проникать в мою квартиру без предупреждения.

— Ты же дала мне ключ. Если бы я позвонил, то испортил бы сюрприз.

— Сюрприз был бы для тебя, если бы я пришла не одна.

При помощи палочек он разложил роллы по тарелкам.

— Ты права. Это меня чертовски удивило бы.

— Что? — спросила она. — Ты поразился бы, если бы я пришла с кем-то?

— Это невозможно.

— Возможно, да еще как.

— Возможно — допустим. Но ты бы никогда так не поступила. Ты не такая, Никки Хит.

— Ты слишком самоуверен. — Она положила в рот кусочек севиче и с наслаждением ощутила на языке вкус лайма и кориандра, от которого рыба казалась совсем свежей. Никки подумала о том, что она едва не пригласила Дона сегодня вечером. — А откуда вам известно о том, какая я на самом деле, Джеймсон Рук?

— Не сказал бы, что мне это известно. Другого человека никогда нельзя понять до конца. Дело в другом — в доверии.

— Любопытно. Мы никогда не говорили о…

— …О верности? — закончил он за нее.

Она кивнула:

— Именно так. И тем не менее ты мне доверяешь?

Он прожевал свой «Грин энви» и кивнул в ответ.

— А как насчет тебя, Рук, — предполагается, что я тоже должна доверять тебе?

— Ты уже делаешь это.

— Понятно. И как далеко простирается это доверие? — спросила она, набирая палочками немного васаби для своей следующей «жертвы». — Как насчет путешествий? Как же это называется? «Сто миль от дома»?[34]

— Ты имеешь в виду правило, которое гласит, что можешь делать что хочешь и с кем хочешь, находясь на расстоянии свыше ста миль от партнера? Вариант правила насчет Вегаса?[35]

— Именно, — ответила она.

— Раз уж ты об этом заговорила, скажу тебе, что в местах, где я был, возможностей для измены хоть отбавляй. Как всегда. И еще — да, я согласен принять «Правило ста миль».

Она положила палочки на тарелку, параллельно друг другу, и пристально взглянула Руку в глаза. Он продолжил:

— Но с одной поправкой. Согласно Правилу Рука, не важно, где я нахожусь, в ста милях от тебя или в тысяче. Нулевая Миля здесь. — Он ткнул себя пальцем в грудь.

Никки подумала несколько секунд, затем двумя пальцами взяла кусочек суши.

— Когда я покончу с этим роллом, хочу, чтобы твоя Нулевая Миля оказалась пляжем на Фиджи… И чтобы мы лежали на этом пляже только вдвоем.

Она сунула суши в рот и подмигнула ему.

На следующее утро они с Руком в буквальном смысле совершили освежающую прогулку до метро, пробираясь среди покрытых льдом луж; было минус девятнадцать. Но ледяной ветер, обжигавший Никки лицо, помог ей проснуться. Хит с трудом заставила себя выбраться из замечательной теплой постели с Руком, чтобы успеть на свой деловой завтрак. Рук, желая ее морально поддержать, тоже поднялся и, пока она принимала душ, сварил кофе. Когда она вышла из ванной, он уже собирал вещи, чтобы отправиться домой, в Трайбеку, и продолжить работу. Приближался срок сдачи статьи о незаконной торговле оружием, и Рук сообщил, что практически сразу же должен отправить в редакцию гранки любовного романа «Ее вечный рыцарь», выходящего под псевдонимом.

— Я провела ночь как в твоем романе, — сказала Никки после прощального поцелуя на лестнице, ведущей к поездам Шестого маршрута на 23-й.

— Есть какие-то жалобы?

— Только одна, — сказала Хит. — Ночь уже закончилась.

Никки в последний раз оглядела Южную Парк-авеню и убедилась в том, что за ней никто не следит. Рук стоял у дверцы такси, только что им остановленного, и это промедление подтвердило подозрения Никки: он поднялся так рано вовсе не потому, что спешил к письменному столу. Это был предлог для того, чтобы проводить ее до метро. Где-то внизу, под землей, раздался рокот, напоминавший раскаты грома, и Никки расслышала скрежет тормозов поезда, замедлявшего ход у платформы. Она кивнула Руку и поспешила вниз, навстречу поезду.

Заведение, которое выбрал Зак Хамнер, находилось как нельзя более удобно. Окна кафе «Корте» выходили на станцию метро, расположенную на Лафайет-стрит между Дуэйн-стрит и Рид-стрит; через дорогу высилось здание муниципалитета, а за ним — штаб-квартира полиции. Толкнув стеклянную дверь, Хит вошла в кафе следом за тремя строителями. Побросав каски на столик, они столпились у стойки и начали выкрикивать заказы: буррито,[36]яичницу с ветчиной, венские булки. Хит никогда не видела Хамнера, однако худощавый парень в черном костюме и галстуке золотистого цвета, сидевший у окна, показался ей подходящим кандидатом. Он поднялся и махнул ей рукой; другой он прижимал к уху «Блэкберри». Когда Никки приблизилась, он сказал в трубку:

— Послушай, мне надо бежать, у меня за завтраком встреча. Хорошо, потом, пока. — Он положил телефон на столик и протянул руку. — Детектив Хит, я Зак Хамнер, садитесь, садитесь.