Боевая эвтаназия - Сергей Васильевич Самаров

class="p1">Но при этом он отдавал себе полный отчет в том, что раньше пограничникам рваться вперед было рискованно. Их силы были слишком малы для открытого боя. А показывать эмиру количество своих бойцов «Сигме» было нельзя.

Там сложилась точно такая же ситуация, как и в роте спецназа военной разведки. Если бы бандиты знали силы преследователей, то вполне могли бы развернуться в обратном направлении. Еще неизвестно, чем завершилась бы эта атака боевиков. Военные разведчики в обороне удержали свои позиции, а вот пограничники могли бы и допустить прорыв банды.

Да и роте старшего лейтенанта Собакина пришлось тогда ой как не сладко. Ведь во время первой атаки на позицию, занятую ею, угроза прорыва была реальной. Только отсутствие решительности у эмира, его неумение стоять на своем до конца и незнание численности противника позволили разведывательной роте удержаться на месте.

Армейские спецназовцы изначально имели несколько часов на то, чтобы позицию подготовить, и сделали это. Пограничники же подошли к месту схватки одновременно с бандой. Минометный взвод был в наличии у Собакина с самого начала боевых действий, не как у пограничников. Минометы оказали существенную помощь роте.

Сейчас все восемь минометов весьма успешно работали по склону, мешали бандитам подниматься к вершине перевала. Однако боевики шли и шли, невзирая на потери. Они шагали под автоматными стволами, под очередями, летящими в них и сверху, и снизу, верили, что это единственный путь к спасению. При этом боевики еще и носилки с собой волокли.

Старший лейтенант Собакин понятия не имел, известно ли эмиру о том, что по ту сторону перевала спуска нет, но был уверен в том, что его противник посмотрел в карту. Можно было предположить, что она у него старая, на ней не обозначен даже обвал, которым и воспользовались для обороны военные разведчики. Однако эмир, хорошо понимающий, что такое горы, обязательно должен был увидеть обозначение перевала впереди и понять, что там есть вполне удобный спуск с хребта в соседнее ущелье.

Именно туда он и собирался сейчас увести свою банду. Об этом же говорило и наличие носилок. Пусть даже идти придется по хребту, не пройденному еще никем. Это путь к спасению. А идти по хребту иной раз даже несколько легче, чем по ущелью и уж тем более по склону. К тому же там нет ни спецназовцев с их бесшумными автоматами и тепловизионными прицелами, ни минометов противника.

Но хребет не особенно высокий. Виктор Алексеевич на глаз прикинул, что мины вполне могут достать его. Надо только попасть именно посередине. Гребень хребта, как правило, бывает покрыт толстым слоем снега, слежавшегося и тяжелого, перенесшего на высоте не одно жаркое лето, когда по склону сбегают ручьи, к осени превращающиеся в ледяные горки.

Занимаясь горным туризмом, Виктор Алексеевич многажды встречался с подобным. Он знал, что взрывы мин вполне в состоянии сдвинуть с места слежавшийся снег, вызвать оползень и лавину, которая унесет с собой и похоронит все остатки банды. Надо только удачно мину положить, попасть в нужное место. А как это место найти? Только наугад. Иначе никак не получится.

Однако рассчитывать на то, что хоть одна из мин сама найдет подходящее место, было не в привычках старшего лейтенанта. На– деяться на случайность он не желал и, по большому счету, не умел, предпочитал действия выверенные, просчитанные заранее.

Поэтому Собакин снова вызвал на связь майора Феофилактова.

– Слушаю тебя, старлей. Если ты меня поторопить хочешь, то могу одно сказать – рано еще. Минут через восемь-десять мы выступим. Жди, – проговорил тот.

– Я по другому поводу, товарищ майор. У вас есть карта ущелья?

– Карта? Имеется, конечно. На что ты желаешь обратить мое внимание?

– Разверните ее.

– Уже.

– Смотрите метров сто пятьдесят за мою спину. Там есть еще один перевал с удобным спуском в соседнее ущелье. Я так думаю, что именно туда бандиты и прорываются.

– Что ты предлагаешь? Уйти ведь могут эти гады. Как змеи расползутся по всему Кавказу.

– Я сейчас думаю взять с собой один взвод, добежать до перевала и там встретить бандитов. А командование остатками роты и минометным взводом передам вам. Не возражаете?

– Трудно против такого возразить. Дело придумал. Нам нельзя выпускать на свободу даже нескольких бандитов, особенно тех, что при носилках. Но ты уверен в том, что на первом перевале они спуститься не смогут?

– Мой снайпер сверху смотрел. Говорит, только на веревках. А это и долго, и не каждому по силам, да и веревок на всех не напасешься. К тому же как бандитам быть с контейнером? Его спустить надо очень аккуратно. Это сложнее всего.

– Годится, старлей. Не теряй время. Беги.

– Уже побежал! Затулько, ты где? – спросил старший лейтенант снайпера третьего взвода.

– Ищу эмира в прицел. Он как сквозь землю провалился! Не попадается. Зря я раньше, когда видел, его не снял. Беда просто.

– Отставить охоту! Хромов! – позвал Собакин командира третьего взвода.

– Я на месте, командир. Со взводом. В своем окопе.

Хромов и по возрасту уже давно вышел на следующую должность, и звание ему повышали до капитанского. Но вечная мужская болезнь – пристрастие к водке – сделала из капитана старшего лейтенанта после пьяной драки с гражданскими. Тогда он попросту изуродовал двоих и отправил их на инвалидность, а еще двое успели убежать.

Капитана Хромова после этого понизили в должности и в звании, лишили государственных наград, но не стали, как обычно это бывает, разжаловать в рядовые и увольнять из армии, оставили служить как хорошего бойца и умелого командира. Снова став старшим лейтенантом, Николай Хромов сидел в бригадном резерве довольно долго, пока Собакина не сделали командиром роты. Тогда уже старший лейтенант Корытин, сосед Хромова по дому и старый товарищ, уговорил новоиспеченного командира роты взять его на должность взводного.

– Понимаешь, мне жену его жалко, – сказал он тогда Собакину. – Настя тихая, безобидная. Да и сына тоже. Он в пятом классе учится. Его уже в школе одноклассники задразнили из-за отца. Пацан все время в синяках ходит, спуску никому давать не хочет. В отца пошел. А у нас же в школе все мальчишки – дети офицеров, драться умеют. Жена и сын нисколько не виноваты в том, что отец у них без царя в голове. Дело свое Николай знает и служить готов. Возьми под мою ответственность. Я с ним дополнительно сам поговорю.

Собакин знал, что в этой ситуации была еще одна тонкость. По батальону давно уже ходили слухи о нежных отношениях между старшим лейтенантом Корытиным и