Тайная Миссия - Уильям Хорвуд

однако о встрече с юной красавицей и о данном ей обещании он не забыл.

Вот как случилось, что Спиндл с Семи Холмов, непригодный — как он сам о себе сказал — «для схваток и боев», начал великий труд по переноске книг из богатейшего книгохранилища по ходам и переходам, где царила смерть и где витала память о замученных кротах. И что самое главное — он спас шесть из семи Великих Книг и Камни Покоя — все, кроме одного, который хранился у Босвелла.

Он приступил к своей работе в ноябре и в течение четырех долгих кротовьих лет — вплоть до марта — он перетаскивал книги одну за другой темными, труднопроходимыми тоннелями. Появление его юной спасительницы и все сказанное ею не было ни сном, ни игрой больного воображения. Об этом наглядно свидетельствовали Книги, да и сами Камни, о которых простому кроту и подумать-то страшно, а уж нести, казалось, и просто немыслимо. Шесть Священных Камней и шесть из семи Книг теперь покоились в тайном месте, под землею. Шесть Камней: Камень Земли, или Жизни, Камень Страдания, Камень Сражений, Камень Мрака, Камень Исцеления и Камень Света.

Он торопился успеть до прихода грайков, но как же трудна была его работа! Каждая последующая Книга казалась во много раз тяжелее предыдущей. Особенно тяжко ему пришлось, когда он тащил Книгу Мрака; он почти изнемог под тяжестью ее темных чар, но вера спасла его.

Всех их он отнес в свою долину. Книги Спиндл спрятал в каменной пещере, которую сам когда-то нашел; Камни же разбросал среди других, по виду таких же, — как ему приказала та, чьего имени он так и не узнал. Он закончил свой титанический труд в начале марта. Потом он свалился в полном изнеможении и долго спал, после чего много дней бродил среди Камней, как потерянный.

Мало-помалу к нему вернулись энергия и силы. Он знал, что скоро наступит Весеннее Равноденствие, и последние несколько дней подбирал наиболее важные фрагменты уцелевших томов, складывая их там, где спрятал Книги.

— Где ты их укрыл? — спросил Триффан под конец его необычного рассказа. — Покажешь нам это место?

— Конечно покажу. Каково мне, по-твоему, жить, зная, что я один храню этот секрет? И. кому же мне довериться, как не Белому Кроту? — отозвался Спиндл.

Он снова повел их под землю, по тоннелям, где они уже были, и по другим, прежде ими не замеченным, уводя их все дальше и дальше в глубину, пока они не оказались в самом сердце этой Священной Долины — в месте, которое способен найти лишь обладатель большого мужества и непоколебимой воли. Это была пещера, выбитая в скале двуногими в незапамятные времена. Там перед ними предстали плоды его великого подвижнического труда: восемьдесят семь полных книг и еще шестьдесят больших фрагментов. Поскольку Спиндл не очень хорошо разбирался в написанном, то не мог судить о значимости того, что спасал; он ориентировался главным образом на цвет коры и манеру письма.

Босвелл окинул взглядом аккуратно составленные стопки книг, потом подошел поближе, чтобы рассмотреть внимательнее. Здесь было множество редкостей, и среди них — экземпляры исторических Свитков систем, с подробнейшими описаниями, которые веками собирали странствующие летописцы.

Однако главное сокровище составляли шесть замечательных Книг, написанных в разное время — начиная с самой древней, Книги Земли, автором которой считался Линден, любимый ученик Бэллагана — первого крота, кто ударом своих когтей отколол семь кусочков от первозданного Камня Камней, тех самых, которые впоследствии стали именоваться Камнями Покоя.

Босвелл любовно коснулся каждой из книг, приглашая Триффана последовать его примеру, дабы он мог впоследствии опознать их на ощупь: все они были написаны Белыми Кротами, теми, кто сподобился Откровения.

Все книги были теперь здесь, все, за исключением самой последней, седьмой — Книги Безмолвия. Триффан молчал: ему было известно, что перед тем, как Безмолвие призвало к себе его родителей Брекена и Ребекку, те успели передать Босвеллу не только Седьмой Заветный Камень Покоя, но и тайну Книги Безмолвия. Они полагали, что написать ее должен не кто иной, как Босвелл.

Между тем Босвелл приник к Книгам. Бока его ус-гало вздымались, а мех казался совсем седым и старчески свалявшимся.

— Ты напишешь ее, Босвелл? — наконец, не выдержав, спросил его Триффан.— Да или нет?

— Каждая из Книг знаменует собою новую ступень зрелости народа кротов, — проговорил Босвелл. — Многие и многие шли к этому в тяжкой борьбе долгие годы. Теперь настало время последнему из Камней Покоя, как говорится в священных текстах, «лечь в землю». Книга Безмолвия почти завершена. Я уже давно тружусь над ней, Триффан, очень давно!

— Но за все время нашего путешествия я ни разу не видел, чтобы ты писал, — разве что когда учил меня! — воскликнул Триффан.

— Не видел? Тем не менее я работал над ней — работал в пути и еще много раньше. Однажды ты узнаешь об этом всю правду.

Они замолчали, и оба в этот момент подумали о том, каких усилий стоило Спиндлу спасение бесценных рукописей.

— Где ты укрыл Камни Покоя? — прервал молчание Триффан.

— Я их не укрывал, — был ответ. — Я поступил так, как мне было велено, — поместил их среди обычных камней...

— Но где, в каком месте? — с нетерпением прервал его Триффан.

— Понимаешь, мне трудно ответить на этот вопрос...

— Неужели позабыл? — испуганно воскликнул Триффан.

— Тебе, может быть, трудно это понять, но я с самого начала этого не знал,— откровенно признался Спиндл.

С этими словами он вновь повел их из пещеры. Выбравшись на поверхность, он неопределенно повел лапой в сторону простирающейся перед ними долины Семи Холмов и сказал:

— Когда я принес сюда первый Заветный Камень, то решил положить его там, где потом смогу найти.

Тогда мне казалось, что я запомнил это место: я бросил его в ямку, но тут же усомнился, туда ли я его кинул, куда собирался. Когда же я принес второй... Будь добр, Триффан, перестань глядеть на меня с таким возмущением. Не забывай, что Камень Покоя — не обычный камень и нести его — дело нешуточное. Хотя он и маленький, но ужасно тяжелый; сомневаюсь, что даже ты сумел бы справиться с ним лучше моего, несмотря на всю твою силу. Ну так вот: второй Камень я бросил, как мне казалось, в ту же самую ямку; когда притащил третий,