Пираты московских морей - Сергей Александрович Высоцкий

своем «мерсе» наотрез отказывается ездить. И никакой охраны не признает.

— Кстати, об охране я и хочу с вами посоветоваться.

Фризе почти на сто процентов был уверен, что услышит в ответ: «Ну, дожили! Теперь уже и сыщикам потребовалась охрана!» Но ошибся.

— Вы обратились по адресу. Банкир Антонов кое-что смыслит в таких делах, — посерьезнев, сказал Виктор Сергеевич. — Недаром он до сих пор не схлопотал пулю снайпера.

Антонов преобразился. Испарилась его обычная вальяжность, глаза приобрели холодный, хищный блеск. Он выпрямился на стуле и напрягся, словно почувствовал угрозу: наведенный на него прицел снайперской винтовки. Таким банкира Фризе еще никогда не видел.

— Неужели, как птичка по зернышку, складывали денежку к денежке? И скопилось так много, что впору заводить толковых нукеров? — спросил Виктор Сергеевич.

Наверное, банкир почувствовал, что получилось у него грубовато. Чтобы загладить свою неловкость, он сменил тему и поинтересовался:

— Вы так и не сказали, что вас задержало? Попали в пробку?

— В переделку.

Владимир, не упуская ни одной детали, рассказал Антонову о происшествии. Тот слушал очень внимательно, не прерывая, и только тогда, когда Фризе упомянул иностранцев, фотографирующих сцену с гаишниками, произнес брезгливо скривившись:

— Стыдоба. Долго они за вами ехали?

— Не заметил. Появились внезапно. А от замызганного «форда» мне пришлось отрываться.

— Следили от самого дома?

— От «Инюрколлегии». Она теперь по-новому называется. Никак не могу запомнить.

— Ну-ну! Не запомнили название конторы, в которой не чаи же распивали? Получили наследство?

— Как раз чаи-то я там и распивал! — Не ответив на главный вопрос, по-мальчишески весело отозвался Владимир. — С пирожками.

— Испеченными госпожой Лесковой? — усмехнулся Виктор Сергеевич. — Вот и ответ на мой вопрос. А то стали наводить тень на плетень! Птичка по зернышку…

Фризе рассмеялся:

— Это вы про птичек рассказывали!

— Да, ладно! Не будем считаться! Наверное, получили такой «пирог», что никаким птичкам не склевать. Мы теперь с вами коллеги в некотором роде?

Сыщик не стал опровергать банкира. Тем более что тот проявил удивительную догадливость.

Зинаида принесла кофе, банкир взял с сервировочного столика бутылку апельсинового ликера:

— Не возражаете?

Фризе не возражал.

— Значит, охрану? — задумчиво произнес Антонов, когда они, покончив с кофе, смаковали прекрасный ликер. — Охрану, охрану… Такую, как была у Березовского, или чуть поменьше?

— Чуть поменьше.

— Все ведь зависит от того, велико ли наследство? Куш, который предстоит охранять.

— Охранять предстоит меня. И моих близких. — Сыщик подумал о Дюймовочке. Она по-прежнему не подавала о себе никаких весточек. И сыщик упрямился, не хотел ехать к ней ни в прокуратуру, ни в общежитие.

— Я не собираюсь задавать нескромные вопросы о размерах наследства. Ответьте только: это деньги или недвижимость?

— И деньги, и недвижимость, которую я обращу в деньги. Чтобы не возиться с заводами, газетами и пароходами.

— Даже так?! — с нескрываемым интересом воскликнул банкир. Фризе уловил завистливые нотки в его словах. Никогда за время их долгого знакомства сыщик не замечал у Виктора Сергеевича ни малейшей зависти к кому бы то ни было. Но, может быть, у него не возникало для этого повода?

— Когда соберетесь расставаться с газетами, вспомните обо мне.

— Да нет никаких газет! — усмехнулся Владимир. — Это я просто вспомнил мистера Твистера. А заводы и правда имеются.

— Ну, сейчас покупать заводы резона нет, — деловито, словно закрыв тему, сказал Антонов. Он разлил по опустевшим рюмкам ликер, поднял свою и внимательно глядя Фризе в глаза, произнес:

— Знаете, какая главная проблема у того, кто имеет большую охрану?

— Знаю, — ответил сыщик. — Преодолеть в себе чувство недоверия к тому, кто тебя охраняет.

— Умница! — похвалил банкир. Он явно был удивлен ответом гостя. — Тогда обратимся к деталям. Чтобы наладить дело, я могу на несколько месяцев отдать вам заместителя начальника моей охраны. Он всю жизнь проработал в уголовном розыске, последним местом службы было Управление охраны…

— Интересное предложение. Надо подумать…

— Надо подумать! — передразнил Антонов. — Нет чтобы ухватиться за это интересное предложение!

Похоже было, что хозяин в ожидании Владимира, не ограничился «одним аперитивчиком». Фризе подивился перемене, произошедшей с банкиром. Раньше он никогда не позволял себе «выглядеть нетрезвым». Именно, «выглядеть»: Виктор Сергеевич никогда не ограничивал себя в спиртном, но знал меру. И всегда оставался собранным, корректным.

— Ухвачусь, ухвачусь. Но для начала хотел бы выслушать ваши рекомендации.

— Это ж надо! — усмехнулся Антонов. — Известный детектив, бывший прокурорский работник, спрашивает совета у запуганного банкира, как защитить себя от чиновников и киллеров!

— Вы уже лет пятнадцать на виду у общества. Входите в список пятидесяти самых богатых…

— В первую двадцатку, — поправил Виктор Сергеевич. — В первую двадцатку.

— Тем более. За вами даже журнал «Форбс» не успевает.

— А-а… — банкир пренебрежительно махнул рукой. Но сыщик почувствовал, что упоминание о журнале ему пришлось по душе. — Поговорим о деле. На ваш вопрос нелегко ответить… Кстати, это не вы мне рассказывали про одного острослова, который заявил: «Задавать вопросы легко, отвечать на них трудно»?

— Не помню, — соврал Фризе, чтобы не отвлекаться от главной цели разговора.

— Так вот, главную проблему охраны вы определили верно. В самую точку попали. Недоверия к тем, кто меня охраняет, я так и не преодолел. Я нынче вообще никому не доверяю. Только жене и сыну.

— Даже так?

— Да-да! Не смотрите на меня удивленно. Живешь, живешь, казалось бы набираешься и ума и опыта и вдруг обнаруживаешь, что они годятся только для твоего внутреннего употребления. У тех, с кем имеешь дело, свои, особые, и ум и жизненный опыт. И считаются они только с ними, а не с тобой, не с твоим жалким опытом.

— Получается, некуда бедному крестьянину податься?

— Безвыходных ситуаций не бывает. Что-то, я не слышал, чтобы олигархи добровольно отказывались от своего бизнеса. Что вам, дорогой Владимир Петрович, следует помнить, как Отче Наш: держать оборону на два фронта невозможно. Придется выбирать между криминалом и властями предержащими. Разницы между ними большой нет. Сейчас и те, и другие стали более цивилизованными.

— Не посчитайте меня нахалом… — начал Фризе, подбирая слова, чтобы не обидеть Антонова. Но продолжать ему не пришлось. Банкир понял с полуслова:

— Я выбрал власти. С военных времен, с детдомовской вольницы хорошо усвоил, что такое бандитская среда. Боюсь их и не скрываю этого. Еще по рюмочке? За единение бизнеса и власти! — Виктор Сергеевич, не дожидаясь согласия сыщика, налил в рюмки божественный нектар. — Когда я собирался жениться, будущая теща стращала мою будущую жену: «сладкие пьяницы — самые опасные»! Слава богу, девушку это не смутило.

— У вас прекрасная жена, — сказал Владимир.

— Прекрасная баушка, — подмигнул банкир. — Но в данный момент нас интересуют прекрасные власти. Они, конечно, «разведут» вас