Как снег на голову - Валерий Афанасьев

Мы прошли неторопливо мимо оружейных рядов, здесь тоже имелось много интересного. Будь у меня лишние деньги, я присмотрелся бы к некоторым вещам повнимательнее, а так мы лишь подивились новинкам. И все же наиболее интересным для меня оказался тот район базара, где продавались различные средства передвижения. Самодвижущихся экипажей здесь не имелось, зато конные повозки были представлены довольно широко. Моя душа механика потянулась к этим экипажам со свойственным каждому механику интересом. Я опробовал работу рессор, сделал при этом замечание, что неплохо бы коэффициент жесткости сделать нелинейным, за что заслужил уважительный взгляд мастера, представляющего брички. Потом я забрался под большой четырехколесный экипаж, подивился оригинальной конструкции механизма поворота передней оси и был принят за своего. Мастер с удовольствием пожал мне руку и пригласил зайти к нему в мастерскую, обещал угостить чаем и показать производство.

Базар оказался примечателен еще и тем, что к нему примыкали кварталы ремесленников, чьи товары и были представлены на торговой площади. Если вы чего-то не находили в представленном ассортименте, можно было пройти к мастерам и сделать заказ. Очень практично, и до мастерской недалеко – рукой подать. Меня предложение каретника заинтересовало чрезвычайно, но барон решил заняться своими делами, и мы разделились. Я пошел в мастерские один.

Это было Средневековье, но совсем не то, о котором мы знаем из истории. Пусть технический уровень упал, уровень отношений между людьми никак не соответствовал тому, который существовал в Средневековье у меня на родине. В этом мире проще все было и без затей. Тот факт, что человек благородный своими руками что-то сделает в мастерской, никого не удивлял. Наоборот, это вызывало уважение к его знаниям и умениям. Тем более никого не удивлял тот факт, что я запросто зашел попить чайку к каретнику. Как я уже говорил, мастеров в королевстве уважали. Правда, каретник не мог пойти пить чай к дворянину, разве что тот его пригласит, но подобное бывало совсем редко. Субординация, пусть и не была строгой, но сохранялась. Дворянин иногда позволял себе снизойти до уровня каретника – это всеми воспринималось как должное. Но каретнику не позволялось возвыситься до уровня дворянина, и это тоже всеми воспринималось как должное.

Мастерские и в самом деле были довольно неплохими. Конечно, для того уровня, который может себе позволить мастер, вынужденный обходиться минимальным количеством железа и лишь механическим приводом оборудования. Каретник не мог использовать даже ветряк по причине плотности застройки. Привод станков вращал мул, передачи использовались в основном ременные, а передаточные валы были деревянные, лишь обитые для прочности железом. Я с интересом осмотрел технические устройства, по ходу дела сделал несколько замечаний и задал множество вопросов, после чего меня пригласили на чай. Сложно назвать это чаем, скорее это был плотный обед. Полненькая миловидная жена мастера расставила на столе всевозможные печенья и пироги, разлила по чашкам чай, засмущалась и покинула нас, чтобы не мешать разговору. Здесь-то и возникла тема колеса. Точнее, движения повозок на крутых спусках и подъемах. Если вы едете на подъем, то откат назад в некоторых ситуациях бывает весьма неудобен, вы уж поверьте. Так и спуск под крутую гору без тормозов доставляет массу неудобств.

Мастер даже вспомнил, что когда-то делали повозки с разными вариантами тормозов, но потом, в эпоху совсем уж жесткой экономии, от них отказались. Я предложил вернуть былую «моду». Попросив у мастера лист бумаги, быстренько изобразил отключаемую систему, позволяющую колесу вращаться лишь в одну сторону. А в придачу и пару вариантов тормозов. Потрясенный простотой конструкции мастер весьма удивился, что эта мысль не пришла в голову ему самому.

У меня был ответ на этот вопрос: мысль не пришла потому, что мастер не думал в этом направлении. Если бы он раньше задался целью изучить конструкцию различного вида тормозов, то наверняка смог бы отыскать информацию о тех системах, которые использовались здесь раньше. Так уж совпало, что мысль, затронутая в разговоре, получила неожиданное развитие.

И уж совсем я удивился, когда каретник решил заплатить мне за эту идею. Я не считал, что сделал что-то особенное. Чуть понятнее стало, когда он попросил, чтобы я в течение полугода не делился моим предложением ни с кем другим. Разумеется, идею перехватят, но уже после того, как экипажи каретника появятся на рынке. Я согласился и получил некоторую сумму, которую никак не ожидал получить.

Поскольку мы с бароном Рамелем остались в городе, необходимо было определиться с программой дальнейших действий. Проще говоря, решить, куда мы пойдем.

Кроме повседневных забот о хлебе насущном присуща каждому человеку еще одна обязательная потребность – потребность в простом человеческом общении. Появилась она не вдруг и не вчера, она была присуща человеку всегда. Лишь выражалась на разных стадиях развития общества по-разному. В собраниях, посиделках, митингах. Или, например, в виде всевозможных балов и приемов.

Были они и небольшими, и масштабными. Частными – у особ, желающих принимать гостей, или же муниципальными – для всех желающих. На муниципальные приемы, как правило, не посылали именных приглашений. Каждый дворянин мог посетить их по своему собственному желанию. Или не посещать. Кому как было угодно.

Кроме приемов и балов были еще и клубы. По интересам или по принадлежности к какой-либо группе. Но количество их участников, как правило, было ограниченным. Балы и приемы по числу собирающихся людей лидировали с большим отрывом.

По сути, это почти одно и то же. Разница лишь в том, что на балах больше танцевали. На приемах же в основном говорили. Обсуждали последние новости, вели приятные беседы, пытались поразить слушателей остроумием, удивить свежим анекдотом или сразить дам изящным комплиментом. Назначенный на сегодня муниципальный прием был для нас наиболее привлекателен. Если дворяне, постоянно проживающие в Тьеже, могли иногда это мероприятие и пропустить, то приезжие, конечно же, не упускали возможности пообщаться на муниципальном приеме.

Распорядитель приема, солидный, полноватый и лысоватый, встречал приходящих, приветствовал их и приглашал пройти в зал. Первым, кого видели дворяне, пришедшие на прием, – был именно он. Это позволяло распорядителю считать себя лицом приема. Никто не возражал, потому как подобные знания распорядитель держал при себе, не слишком обременяя ими окружающих. То ли из скромности, то ли не желая повторять то, что и так каждому ясно.

Сделав скидку на несколько завышенные амбиции распорядителя, следует все же признать, что работа его была непростой. Пройдя мимо выстроившихся в ряд слуг, он поправил у одного из них и так безупречный воротник и погрозил пальцем. Скорее в целях профилактики, чем по поводу. За этими пройдохами нужен глаз да глаз. Только отвернись… На позапрошлом приеме двое из них стащили со стола бутылку выдержанного вина и в ожидании приема оприходовали ее. А поскольку бутылки все были посчитаны, налили в бутыль дешевой бочковой наливки. Не надо, я думаю, говорить, что некоторые гости были весьма удивлены необычным вкусом напитка в своих бокалах. Ох и влетело распорядителю от бургомистра!