Город золотых теней - Тэд Уильямс

— Кристабель, — повторил голосок. — Это ты? — А ведь это мистер Селларс говорит с ней через очки, догадалась она.

— Да, я, — прошептала Кристабель и неожиданно увидела его, сидящего в кресле. Свет падал лишь на половину его странного лица, и выглядел он страшнее обычного, но она все равно была рада видеть, что он жив и не ранен. — Извините, что не надела их раньше…

— Тише. Не надо извиняться. Все хорошо. Теперь, когда захочешь со мной поговорить, надень очки и скажи… ну-ка, надо подумать… — Он нахмурился. — Может, ты сама выберешь слово, малышка Кристабель? Какое угодно, но только не из тех, которые люди часто произносят.

Она крепко задумалась.

— А как звали того маленького человечка из сказки? — прошептала она. — Девочка должна была угадать его имя.

Мистер Селларс медленно улыбнулся.

— Румпельштильцхен? Очень хорошо, Кристабель, просто отлично. Произнеси это имя, чтобы я смог его закодировать. Готово. Теперь можешь его произнести и связаться со мной каждый день после школы. Или по дороге домой, когда рядом никого нет. Мне сейчас предстоят очень трудные дела, Кристабель. Быть может, самые важные в жизни.

— Вы хотите еще что-то взорвать?

— Господи, надеюсь, не придется. Ты тогда очень испугалась? Я слышал взрыв. Ты отлично поработала, дорогая моя. Ты очень-очень храбрая девочка, из тебя выйдет замечательная революционерка. — Он снова улыбнулся. — Нет, никаких взрывов больше не будет, но твоя помощь мне иногда потребуется. Меня будут искать очень много людей.

— Знаю. Папа говорил о вас с капитаном Паркинсом. — Кристабель пересказала то, что сумела вспомнить.

— Что ж, тогда мне не на что жаловаться. А ты, юная леди, ложись-ка спать. Вызови меня завтра. Запомни, надо лишь надеть очки и сказать «Румпельштильцхен».

Когда забавный старик исчез, Кристабель сняла очки и выползла из-под кровати. Теперь, когда она узнала, что у мистера Селларса все хорошо, ей вдруг очень захотелось спать.

Она забралась под одеяло и вдруг увидела за окном чье-то лицо.

— Там было лицо, мамочка! Я точно видела!

Мать прижала дочку и погладила ее по голове. От нее привычно пахло вечерним лосьоном.

— Наверное, тебе все-таки приснился дурной сон, детка. Папа проверил, но никого возле дома не увидел.

Кристабель покачала головой и прижалась лицом к материнской груди. Занавески давно задернули, но девочка и сейчас боялась смотреть на окно.

— Может, тебе лучше сегодня поспать с нами? — Мать вздохнула. — Бедная малышка, тебя так напугал тот сгоревший дом, правда? Но не бойся, милая. Ты здесь ни при чем, и все уже кончилось.

* * *

Техники захотели провести зачистку без посторонних.

Дред был слегка раздражен, поскольку хотел заняться последними деталями операции, и наблюдательный центр ему пришлось покинуть не в самое подходящее время, но тщательность работы техников он одобрил. Достав из герметичной коробочки небольшую сигару, он вышел на балкон верхнего этажа, откуда открывался вид на залив.

Техническая команда сестер Бейнха уже ликвидировала его офис в городе. Теперь, когда проект приближался к завершающей фазе, он больше не требовался, а после ее окончания будет уже некогда возвращаться и заниматься мелочами, поэтому спецы вычистили помещение по полной программе, включающей пескоструйную обработку всех поверхностей, покраску и смену ковров. Теперь та же команда занималась пляжным домиком, служившим наблюдательным центром. Дред со своими людьми еще только будет плыть к острову, а команда зачистки, похожая на облаченных в белое жуков-навозников, уже примется разбирать двухэтажное здание на кусочки и уничтожать любые намеки на то, кто находился в нем последние три дня.

Вскоре он решил, что не очень-то и возражает против того, что его заставили выйти на балкон чудесной тропической ночью. После стюардессы он не позволил себе и секунды отдыха, а работал очень и очень много.

Но все же трудно позабыть о деле, когда объект буквально на виду. Огоньки на острове Сантуарио едва виднелись за полосой темной воды, а различные защитные приспособления острова — роботы-субмарины, мини-спутники и бетонные бункеры с вооруженными охранниками — и вовсе были не видны, а ведь с каждым придется иметь дело. Но пока что, если исключить крупный просчет, которых Дред никогда до сих пор не допускал…

«Уверенный, небрежный, ленивый, мертвый», — напомнил он себе.

… Если исключить просчет или преступную небрежность в работе разведки, все было известно и подготовлено. Он ждал лишь решения нескольких последних мелких проблем и прибытия остальной части команды, сдвинутого на четыре часа. Дред специально отложил их появление на последний момент. Противник не мог предложить ничего такого, чего нельзя было изучить в симуляции, отработав необходимые действия, и нет смысла совершать шаги, способные его насторожить. Команда зачистки была единственной группой, не проходившей подготовку в ВР, но их фургон открыто стоял на подъездной дорожке, красуясь эмблемой фирмы хорошо известного местного оптового торговца коврами, а сестры Бейнха, разумеется, уже отыскали работника на складе ковров, согласившегося за определенную мзду всю неделю давать нужные ответы по телефону — на тот случай, если кто-то на острове заметит фургон и решит подстраховаться.

Так что теперь Дред, изображая неторопливое удовольствие домовладельца, предвкушающего зрелище новых ковров, устилающих все полы в его доме, включил внутреннюю музыку, поудобнее уселся в полотняное кресло, раскурил сигару и положил ноги на перила балкона.

Он едва выкурил половину сигары и лениво разглядывал отражающиеся в воде янтарные звездочки прожекторов защитного периметра на острове, когда в углу поля зрения замигал другой огонек. Дред негромко выругался. Возвышенный мадригал Монтеверди — его любимая музыка во время размышлений и ожиданий — стих до нежного шепота. В окне, наложившемся на поле зрения Дреда, появился Антонио Хередия Челестино. Его бритая голова зависла над карибскими водами, точно он по ним шагал. Дред предпочел бы, чтобы Челестино и в самом деле прошелся сейчас по воде.

— Да?

— Прошу прощения, что потревожил вас, jefe[35]. Надеюсь, вы приятно проводили вечер.

— Чего ты хочешь, Челестино? — Дреду всегда не нравилось внимание Челестино к бессмысленным формальностям. Он был более чем компетентным электронщиком — сестры Бейнха нанимали только первоклассных специалистов, — но Дреда в нем раздражало полное отсутствие чувства юмора, не говоря уже об отсутствии воображения.

— У меня появились кое-какие сомнения насчет информационной затычки. Защитная система очень сложна, и существует риск, что уже предварительная работа может иметь… последствия.

— Да о чем ты говоришь?

Челестино нервно дернул головой и попытался изобразить победную улыбку. Дред, дитя одного из уродливейших трущобных городков Австралии, разрывался между отвращением и изумлением. Будь у Челестино хоть прядь волос, решил Дред, он бы сейчас в нее вцепился, изображая отчаяние.