Кровь, или 72 часа - Дмитрий Григорьев

— Посторонись, чучело!

Новенькая шарахнулась в сторону и выронила корзину. Низко надвинутый капюшон соскользнул с головы. При виде рассыпанных по плечам золотых кудрей смех застрял у шутника в горле.

С тех пор Венди стала все чаще натыкаться на его наглый взгляд.

«Разве можно иметь такие противные белесые глаза!» — передергивало ее, и она стала реже показываться во дворе.

Да и некогда ей было разгуливать! Запираясь в своей каморке, она колдовала над своими травами. С ее появлением к столу большого герцогского семейства стала подаваться не только купленная зелень. В рацион знати были искусно подмешаны сушеные ростки люцерны и лепестки красного клевера. Отвар из тех же трав удачно дополнял букет душистых вин, которые лились рекой в трапезных залах. Однако принесенные с собой травы быстро кончились, и сегодня в действие вступал оговоренный с матерью план.

— Венди! — уже кричала из кухни кухарка. — Корзина готова!

Она вышла из каморки и наткнулась на управляющего.

— Справляешься? — строго спросил он.

Помощница кухарки кротко кивнула.

— Справляется, справляется! — поддакнула кухарка. — Вы только посмотрите, что придумала! — она показала на корзину, забитую объедками.

— Что это?!

— Зачем все объедки отдавать свиньям? — смиренно проговорила Венди. — Можно выбирать что получше и относить юродивым на городскую площадь. Пусть молятся за нашего любимого герцога!

— Неплохо придумано! — согласился управляющий. — Только непременно говори, что еда со стола самого герцога!

— Да, ваша милость!

Пока нищие дрались за объедки изысканной снеди, одетая оборванкой мать передавала ей травы. Были там и грудные сборы, составленные отцом.

Живя на кухне, Венди без труда могла готовить себе отвары и украдкой дышать их целебными парами. Вот и сейчас она затворила ставни и склонилась над душистым паром, украдкой поглядывая на дверь. Поднимающийся из чугунка пар вдруг исказил дверной проем, и он заколыхался, как отражение в морской волне. В кухне все перемешалось. С окон исчезли ставни, а сами окна пришли в движение. Свет теперь лился отовсюду! Она закрыла глаза, но беспорядочная круговерть не прекратилась. Перед ней продолжали кружиться светлые пятна окон. Однако вместо узких проемов с высокими сводами она теперь видела оконные рамы в лопнувших пузырях старой краски…

Перед Никой сидел напуганный фармаколог. Он смотрел на обмякшее тело студентки с безвольно повисшей головой. Ее пустой взгляд исподлобья перепугал его до смерти.

«Убийца! Убийца!» — вдруг застучало в голове.

«Тебя будут судить как извращенца!» — послышалось из угла.

«Твои портреты появятся во всех газетах. Твои косточки будут перемывать на телевизионных шоу!» — звучало с другой стороны.

Первое оцепенение прошло. Он пулей вылетел из класса, а вслед летело: «Позор, убийца, извращенец!»

Он не помнил, как очутился на своем предприятии. Его неожиданное появление застало врасплох персонал, но шеф даже не глянул в их сторону.

— Мне срочно нужен реагент, содержащий очищенный цианистый калий! — бросил он старшей лаборантке и, не поднимая глаз, проскользнул к себе в кабинет.

Стоя перед сейфом с высокотоксичными химикатами, пожилая женщина пыталась сложить два и два.

«Проект с этим реактивом давно закончен! — она нервно перебирала однотипные склянки. — С какого барабана он ему понадобился?!»

Чем дольше она копалась в сейфе, тем сильнее ее мучили сомнения. За многие годы совместной работы женщина никогда не видела своего шефа таким.

«Странный он какой-то сегодня! Где неизменный масляный прищур? Где слащавая улыбочка на холеном лице?! И где само холеное лицо?! Даже когда его бросила жена, он так не выглядел!»

Нужная склянка все не находилась.

«Значит, не судьба! — решила лаборантка и взяла жирно-кислотную калиевую соль. — Семь бед — один ответ!»

Шеф мельком глянул на этикетку с черепом и костями. Не вчитываясь в маркировку химиката, он поторопил лаборантку:

— Свободна!

Не дожидаясь, пока лаборантка выйдет, он насыпал небольшую горку белого порошка на шпатель и, выдохнув, как перед стопкой водки, ссыпал порошок в рот. Остолбеневшая лаборантка с ужасом смотрела на оседающего шефа.

— Что с ним? — с неподдельной тревогой спросила она прибывшего врача скорой.

— А хрен его знает! — не заботясь о репутации, заявил измотанный за дежурство доктор. — Похоже на обычный обморок. Наверное, решил, что умер, и отключился. Не переживайте. Психиатры разберутся!

Он достал бланк истории болезни и повертел в руках склянку.

— Так чем он у нас объелся? Что это за химикат?

— Инсектицид на мыльной основе.

— Значит, в машине пузыри пускать начнет! Хорошо! У нас как раз носилки от засохшей блевотины не отмываются!

Веселый доктор отвезла неудавшегося самоубийцу в токсикологическое отделение, где его ожидала долгая и нудная психологическая реабилитация…

Государственные экзамены в тот год принимала вытащенная с пенсии бабуля, у которой Ника заслужила свою твердую четверку.

Работа в «сумочной» оказалась не очень творческой, но зато Диня был рядом! Они договорились со старшей сестрой, и теперь их графики дежурств совпадали. В перерывах между вызовами Денис уже не резался в домино с водителями, а оттягивался на топчане в «сумочной» у своей ненаглядной. И только ночью он оставался без присмотра, за что и поплатился.

Виной всему стало отсутствие двух вещей: бытовых условий на подстанции и передних зубов у водителя Дениса. Притчей во языцех были «удобства во дворе» медицинского учреждения города-миллионера! На многочисленные жалобы работников заведующий отвечал заезженной шуткой:

— Воспринимайте это как тренировку выезда на кишечную инфекцию!

— Воспринимай это как тренировку выезда на энурез! — отвечал ночами мужской персонал, справляя малую нужду под окнами заведующего.

Дух противоречия был подкреплен духом состязания. Чья струя долетала выше, тот и считался главным оппозиционером ночи. Был среди них и лидер оппозиции, который умудрялся добивать до самого подоконника. Его вклад в борьбу за правое дело обычно красовался желтыми брызгами на оконном стекле начальника.

Однажды ночью, вернувшись с вызова, Денис со своим водителем начал обычное соревнование на высоту струи. Молодой специалист так увлекся подбором наиболее эффективного угла атаки, что не обратил внимания на донесшийся аромат выгребной ямы.