Кровь, или 72 часа - Дмитрий Григорьев

— Места, где много черной энергии, — учила колдунья дочь, — люди называют про ́ клятыми. С них-то мы и начнем.

— А что мы будем делать, когда соберем там всю энергию?

— Тогда мы отыщем ее новые скопления. И поможет нам в этом кошка. Завтра я научу тебя как!

С рассветом они отправились к дальнему холму на берегу моря. В руках ведьма снова несла корзину, но на этот раз не пустую. На дне, свернувшись калачиком, уютно дремала черная кошка. Лишь к ночи они добрались до заветного холма. Взобравшись на его вершину, они с наслаждением подставили лица морскому бризу. Под свежим морским ветерком необычайно легко дышалось. Позади, насколько хватало глаз, простирались зеленые леса и поля, и только серое пятно замка герцога нарушало природную идиллию.

— Сегодня я научу тебя определять скопления темных сил, — прошептала ведьма, как будто их могли услышать. — Кошки лучше всех чувствуют черную энергию, и по их глазам можно узнать, где она сокрыта.

С этими словами мать достала из корзины черную помощницу, и обучение искусству чтения по кошачьим глазам началось.

— Лишь ее левый глаз скажет тебе правду! Запомни, кошка плохо видит вблизи, поэтому твой взгляд в упор не будет ее отвлекать.

Колдунья так близко поднесла кошку к лицу дочери, что нос девочки уткнулся в мохнатое ухо мурлыки. Юная колдунья погрузилась в зеленую пучину кошачьего глаза и с интересом стала искать темные пятна, расположение которых и подсказывало места скоплений черной энергии. Молодой волк ревниво заурчал и недовольно оскалил зубы. Женщина с укоризной глянула на него, и тот сразу же заинтересовался полной луной, как будто он был совершенно ни при чем.

Кошачий глаз указал на огромное скопление черной энергии на кладбище близ замка герцога. Колдунья улыбнулась. Именно туда она и собиралась попасть.

— Сегодня ты откроешь новую страницу искусства черной магии! — подмигнула она дочери.

Накануне ведьма узнала о прибытии в замок француза, славившегося умением вырезать камни из мочевого пузыря.

— Скоро мучения первого наследника закончатся! — важничала своей осведомленностью кухарка герцога на рынке.

«Закончатся, без сомнения закончатся!» — думала Сидония по дороге на кладбище.

Мало кто знал, что перед каждой операцией он набивал руку на трупах, добытых из свежих могил. У одной из таких могил мать с дочерью и затаились.

Напряженные слушатели начали нервно озираться. Убедившись, что все захоронения вокруг были давнишние, ребята вновь уставились на рассказчицу. А она, никого не замечая, со страстью продолжала:

— В полночь к могиле подкрался десятник стражи герцога в сопровождении верного помощника. Достав из мешка лопаты, они без промедления принялись за дело, — вещала Ника. Ее горящий взор был прикован к огромной низко висящей луне.

У слушателей создалось впечатление, что это не юная колдунья, а сама рассказчица была на том средневековом кладбище. Дрожь пробежала по спинам ребят, и они уже не знали, кого им больше бояться — духов умерших или реальную подругу, которая на глазах превращалась в жуткую вещунью. Сидевшие рядом с ней заерзали и стали потихоньку отодвигаться.

Сгрудившись в кучку, они, не отрываясь, смотрели на силуэт одинокой девушки на фоне полной луны. Они живо представляли себе, как в такую же полнолунную ночь одетая во все черное дочь колдуньи со свечой под подбородком засеменила к разрытой могиле.

Копатели услышали шорох одежды и дружно повернулись на звук. О, ужас! Над могильными холмиками на них плыла девичья голова с широко открытым ртом. Животный страх обуял осквернителей могил. Десятник поскользнулся на свежевырытой глине и упал прямо в объятья к покойнику. Падая, он ударился головой о склизкую стену погребальной ямы и распорол себе щеку о торчащий обрубок корня.

Его помощник застыл наверху. Он смотрел в зеленые девичьи глаза, и липкий холодный пот покрывал его тело. Затуманенный рассудок вернул его на много лет назад. Такие же точно глаза когда-то с ненавистью смотрели на него с перепачканного грязью лица!

«Это же любовница младшего сына герцога»! — схватился он за грудь, и картина из далекого прошлого возникла перед глазами.

Он только что забрал у Сидонии серебряный браслет и толкнул ее в жижу разъезженной колеи. Ее разъяренный взгляд еще долго преследовал его во сне. И вот теперь этот взгляд разъяренной волчицы настиг его наяву. Изумрудные глаза плывущей головы резали его сердце пополам!

«Отто же говорил, что она сгинула в лесу двадцать лет назад! — стражник задыхался от невыносимой боли в груди. — А здесь она совсем девчонка!» — он рухнул на колени и завалился набок.

Его командир в это время с трудом выкарабкался из сырой могилы. Он перебрался через обмякшее тело подельника и, объятый ужасом, опрометью кинулся прочь. Последнее, что увидел задыхающийся на краю могилы стражник, был отвисший лоскут щеки и торчащие сквозь зияющую рану зубы десятника.

«Вот мы и в аду!» — шевельнулась гаснущая мысль.

— Она его убила взглядом, да? — спросил кто-то дрожащим голосом. — Как в страшилке «Бегут, бегут по стенке зеленые глаза»?

— Не отточив своего мастерства на трупе, француз сделал слишком глубокий разрез и отправил второго сына герцога на тот свет. Так возмездие ведьмы лишило семейство герцога еще одного наследника! — закончила Ника, пропустив мимо ушей вопрос о глазах.

Ребята недоуменно переглянулись и осторожно приблизились к ней. Их подруга не мигая смотрела на луну и не замечала их.

— Может, она лунатик? — хихикнул кто-то.

— Лунатики — это когда во сне! — хором возразили близнецы. — А она не спит!

Самый старший из ребят наконец решился растолкать Нику.

— Ты кто? — не поняла она сначала.

Подросток сделал шаг назад.

— Что, душа в пятки ушла?! — расхохоталась Ника. — Пошли домой, хватит на сегодня страшилок!

Однако домой ей совсем не хотелось. Нике не терпелось рассказать о своих видениях Матрене. Чтобы встать с первыми лучами солнца и бежать к знахарке, она бросила подушку в ноги и легла лицом к окну.

* * *

Восходящее солнце заглянуло в палату интенсивной терапии. Сегодня здесь были новенькие. В кровати напротив окна поселилась женщина с золотистыми волосами. Солнце поиграло лучами на ее лице, но Златовласка даже не шелохнулась. Один солнечный лучик бросил своих собратьев и перебежал на щеку мужчины, сидевшего подле Златовласки. Не отпуская ее руки, он повернул голову, но не в сторону окна. Его взгляд скользнул по другим тяжелобольным.

«Как хрупка человеческая жизнь! Нам ли этого не знать после стольких лет работы в скорой! — мысленно обратился он к женщине. — Ты помнишь, как мы были счастливы тогда?!»