Москалёв. Новобранец космической пехоты - Игнат Коробань

Мне предстояло пробраться вдоль этих кустов к задним воротам, выйти за территорию части, миновать свинарник, обойти вдоль забора половину территории полка и выйти на дорогу, ведущую от парадного входа к трассе. Пробираясь в полусогнутом состоянии к воротам, я увидел впереди две фигуры. Они шли как раз от подсобки в сторону штаба. Я лёг на землю за кустами и затаился. Когда они приблизились, я смог расслышать их разговор.

— Чем этот Маскалёв так насолил полковнику? — это был голос Копытовского. — Когда отправлял его сегодня на работы, даже жалко стало пацана.

— Да хрен его знает, — отвечал голос Сидорова. — Сам же знаешь. В нашей славной армии полковник — это уже не звание, а диагноз. Пойди, угадай, что ему там в голову ударило.

Я не смотрел в сторону проходивших мимо командиров. На занятиях по строевой подготовке нас учили, что маскируясь, надо по возможности прятать оголённые участки тела, чтобы они своим белым цветом не выдавали тебя. Такими участками были ладони и лицо, поэтому я лежал, уткнувшись носом в землю и поджав под себя руки.

— Странно всё это, — продолжал Сидоров. — Парень старается, как может. Показывает успехи. Результаты его лучше, чем у большинства новобранцев. Тут что-то личное. Впрочем, он и сам что-то понимает. Сегодня уже спрашивал меня про возможные неприятности. Я, конечно, подсказал так, чтобы он не понял, что я знаю, к чему он эти вопросы задаёт.

— Чёртово начальство, — голос удаляющихся собеседников звучал всё тише.

— Ты полегче с ним, — Сидорова было уже едва слышно. — Мало ли чего полкану в голову взбрело. Пацан-то ни в чём не виноват.

Сидоров с Копытовским удалились. Я полежал ещё пару минут и двинулся дальше.

Надо же. Выходит старшина уже до нашего с ним разговора получил приказ наезжать на меня, но никак не подавал вида и не делал ничего, чтобы исполнить этот идиотский приказ. Надо думать, что Копытовский тоже отправил меня кидать мусор только после того, как получил прямой приказ от полковника.

Я прокрался вдоль кустов, пробежал, пригибаясь, в ворота и свернул за угол свинарника. Обогнув территорию части вдоль забора, а это был целый километр и, пройдя мимо контрольно-пропускного пункта, я вышел на дорогу и перешёл на легкую рысь.

Бежать без оружия и рюкзака за спиной, действительно было легко. Я рысил вдоль трассы и думал о том, насколько идиотской была моя затея. Пробежать ночью, вместо сна, больше двадцати километров, рискуя попасть под суд, только ради того, чтобы бросить анонимку в почтовый ящик прямо под носом камеры видеонаблюдения. Однако, как ни крути, другого выхода не было. Если мой план не сработает, мне придётся целых два месяца после тренировок ещё и ковыряться в свином навозе. А то и вместо тренировок.

Пару раз мне навстречу попадались парящие над трассой флаеры. Завидев издали свет их фар, я сворачивал на обочину и залегал в траве. Было маловероятно, чтобы командиры из нашего полка разъезжали ночью по дороге в посёлок, но лучше было не рисковать. Это немного увеличило время моего пути.

Спустя полтора часа я пробежал дорожный указатель, на котором было написано «Гадюкино». Значит вот как назывался этот посёлок. Я остановился, чтобы отдышаться и поразмыслить. Надо было решить, куда идти дальше. Я никогда не был в этом Гадюкино, но знал, что в небольших населённых пунктах все административные здания располагаются в центре. Значит и полицейский участок должен быть в центре посёлка, где-нибудь неподалёку от местной администрации. Я оглядел лежащие впереди пустынные улицы ночного посёлка. Дорога обязана была проходить через центр, поэтому мне достаточно было просто продолжать движение по ней и смотреть по сторонам в поисках участка. Чтобы моё лицо не попало в камеру видеонаблюдения, я собирался опустить пониже козырёк полевой кепки.

Я двинулся было вперёд, но остановился. Я вспомнил, что Худовский, как и все, служившие в хозвзводе, ходили в грязной засаленной форме. А на мне была хоть и застиранная за месяц ползания по полигону, но всё же более-менее приличная форма. Если копы захотят просмотреть видеозапись с камеры над почтовым ящиком, то по моему внешнему виду они могут догадаться, что письмо в ящик опускал не Худовский. А это могло вывести их на меня. Следовало немедленно что-то придумать.

Я стоял столбом и чесал затылок, пытаясь сообразить, как замаскироваться под Худовского. Первое, что пришло мне в голову, это испачкать в грязи свою форму. Тогда я вполне мог бы сойти за солдата хозвзвода. Но в этом случае утром ко мне неизбежно возникли бы вопросы у Сидорова, почему вечером моя форма была чистой, а утром вдруг стала грязной. И тут меня осенило. Ведь когда одежда на человеке пачкается, то пачкается она снаружи, но не внутри. Значит, внутри форма солдата из боевого подразделения абсолютно такая же, как и солдата с подсобки.

Недолго думая, я снял форму, вывернул её наизнанку и снова надел. Так же я вывернул и полевую кепку. Всё гениальное просто. Я ухмыльнулся. Со стороны я должен был выглядеть натуральным клоуном. Слава богу, посёлок спал и оценить мой наряд было некому. Я припустил по дороге к центру Гадюкино.

Как я и ожидал, полицейский участок находился в центре посёлка, аккуратно между местной администрацией и пожарной частью. Невысокое двухэтажное здание, на крыльце несколько бетонных ступеней, блестящие перила, стеклянные двери, над входом фонарь и камера видеонаблюдения, а справа от входной двери висит синий почтовый ящик с надписью: «Для жалоб и предложений». Я натянул посильнее кепку, поднял воротник и поднялся по крыльцу.

Интересно, если в участке за пультом дежурного сейчас кто-нибудь наблюдает за мной через камеру, что он думает, видя неизвестного типа в вывернутой наизнанку военной форме? Усмехнувшись, я опустил письмо в ящик и повернул обратно. Мне предстояло снова пробежать больше десятка километров. Я взглянул на часы. Было около половины первого ночи. Подъём в шесть утра. Времени ещё вагон.

Я уходил не оглядываясь и втянув голову в плечи, чтобы случайно не засветить лицо перед камерами, которые могли быть не только на здании полицейского участка, но и на местной администрации. Я уже отошёл на добрых полкилометра, чувствовал себя немного отдохнувшим и уже собирался перейти на бег, чтобы вернуться в полк, пока не начало рассветать, как вдруг услышал позади себя:

— Эй, клоун! Куда путь держишь?

Я закрыл лицо руками. Нельзя, чтобы кто-то видел моё лицо. Обернувшись, я посмотрел сквозь пальцы на говорившего. Пацан, примерно моего возраста, с крашенным в зелёный цвет гребнем волос на голове сидел за рулём модного красного флаера с откидным верхом, на заднем сиденье которого веселились две расфуфыренные девицы, блондинка и брюнетка. Надо же. И как это я не заметил?

— Чё молшишь? Немой что ли?

Я повернулся к ним спиной и продолжил идти вдоль трассы, закрывая лицо руками, но весёлая кампания не думала отставать. Флаер двигался рядом со мной, а девчонки смеялись не переставая. Обе вынули из сумочек свои мобилы и принялись снимать видео. Блондинка, кажется, даже вышла в прямой эфир в социальную сеть «На связи», сокращённо «НС» и вела стрим, комментируя мой внешний вид. Блин! Вот же вляпался. Форма наизнанку, воротник высоко поднят и лицо прикрыто руками. Меня не узнать. Но не мог же я в таком виде идти до самой части! Надо было срочно искать выход.