Настоящие охотники за галлюцинациями - Дмитрий Мансуров

— Момент, молодежь, — воскликнул он. — О каком завтра вы говорите?

Парочка уставилась на него, и Владислав понял, что глаза сверлить все-таки умеют, да еще как! Оставалось надеяться, что «сверление» ощущается настолько явственно исключительно из-за ударов чертей и способности видеть потусторонних существ.

— Что не так? — синхронно воскликнули Макар и Наташа.

— На какой стол? — выдохнул Владислав, осторожно разводя руками и указывая на оставшийся после нашествия чертей погром. — Или вы не заметили, что здесь хан Мамай с ревизий промчался?

— Ерунда, — отмахнулась Наташа. — Встретимся около института, там и отдаст. И вообще, перестаньте на меня пялиться, пока я в таком виде!

— Извини, — сказал Владислав. — Но я привык смотреть на тех, с кем разговариваю.

— В глаза смотреть надо, а не на… — Наташа запнулась. — Короче, отвернитесь, пока не скажу, что можно смотреть! — приказала он. — Тебя это тоже касается!

— Я неженатый, мне можно, — ответил Макар.

— А источником знаний по лбу?

Макар на секунду высунул язык и демонстративно повернулся к лаборантке спиной.

Вернувшись к бывшему шкафу, Наташа осторожно приподняла обломок боковой стенки и вытянула из «развалин» за плечики платье, в котором пришла на работу. Платье местами оказалось измятым, но в целом выглядело куда чище и глаже халата. Торопливо надев его — в коридоре слышались голоса людей, приближавшихся к кабинету и осматривающих последствия погрома — Наташа поправила платье и перешла от обмена гневными репликами к допросу свидетелей, одновременно являющихся основными участниками происшествия.

— Теперь можно смотреть, — объявила она.

— А теперь не на что, — возразил Макар, оставаясь стоять в прежнем положении. И охнул, когда с его головой столкнулся еще один справочник. — За что?

— За то, что ты дикарь неотесанный, вот ты кто! — укоризненно выпалила Наташа. — И, наконец-то, объясните мне, что здесь произошло?

— Погоди маленько, — Владислав приподнялся и с удивлением обнаружил, что не развалился на куски, как казалось в первый миг. Черти оказались грамотными бойцами — даже нос не разбили, но при этом изрядно намяли бока. Судя по болевым ощущениям, кости не сломаны, но синяки будут украшать тело не один десяток дней. Если они появятся, конечно — ведь ни у кого из пострадавших от головной боли не появились шишки после того, как черти настучали им сковородками по голове. — Теперь я понимаю, что чувствуют люди с большого бодуна.

— Да уж, — подтвердил Макар. — Один в один — ни уменьшить, ни прибавить.

— А где Геннадий? — опомнился Владислав. — Гена?! Ты жив?!

Из коридора до них донесся кашель коллеги.

— Стопроцентно утверждать не стану, — объявил Геннадий, — но местами еще жив.

— «Местами жив…», — повторил Макар. — Хорошая фраза.

— Как говорил когда-то Семен Альтов, — добавил Владислав. — «Частично скончался».

— Не-не-не! Не меняй формулировку, — запротестовал Геннадий. — Фраза «Местами жив» звучит оптимистичнее, знаете ли.

Он появился в дверном проеме, прислонился к косяку и округлившимися глазами осмотрел видоизмененный кабинет.

— Похоже, мне повезло больше вашего, — прокомментировал он. — Меня просто отпинали, а вас, как я вижу, скрутили в бараний рог. И, видя сверкающие глаза взбешенной Наташи, догадываюсь, что это сделала она.

— Ага, — подтвердил Макар. — Того и гляди, опять в кого-нибудь вцепится и всю душу растрясет, пытаясь разобраться в происходящем сумасшествии.

Наташа как бы невзначай выронила из рук еще один справочник и скрестила руки на груди. Макар вздрогнул, когда книга звучно упала на пол.

— Еще бы она не попыталась, — оправдывая лаборантку, сказал Владислав. Ему становилось все легче и легче. Он решил, что в этом и состоит особенность избивания чертями людей: пока их бьют, то больно. А когда бить перестают, то боль моментально уходит. А не моментально, так в скором времени, ведь почти все избавленные от чертей посетители утверждали, что боль ушла в первые же секунды. Самое позднее — около минуты. И это весьма важное открытие. Теперь, в случае нападения чертей — не дай, бог, конечно! — можно не бояться, что придется идти на больничный. Главное, чтобы черти не переборщили и не избили бы настолько, что свет покажется с овчинку, а потом и вовсе превратится в свет в конце тоннеля. — Представьте ситуацию: Наташа спокойно заканчивает работу и думает о том, как проведет сегодняшний вечер, как в ее кабинет неожиданно влетает троица психов. Они запихивают её в шкаф, перед этим нагло сорвав рабочий халат, а сами притворяются манекенами и не подают признаков жизни, пока кабинет вместе с остальной частью института крушат взбешенные невидимки. Конечно, ей захочется получить внятные объяснения насчет происходящего сумасшествия.

Геннадий доковылял к единственному целому стулу в кабинете и сел на него. В следующую секунду стул развалился, и Геннадий оказался лежачим на спине среди обломков.

— Твою… — рявкнул он и поперхнулся, проглотив окончание фразы. В другое время он не ограничился бы купированной версией ругательства, а выстроил бы поэтические рулады, но в этот раз высказать правду-матку прямым текстом помешало присутствие рассерженной девушки.

В кабинет заглянул коллега, на свою беду задержавшийся в институте. Помятый вид и осоловевшие глаза коллеги ясно давали понять: бедняга пережил одно из самых кошмарных потрясений в жизни.

— О, а вот еще одни страдальцы, — произнес он сочувственно. — Как вы?

— Хреново, — честно ответил Макар. Остальные подтвердили, и только Наташа ничего не сказала, но по ее взгляду и так было понятно: она крайне недовольна произошедшим.

— У меня аналогично, — признался коллега. — Вы не в курсе, из-за чего такой сыр-бор? Никто в институте не проводил засекреченных испытаний с хаотичным изменением мощности магнитного поля? Мощное оружие получилось — почище любого урагана будет.

— Сами хотим узнать, что к чему, — соврал Макар. Говорить правду даже ради смеха никто из посвященных в истинное положение дел не собирался: береженого бог бережет. — Слушай, если что новое узнаешь, сообщишь? Узнаем, кто тут нафизичил — голову ему открутим!

— Подозреваю, что это коллайдер запустили в режиме проверки, а у нас аукнулось, — предположил Геннадий.

Коллега согласно кивнул и ушел: если институт превратился в место побоища благодаря далекому заграничному коллайдеру, то ело плохо. Претензии никому не предъявишь: прямых доказательств нет, а домыслы в суде за чистую монету принимают исключительно в одном случае: если судья предлагает платные услуги по положительному решению вопроса. Но и тогда в институте не хватит никаких денег, чтобы заплатить положенную сумму. Создатели коллайдера с легкостью наберут денег на два или три порядка больше, всего лишь скинувшись по сто евро от каждого участника строительства и испытаний огромного прибора, и судья с легкостью докажет, что не запуск коллайдера стал фатальным для института, а специально устроенные в институте беспорядки аукнулись небольшими поломками в оборудовании коллайдера.