Из бездны — к небесам - Барбара Картленд

— Вы действительно так думаете? — переспросила Кистна. — О миссис Дос, ведь вы не обманываете меня?

— Уверяю вас, мисс Кистна, я никогда не лгу. Я не сказала ни одного слова, которое не могла бы подтвердить на Библии!

— Надеюсь, его светлость согласится с вами, — сказала Кистна словно про себя.

Миссис Дос пристально посмотрела на нее и бодро продолжала:

— Я уверена, что его светлость будет очень доволен, и скоро он начнет приглашать в дом молодых людей вашего возраста — в этом я тоже уверена.

Так как девушка взглянула на нее вопросительно, миссис Дос продолжала:

— Думаю, что, как только вы будете чувствовать себя достаточно хорошо, его светлость найдет вам партнеров для танцев из тех молодых джентльменов, что живут поблизости, а уж в Лондоне-то их будет предостаточно.

— Но… зачем мне партнеры… если я могу танцевать… с его светлостью… и с мистером Уоллингхемом? — спросила Кистна.

Миссис Дос рассмеялась в ответ немножко ненатурально.

— Когда я говорю о юных джентльменах, я имею в виду в первую очередь лорда Барроуфилда, который живет в соседнем поместье. В этом году ему исполнится двадцать два, и такого славного молодого человека трудно найти.

Возможно, именно лорда Барроуфилда его светлость прочит вам в мужья.

Эти слова так поразили Кистну, что она повернулась и посмотрела на миссис Дос, словно сомневаясь, что правильно расслышала.

— В м-мужья?

— Конечно, мисс. Вам уже восемнадцать, а большинство юных леди стремятся устроиться еще до того, как им исполнится девятнадцать. Вы думаете, впереди еще масса времени, но оно летит так быстро!

Миссис Дос что-то переставила на туалетном столике и добавила:

— Не беспокойтесь, мисс Кистна. Я уверена, что его светлость позаботится о вашем будущем. А какой вы будете прелестной невестой! Хорошо бы ваша свадьба состоялась здесь, в аббатстве. Последний свадебный прием в этом бальном зале устраивался много лет тому назад.

Кистна не ответила. Она встала и сказала несколько невпопад:

— Мне пора… Его… светлость… ждет меня!

И не сказав больше ни слова, не глядя на миссис Дос, вышла из спальни. Экономка с беспокойством посмотрела ей вслед.

— Бедное дитя! — вздохнула она. — Этого следовало ожидать. Да и как могло быть по-другому, если его светлость так красив, что женщины липнут к нему, как мухи к горшку с медом? — Эта мысль так раздосадовала почтенную экономку, что она в сердцах швырнула инкрустированные серебром гребни на туалетный столик.

Спустившись вниз, Кистна остановилась перед дверью в гостиную.

Она чувствовала, что ей необходимо собраться с мыслями, но зачем и почему она чувствует себя так странно, она не могла объяснить даже самой себе. Она только понимала, что испугалась, но не может объяснить, чего именно.

Кистна замешкалась на пороге гостиной, и лакей, уже открывший перед ней дверь, удивленно посмотрел на нее.

Заметив этот взгляд, девушка поспешила переступить порог и сразу увидела маркиза. Он стоял в дальнем конце комнаты у камина.

В вечернем костюме он показался Кистне очень представительным и невероятно прекрасным.

И она не смогла с собой справиться. То ли потому, что страх заставлял ее сердце биться тревожнее, то ли потому, что он смотрел на нее, улыбаясь, и, казалось, олицетворял собой безопасность и то, в чем она нуждалась больше всего, — красоту… Только девушка, забыв об этикете, бросилась к маркизу.

Близилось время ленча, когда они втроем возвращались с верховой прогулки в аббатство, и Кистна уже начинала чувствовать, что проголодалась, хотя мысль о конце прогулки ее не радовала Она смеялась в ответ на какие-то слова Уоллингхема и думала о том, какое счастье — знать, что каждое утро она может кататься на прекрасных лошадях маркиза и к тому же — в его обществе. Сегодня они заехали дальше, чем обычно, и проскакали наперегонки целую милю или даже больше.

Конечно, заранее было ясно, что маркиз выиграет, но Кистна все же сумела на полголовы опередить Перегрина, и тот искренне поздравил ее.

— Кто бы мог подумать, что эта несчастная, тощая как жердь девица, — подсмеивался он, — которая никогда не ездила ни на ком, кроме осла, окажется настоящей амазонкой и сможет побить меня!

Кистна рассмеялась:

— Я в восторге от того, что сумела победить вас, но мне никогда не приходилось ездить на ослике!

— Ну, на слоне или на верблюде, — нашелся Уоллингхем, — но кто бы это ни был, с лошадьми Линдена, конечно, он сравниться не может.

— В этом я с вами согласна, — ответила Кист на. — Это самые прекрасные лошади, каких только можно вообразить, и, если бы я на самом деле была амазонкой, я бы украла одну из них и ускакала прочь.

— И куда бы вы хотели отправиться?

До сих пор Кистна отвечала не задумываясь, стремясь, как обычно, превзойти Уоллингхема в остроумии. Но, внезапно став серьезной, она бросила взгляд на маркиза и чуть слышно прошептала:

— Никуда!

Перегрин проследил за ее взглядом, как и миссис Дос, все понял и задумался о том, что он должен сделать в подобных обстоятельствах.

Кистна достаточно страдала, было бы жестоко позволить, чтобы ее сердце разбилось от любви к маркизу, как это случалось со многими любившими его женщинами Уоллингхему лучше многих было известно, что ни одной из них, какой бы хорошенькой она ни была, еще не удавалось надолго удержать внимание его друга.

Перегрин чувствовал, хотя прежде не пытался выразить это словами и объяснить даже себе, что маркиз ищет некий идеал, некую мифическую женщину, которой в реальной жизни просто не существует.

Теперь, когда они ехали рядом и Кистна старалась держаться поближе к маркизу, Уоллингхем размышлял, должен ли он предостеречь девушку. Похоже, делать это было абсолютно бесполезно.

Любовь, рассуждал Уоллингхем с не свойственной ему серьезностью, это чувство, от которого никто не может уберечься или его контролировать. Она очень молода и скоро забудет о своей влюбленности, пытался убедить себя Перегрин. Но он не мог представить себе Кистну с Бранскомбом.

Хотя он проводил с девушкой не так уж много времени, за последние десять дней Уоллингхем не раз убеждался, что она не только сообразительна, как ему показалось с самого начала их знакомства, но в ее характере есть глубина, которой Перегрин ни разу не встречал в девушках ее возраста. Это все потому, что она жила за границей, размышлял он, прекрасно понимая, что дело не только в этом. Иногда, когда они разговаривали, ему казалось, что девушка прожила на свете столько же, сколько он или маркиз, а может, и больше. Все дело в том, как она думает и как чувствует, внезапно осознал он.