Красный Дракон с позывным "Змей" - Сергей Хломов

- Так все на перекур. Без команды не заходить. Тимофеич - останься. Ильич - на своё усмотрение. Ты то куда? -это уже собравшемуся слинять герою. Ещё когда доложили, что его нашли на площадке тяжёлых повреждений где и должна была быть авральная группа все (как он думал) нюансы прояснились. Когда остались вчетвером продолжил: - этому бойцу вчерашним числом, лучше позавчерашним, ну или посмотри куда лучше вписать делаешь приказ на младшего сержанта, я уже в дивизию доложился, прикрывай.

- И Григорию Ивановичу. Это его детище!

- Хорошо. По совокупности старший сержант. По наградным, этому красную звезду, остальным как договаривались.

- Понял, сделаю.

Когда остались втроём Александр неожиданно, совершенно без акцента, попросил :

- Товарищ комиссар! разрешите поговорить с командиром с глазу на глаз?

- Не доверяешь, -как бы обиделся тот.

- Оберегаю. Многие знания - многие печали.

- Так!- сказал командир, -сделаем по другому, не будем мешать работе штаба. Пойдём пройдёмся.

На выходе объявил конец перекура, сказал дежурному -где его искать, если что, и двинулся в сторону хозяйства "особистов", как тех иногда за глаза, называли.

- Покажешь своё чудо-юдо?

- Показать-то что, все увидят, тут в другом заковыка. Всем и даже вам захочется попробовать-испытать.

- Конечно! Знаешь как его окрестили - Эквилибрист!

- Почему?

- Да вертелся ты как в цирке, как вообще такое возможно?

- Никак. Ни вам, ни кому бы то ни было на нём летать нельзя. Самолёт сверх неустойчивый, центровка близка к нулевой, вы просто убьётесь даже толком не взлетев.

- А ты значит можешь. -сарказм был неприкрытый.

- Вот об этом и хотел с вами поговорить. Дело в том, что мы с Григорием Ивановичем как две половинки...

- Догадываюсь -ты голова, а он тело. - перебил майор.

- Немного не так, вернее совсем не так, он сила, я инструмент. Без меня он обычный человек, очень сильный и не более. Я без него - мало стою. Когда мы рядом я как бы заряжаюсь и начинаю видеть суть вещей. Без него способность теряется не сразу, дней пять-семь.

- Потому и обслуживание с таким интервалом?

- Не думал об этом, наверное. Так вот про вИдиние. Я понимаю, если ещё чуть затянуть резьбу, то сорвёшь, если меньше то ослабнет. Если силовой элемент перегрузить лопнет, недогрузить - не эффективно. В двигателе появилась зазубрина на детали. Пока всё хорошо, но она уже разрушает конструкцию Если сразу устранить повышается ресурс.

- Да, мне инженер говорил, вы ресурс в двое повысили. А самолёт?

- Так же, Я чувствую потоки, плавные и вихри, помогающие и мешающие, чуть перетянешь -сорвёшься . Поэтому справляюсь с эквилибристом. Вот и прошу, чтобы вы оградили от попыток его опробовать. Поверьте на слово первый кто на него сядет - убьётся сам и покалечит машину. Есть ещё один момент - захочется исследовать, разобраться, настроить чего то подобного но это тупик, будут потрачены в пустую средства, человекочасы, ум учёных, всё то что так необходимо сейчас нашей стране. Получится не помощь, а чистое вредительство. Даже если мы сделаем за год десять самолётов, на них разобьются пилоты - опять вредительство. Вот и получается, что не надо было его делать, а уж тем более светить. Не удержался когда немцы появились, раскатали бы нас в тонкий блин. И вообще может сбитых кому ни будь записать?

- Не выйдет, уже доложили. Слышал же к ордену тебя представили. Я тебя понял, постараюсь прикрыть. Пока на земле посидишь с неделю. Самолёт перекрась в глаза бросается. Потом подумаем, без неба ведь не сможешь!

- Не смогу.

- А как обосновать, взял и полетел?

- Теорию в первой изучал, на самом деле, Лётчики подтвердят.

- В особенности звено Строгого, - ухмыльнулся командир.

- Не смейтесь, мы много занимались. А практику комиссар, он всегда давал порулить и даже один раз взлететь.

- Вот зараза! А мне ни слова. Ладно. Спаситель, договорились, выпячиваться ты ни как не собираешься?

- Так точно, все обязанности особая группа будет выполнять и впредь в полном объёме, самолёт прошу оставить при группе в качестве стенда для отработки и испытания рацпредложений, в качестве боевой единицы ни где не учитывать.

- А в личном плане?

- Вы меня обижаете! Всё что в наших силах! Правда пока вижу только Свободную охоту. В боевых порядках не удержаться ни ведомым, ни ведущим. Да. Ещё можно ночником, только радиус совсем небольшой.

- А что так?

- Григорий Иванович летать боится, он конечно полетит, но его клинит и пользы никакой, только лишний вес. Мы пробовали, с этим ничего нельзя сделать. Не дай бог сломается, вреда больше будет, чем пользы.

- Понял учту, ну показывай. Аппарат Сушкова не впечатлил, какое-то аэродинамическое безобразие, всё шиворот на выворот. А вот кабина - Это да! Широкая, просторная! Непривычно большая приборная панель, видно продуманная. Пилотажные прибор в центре, влево-право контроль двигателя и систем в зависимости от важности. Большой козырёк, под ним целый ряд сигнальных и аварийных ламп. Аварийные, так же, у некоторых приборов, всё верно - лампочка загорелась, смотри на прибор. На повал его сразил фонарь. Безрамный, цельно гнутый плексигласс с плоской передней панелью полу овальной формы. Лётчик сидевший в нём по пояс имел обзор потрясающий. Майор неизбаловнный кабиной И-16 (в нем на взлёте в перёд практически ничего не видно), здесь не видел только под собой. Ха! панорамные зеркала позволяли видеть заднюю полусферу даже под собой!

- Не дашь попробовать? - уточнил вновь.

- Убьётесь! -категорический ответ задел самолюбие, но поверил. Не тот человек Сашко, чтобы бахвалиться.

Поздно вечером за рюмкой чая собрались в неформальной обстановке руководство полка.

- На повестке, - провозгласил первый тост командир, - сегодняшнее происшествие и наша ОГМ.

- А что собственно произошло? Нет я понял, был серьёзный налёт, отразили с трудом, есть потери по матчасти, раненые лётчики. Враг понёс несравнимо большие потери, причём здесь эквилибр, такое ощущение, что я что-то пропустил. -сказал инженер.

Оказалось, что сам кульбит никто не видел , даже те кто был в курсе произошедшего.

- Коротко, Сегодня существование нашего полка было под большим вопросом. Массированный налёт стал неожиданностью. Взлететь никому бы не дали. Бомбардировщики, как сказал один боец, раскатали бы здесь всё в тонкий блин! Чисто случайно на полосе выполняла обкатку экспериментальной конструкции группа старшего сержанта Киселёва. Смушкевич первым заметил врага, успел взлететь, в лобовой сбил двух мессеров, затем ещё одного который его преследовал...

- Это как?