Крутой мэн и железная леди - Елена Арсеньева

– Было дело, но давно. Я еще тогда в институте училась.Помню, шла вечером из библиотеки, уже поздно, часу в девятом, улица пустая,темная… зима была. Слышу, сзади кто-то пыхтит. Оборачиваюсь… у дядьки всехозяйство наружу! Караул, словом. А я тогда была глупая и невинная девица,совершенно не представляла себе, как это выглядит. Статуя Давида в Музееизящных искусств в Москве – вот все мое учебное пособие. Но это же на картинахи на статуях не изображают таким… в боевой готовности. Ну, короче, я стою исмотрю, как дурочка. А он, значит, ручками шаловливыми елозит по этому и стонет:«Ой, подожди, еще немножко подожди…» И тут мне так гадостно стало! И в то жевремя смешно. Говорю: «Ой, застегнитесь скорей, вы же простудитесь!» Он замер,на меня вытаращился… Потом всхлипнул: дура, говорит, такой кайф испортила!Пальто запахнул, отвернулся и ушел.

– А вы? – с неподдельным любопытством спросил Юрий.

– Что я? Я тоже ушла, – пожала плечами Алёна. – А что ж еще?

– Нет, я имею в виду, как вы себя после этого чувствовали?Страшно было?

– Страшно… – Она задумалась. – Нет. Очень стыдно.

– Стыдно того, что видели? – допытывался Юрий.

– Нет, стыдно, что кайф ему обломала, – сердито призналаАлёна.

– Ага, значит, что-то от жертвы в вас все же есть, –констатировал Юрий. – Но при этом вы ловко умеете ломать шаблоны жертвенноговосприятия. Что именно и нужно для того, чтобы избежать насилия. В этом вашасила, ваша защита. Но если серьезно, не помешает носить с собой газовыйбаллончик. Или, к примеру, активировать тревожную кнопку на своем мобильнике. Алучше обезопаситься и так и этак.

– Тревожная кнопка – это где? – с любопытством спросилаАлёна.

– Секундочку.

Юрий подвел ее к фонарю и вынул из кармана мобильныйтелефон. Это оказался «Siemens» – почти такой же серебристо-серенький, как уАлёны, только более поздней модели.

– Вот смотрите. Лучше активировать ту клавишу, которую можнонажать даже вслепую. Например, у вас телефон в кармане или в сумке, вампридется вызывать помощь тайно от злодея…

– Ой-ой, мне уже страшно!

– Ничего, я с вами! – покровительственно сказал Юрий. – Нослушайте дальше. Удобно нажимать, к примеру, левую верхнюю кнопку. У меня оназадействована на подсветку. Видите?

Он нажал на эту кнопку продолжительно, и дисплей осветился.Нажал на сброс. Экран погас.

– Теперь смотрите, что я делаю дальше.

Юрий нажал на клавишу один раз, потом, после небольшойпаузы, – другой. На дисплее появилась надпись: «Подсветка». Большой знаквопроса и еще два слова – слева: «ОК», справа: «Изменить».

Юрий нажал крайнюю правую клавишу – выскочило меню. Перебравего, Юрий активировал надпись «Абонентский номер» и снова нажал на выбор.Первая строка была 02.

– У меня здесь, видите, – номер милиции, – показал он Алёне.– Это уже было в программе телефона, но в принципе его и самому можно внести в«Справочник» обычным путем. Теперь нажимаем на «Выбор»…

На дисплее появилась надпись: «Быстрый вызов используетсядля абонентского номера». Тотчас картинка дисплея сменилась: теперь это былаобычная эмблема MTS, только слева внизу обозначалась циферка 02.

– Видите? Теперь я могу вызвать милицию одним легкимдвижением руки. Вернее, нажатием ногтя!

– Ловко, – кивнула Алёна. – Только пока-а еще милицияприедет! Я больше надеюсь на свой мощный энергетический кокон, которым, как выуверяете, я защищена.

– Да ведь это – теория и, строго говоря, бесястость, – ужесерьезнее сказал Юрий, пряча телефон в карман. – Энергетика, тэ-рэ пэ-рэ… всёэто от лукавого. На энергетику надейся, а сам не плошай. Ведь кто-то вполнеможет напасть сзади, это раз. Потом не стоит исключать людей свихнувшихся,одержимых бредовой идеей, натуральных маньяков или, условно говоря, настроенныхубивать каждого пятого встречного. То есть тех, у кого и восприятие мира, и всеинстинкты нарушены. Ну и ваших врагов сознательных не будем забывать… У васвраги есть, кстати? Те, которые были бы рады вашим страданиям, вашей смерти?

– Смерти? По большому счету, никому не нужна ни жизнь моя,ни смерть, – без особой горечи усмехнулась Алёна. – Я ведь совершенно одна вэтой жизни. Страданиям моим, наверное, были бы рады некоторые братья-писатели.Не физическим – вряд ли они такие уж звери, а, к примеру, если бы меняперестали печатать или начали бы жутко ругать в прессе. Но, ей-богу, ониизрядно преувеличивают мою популярность! Я не принадлежу к числу властителейумов. В этом вы сами могли сегодня убедиться во время передачи. Язаинтересовала только одного человека, да и тот порол такую чухню…

– Ну, раз на раз не приходится, – попытался утешить ее Юрий.– На прошлой передаче было два звонка, сегодня – один, а на следующей…

– Ни одного не будет, – проворчала Алёна.

– Вообще-то я хотел сказать, что будет три, – хохотнул ЮрийЛитвиненко. – А вы все-таки типичный рефлексирующий «Достоевский».

Алёна посмотрела на идущего рядом с ней человека сизумлением. Неужели он хоть что-то читал из ее романов?! Трудно себепредставить. Их любят женщины, а мужчины считают занудными и чрезмернопсихологичными. Впрочем, психологам и психиатрам именно это и должно нравиться!

– А… что вы читали? – спросила она робко, вспоминая самыеудачные свои опусы.

– Ну, – пожал плечами Юрий, – то же, что и все: «Преступлениеи наказание», «Белые ночи», «Братья Карамазовы»… «Идиота» первую частьпрочитал, а на вторую, правда, силушки не хватило.

Алёна поперхнулась.

– Но я имею в виду не творчество Достоевского, а что вы –«Достоевский» по психотипу, – пояснил Литвиненко. – Вы о соционике слышаликогда-нибудь?

Алёна покачала головой.

– Да-а? – изумленно протянул Юрий. – Но я думал… Сейчас этовроде очень модная наука…

«Чертов псих, – помянула Алёна недобрым словом бывшеголюбовника, – не мог за эти два года найти время рассказать мне об этойнесчастной соционике! А впрочем, когда мы бывали вдвоем, нам было категорическине до разговоров…»