Город золотых теней - Тэд Уильямс

Мать что-то бормотала о том, что они сделают, когда ему станет лучше. Отчаяние в ее тоне и сомнение в словах убедили Орландо, что — сон или не сон — видение следует воспринимать как реальность, и он попытался заговорить, преодолеть разделяющее их расстояние, но, увязнув в этой галлюцинации, так и не смог произнести ни слова. Так как же ей объяснить? И что она сможет сделать?

«Бизли, — пытался сказать ей Орландо. — Принеси Бизли. Принеси Бизли».

Тут лицо матери отдалилось, и этот то ли фантазм лихорадочного сна, то ли момент контакта с реальной жизнью кончился.

— Тебе снится твой дурацкий клоп, — сонно пробормотал Фредерикс.

«Клоп. Снится клоп». Погружаясь в темную глубину болезни, он вспомнил, как читал однажды о бабочке, которая видела во сне, что она император и гадала: а может, она император, которому снится, что он бабочка… или что-то вроде этого.

«Так что же реально? — задумался он. — Кто из двоих реален? Искалеченный и морщинистый парнишка, умирающий на койке в госпитале… или… созданный им варвар, ищущий вымышленный город? А что, если они оба лишь снятся… кому-то другому?..»

* * *

Все дети в школе только и говорили, что о сгоревшем доме, и от этих разговоров Кристабель становилось как-то не по себе. Офелия Вейнер сказала ей, что погибла куча людей, и тогда Кристабель стало так плохо, что она не смогла съесть ленч. Учительница отправила ее домой.

— Неудивительно, что тебе стало плохо, милая, — сказала мама, прикладывая ладонь ко лбу Кристабель. — Всю ночь не спала, да еще наслушалась в школе всяческих историй. Она такой чувствительный ребенок, — добавила мать, обращаясь к отцу, собравшемуся вернуться в свой кабинет.

Отец только хмыкнул в ответ.

— Никто не погиб, милая, — заверила мать. — Только дом сгорел, да и в нем, кажется, никого не было.

Когда мать ушла на кухню приготовить ей суп, Кристабель забрела в кабинет, где папа разговаривал со своим другом капитаном Паркинсом. Отец велел ей пойти поиграть на улицу — как будто ее и не присылали больную из школы! Кристабель села в гостиной и стала играть куклой — принцем Пикапиком. Вид у папы был очень мрачный. Интересно, почему они с капитаном Паркинсом не на работе, и не связано ли это с тем большим и плохим секретным делом, которым она занималась ночью? А вдруг папа узнает, что она натворила? Тогда ее, наверное, накажут навсегда.

Кристабель вытащила принца Пикапика из подушечного гнездышка — кукла-выдра всегда забирается в темные укромные местечки, — подкралась к двери кабинета и приложила ухо к щелочке приоткрытой двери. Прежде она никогда так не поступала, и теперь ей казалось, будто она попала в какое-то шоу.

—… Долбаный бардак, — говорил папин друг. — Ну кто мог бы подумать… через столько-то лет!

— Вот-вот, — ответил папа. — И это одна из главных загадок, верно? Почему сейчас? Почему не пятнадцать лет назад, когда его перевезли сюда? Я просто не врубаюсь, Рон. А ты не шпынял его за какую-нибудь очередную дурацкую заявку? Может, ты его обидел или разозлил?

Кристабель не все слова понимала, но точно знала, что говорят они о том, что произошло в доме мистера Селларса. Утром, еще до того, как она пошла в школу, папа говорил кому-то по телефону про взрыв и пожар.

—… Но надо отдать старой сволочи должное. — Капитан Паркинс рассмеялся, но как-то сердито. — Не представляю, как он ухитрился все это обтяпать, но он нас почти надул.

Кристабель сжала принца Пикапика. Кукла протестующе пискнула.

— Если бы машина горела еще несколько минут, — продолжил капитан Паркинс, — мы уже не отличили бы то, что он оставил на сиденье, от сгоревшего Селларса. Пепел, жиры, разная органика — он, похоже, все чайной ложечкой отмерял, добиваясь нужных пропорций. Вот ведь сволочь хитроумная.

— Мы все равно обнаружили бы дыры в ограде, — сказал папа.

— Верно, но не сразу. И он получил бы еще двадцать четыре часа форы.

Кристабель услышала, как папа встал, и на секунду испугалась, но потом расслышала, что он расхаживает по комнате — он так всегда делает, когда говорит по телефону.

— Может быть. Но, Рон, это все равно не объясняет, как он ухитрился так быстро выбраться с базы, черт подери! Ведь он сидел в инвалидной коляске!

— Военная полиция уже все проверяет. Не исключено, что его кто-то пожалел и подвез. Или он просто съехал с холма и теперь прячется в городке скваттеров. Но когда мы перевернем все вокруг вверх дном, любой, кто хоть что-то знает, все нам расскажет. Что-нибудь да всплывет.

— Если только у него не было сообщника, который помог ему уехать из окрестностей базы.

— Да где он мог найти сообщника? На базе? За такое светит трибунал, Майк. А за пределами базы он никого не знал. Мы же держали под контролем всех, кто к нему приходил и кому он звонил, — у него даже не было доступа к сети! А все остальное не опасно. Он у нас был под плотным колпаком. Играл в шахматы по переписке с одним пенсионером из Австралии — его мы уже тщательно проверили, — заказал пару каталогов, выписал несколько журналов и тому подобное.

— И все равно не поверю, что он провернул такое без помощника. Кто-то ему точно помогал. И когда я этого типа вычислю… он у меня пожалеет, что родился.

Услышав какой-то стук, Кристабель обернулась. Принц Пикапик уполз под стол в гостиной, и теперь кукла-выдра билась о ножку стола. Ваза на нем могла в любую секунду упасть, папа это обязательно услышит и тогда рассердится по-настоящему. Перепуганная Кристабель поползла за беглецом, и тут из-за угла вышла мама и едва о нее не споткнулась.

Кристабель взвизгнула.

— Майк, да поговори ты хоть немного с ребенком! — крикнула мать в закрытую дверь кабинета. — Скажи ей наконец, что все хорошо и бояться нечего. Бедная малышка скоро с ума от страха сойдет.

Супом Кристабель кормили уже в постели.

Посреди ночи Кристабель в испуге проснулась. Ведь мистер Селларс попросил ее после школы надеть книгоочки! А она забыла, потому что пришла из школы рано.

Она тихонько сползла на пол и залезла под кровать, где спрятала очки. Старые очки она взяла с собой в школу и на переменке выбросила их в мусорник возле классной комнаты, как и велел мистер Селларс.

Лежать под кроватью было интересно. Она как бы очутилась в Пещере Ветров в Выдромире. На секундочку Кристабель задумалась: а вдруг и в самом деле где-то есть такая пещера? Хотя папа ей сказал, что все выдры в мире теперь живут только в зоопарках, так что и Пещеры Ветров, наверное, больше нет.

Сейчас очки не мигали, как в прошлый раз. Она надела их, но и слов никаких не появилось, и Кристабель еще больше испугалась. Неужели с мистером Селларсом что-то случилось под землей, когда дом взорвался? А вдруг он ранен или заблудился в том туннеле?

Она коснулась выключателя. Очки и теперь не включились, но едва она решила, что они, должно быть, сломались, как кто-то тихонько произнес ей в ухо: «Кристабель!» Она с перепугу дернулась и ударилась головой о ножку кровати. Потом, набравшись храбрости, сняла очки и высунула голову из-под кровати, но даже в темноте разглядела, что в комнате никого нет. Тогда она снова надела очки.