Дело беглой медсестры - Эрл Стенли Гарднер

– Это не будет свидетельствовать ни о чем, – отрезал Мейсон.– Как вас называть после того, как вы выхватили уважаемую женщину из постели ипосреди ночи притащили в свой офис?

– Она была не в постели, – возразил Бергер.

– Ну, ей следовало сейчас быть в постели. Эта женщинаперенесла большую утрату, находится в эмоциональном шоке и…

– Я знаю, что делаю, – перебил Бергер. – Я не привел бы еесюда, если б против нее не было целого дела.

– Зачем тогда поднимать такой шум? Зачем заявлять, что онадолжна дать объяснения? – спросил Мейсон.

Ответа у Бергера не нашлось.

Вдруг ручка двери комнаты номер семь повернулась, дверьоткрылась, и миссис Мальден сделала попытку прорваться к Мейсону.

– Мистер Мейсон, – сказала она в то время, как рукиполицейского вцепились в ее плечи и толкнули обратно. Она, не глядя назад,ударила его высоким острым каблуком. Полицейский открыл рот от боли. Руки намгновение ослабли, затем снова схватили ее, вырывающуюся из комнаты.

– Верните ее назад! – закричал Бергер. – Верните эту женщинуназад!

Полицейский, который стоял у стола информации, бросилсявперед. Сбив двоих репортеров, по пути схватил миссис Мальден за талию ивтолкнул назад в комнату. Опять засверкали вспышки. Дверь комнаты номер семьзахлопнулась.

– Это ужасно, – сказал Бергер репортерам. – Вы, ребята,хотите еще ухудшить ситуацию?

Мейсон опять заговорил громко:

– Не говорите, миссис Мальден. Не говорите им даже, какоесейчас время суток. Требуйте, пусть либо заводят на вас дело, либо отпускают.Сделаете это?

Глухое «да» из-за двери показало, что один из полицейских,вероятно, пытается зажать ей рот, чтоб не смогла ответить. Мейсон ухмыльнулся влицо растерявшемуся окружному прокурору и сказал:

– Теперь, мистер Бергер, я требую, чтобы либо на моюклиентку завели дело, либо отпустили ее. Как адвокат, я требую предоставить мневозможность посовещаться с ней.

– Вы уже посовещались с ней, – сказал Бергер.

– Через закрытую дверь? Пока ее жестоко избивал полицейский?

– Ее только удерживали, когда она предприняла попытку кбегству.

– К бегству? – удивился Мейсон. – Она только пыталасьдобраться до своего адвоката. Хотела посоветоваться. Ей помешали по вашемуприказу, и помешали с применением физической силы.

Бергер подумал и принял решение.

– Хорошо, – сказал он, – теперь вы испортили все, что можно.Вы не можете ее повидать и либо уберетесь отсюда, либо я буду вынужден васвыгнать.

– На каком основании вы меня выгоните?

– На том, что это частный офис и…

Мейсон показал большим пальцем.

– Ваш частный офис позади вас. А коридор – общественноепомещение.

– В это время суток оно закрыто для публики.

– Репортеры здесь, и я здесь. Теперь вы либо разрешите мнепоговорить с миссис Мальден, либо берете на себя ответственность за то, что недали такого разрешения.

– Я отказываюсь дать разрешение, – сказал Бергер, – и я несобираюсь выгонять вас, если сами не уйдете.

– Благодарю, – сказал Мейсон, улыбаясь. Обернулся крепортерам: – Надеюсь, джентльмены все записали! – Повернулся и вышел из офиса.

Бергер стоял и неуверенно смотрел на него. По-видимому,намеревался изменить решение и отменить свои указания. Затем пожал плечами,повернулся и пошел назад в свой личный кабинет.

Мейсон мчался, увеличивая скорость машины, где было можно,примеряясь к обстановке, когда необходимо. Наконец второй раз за вечер подъехалк одноэтажному домику на улице Кьюнею, 6931. На противоположной стороне улицыстояла машина. Мейсон мгновение смотрел на нее, а увидев слабый отблесксигареты, подошел ближе.

– Я Перри Мейсон, – отрекомендовался он, когда водительопустил стекло и нагнулся вперед. – Вы человек Дрейка?

– Да, – послышался из темноты голос. – Я проверял васраньше, сегодня вечером.

– О, хорошо, – сказал Мейсон, узнав человека при слабомсвете сигареты. – Что происходит в этом доме?

– Ничего. Она, вероятно, легла спать. Все темно и тихо.

Мейсон взглянул на часы.

– Она очень устала. Возможно, швырнет в меня стулом, но явынужден разбудить ее.

– Хотите, чтобы я помог?

– Нет. Только наблюдайте, – отказался Мейсон. – Попытаюсьпоговорить с ней прежде, чем это сделает полиция, и у меня очень мало времени.Вас спросят, что вы здесь делаете. Отошлите их к Полу Дрейку. Больше вы, мол,об этом ничего не знаете, работаете за жалованье. Моего имени не упоминайте.Поняли?

– Я вас понял.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – Рискну разбудить.

Он пересек улицу, подошел к крыльцу, позвонил и подождал.Никакого отклика. Не получив ответа и не услышав ни звука в доме, позвонилопять. Повторил это еще четырежды.

Адвокат оглянулся через плечо на детектива в машине, подумали подошел к нему.

– Вы уверены, что она не выходила?

– С тех пор как я здесь – нет.

– Когда вы сюда приехали?

Детектив включил внутренний свет в машине, вытащил записнуюкнижку и открыл ее перед Мейсоном. Тот проверил таблицу времени и сказал:

– Она была без наблюдения около двадцати минут. Возможно,двадцать пять, пока вы сюда не подъехали. Я, когда уезжал, не посмотрел наточное время. И слишком долго искал телефон, чтобы дозвониться до Пола Дрейка.Она едва ли успела за двадцать минут одеться и уйти и все же, черт побери,могла меня обмануть.

– Итак, что будем делать? – спросил детектив.

Мейсон подумал:

– Вы останетесь здесь. Держите руку на гудке автомобиля.Если какая-либо машина, полицейская либо другая, поедет по улице, дайте двагудка.

– Хотите попытаться войти в дом?

Мейсон усмехнулся.

– Я себя не скомпрометирую. Произведу небольшую разведку.

– Хорошо. Я дам вам знать. Как я понял, хотите, чтобы васпредупредили, если по улице поедет любая машина?

– Любая машина.

– Хорошо. Так и сделаю.

Мейсон вернулся к одноэтажному дому. Он вынул из кармана дваключа, которые дала ему Стефани Мальден, изготовив их по восковым отпечаткамдвух лишних ключей на кольце ее мужа. Один из них подошел к квартире 928-Б вмеблированных комнатах в Диксивуде. Мейсон выбрал другой и вставил его в замоквходной двери. Ключ не только прекрасно подошел, но при несильном нажатиихорошо смазанный замок поддался неслышно. Повернув ручку, Мейсон открыл дверь ивошел в теплую темноту дома. Поколебался, включить ли свет, но наконец решилсяи позвал: