Мир в XX веке: эпоха глобальных трансформаций. Книга 2 - Коллектив авторов

роста экономики страны. Однако оборотной стороной либерализации экономики стало имущественное расслоение населения. В 1977 г. возник конфликт между правительством и профсоюзами вокруг гарантированного минимума заработной платы, что привело 26 января 1978 г. к первой в истории независимого Туниса всеобщей забастовке, вылившейся в крупные уличные беспорядки.

Марокко вступило на путь либеральных реформ уже в 1980-е годы, когда администрация короля Хасана II отказалась от политики ограничения иностранного капитала и обратилась к активному привлечению иностранных инвесторов. С этой целью были упрощены правила внешней торговли, предоставлялись разнообразные льготы и гарантии западному капиталу, началась распродажа государственных предприятий, была обеспечена конвертируемость марокканского дирхама. Эти меры укрепили рейтинг страны в МВФ, среди участников Лондонского и Парижского клуба, неоднократно принимавших решения об отсрочке выплат Марокко по внешнему долгу. Однако внутри страны, как и в других государствах региона, либерализация лишь усугубила экономические трудности, спровоцированные многолетними засухами, боевыми действиями в Западной Сахаре, а также крайне неблагоприятной для Марокко внешнеэкономической конъюнктурой — длительным падением мировых цен на фосфаты (с середины 1970-х годов).

Серьезным испытанием для марокканской экономики в 1980-е годы оказался кризис в сельском хозяйстве, которое производило до 20% ВВП и 25% экспортной продукции, а также обеспечивало работой 45% экономически активного населения. Засухи, налоговые реформы и отмена социальных субсидий привели к заметным скачкам цен на продовольствие и двум волнам «хлебных бунтов» 1981 и 1984 гг. в ряде городов страны (Рабате, Касабланке, Уджде, Марракеше, Мекнесе, Надоре, Тетуане). Однако марокканские власти в целом гибко противодействовали процессам поляризации общества. В частности, Хасан II после событий 1984 г. освободил от налогов беднейшие слои крестьянства до 2000 г. Подобные меры позволили королевскому двору приглушить массовое недовольство и сохранить относительную социальную стабильность.

Сложный путь прошли в 1960-1980-е годы политические системы Северной Африки. В большинстве из тех стран, где случились национально-освободительные революции (Египет, Судан, Ливия, Алжир), первоначально или в 1970-е годы сформировались режимы, по всем признакам напоминающие военную хунту: права и обязанности властей не ограничивались конституцией и законодательством, в руках правящих структур чрезмерно сосредоточивалась власть, полностью отсутствовали выборные представительные институты. Таковы были ранние режимы «Свободных офицеров» в Египте (1952-1956) и в Ливии (1969-1977), режим Революционного совета в Алжире (1965-1976). В Судане на протяжении второй половины XX в. наблюдалась циклическая смена военно-авторитарных и гражданско-демократических форм правления. Здесь выделялись диктатуры Ибрахима Аббуда (1958-1964), Джафара Нимейри (1971-1985), Омара Хасана аль-Башира (1989-1993), лидеры которых безраздельно правили даже в конституционных условиях (например, в Демократической Республике Судан в 1970-1985 гг.). Исключение составил только Тунис, где с 1920-х годов активно действовала партия Дустур (с 1964 г. — Социалистическая дустуровская партия), сделавшая ставку на общенациональную поддержку и избирательные процессы. В Марокко после достижения независимости сохранилась алауитская монархия, получившая конституционное оформление в 1962 г. В этой стране с конца 1950-х годов сформировалась подлинно многопартийная система. Она явилось отражением старинной регионально-племенной политики султанского (с 1957 г. королевского) двора, направленной на фрагментацию и ослабление оппозиции престолу.

В 1960-1970-е годы (в Ливии с 1970-х годов) политическое развитие Северной Африки отличалось дальнейшим свертыванием демократических тенденций и все возраставшей монополизацией властных полномочий и сфер общественной жизни руководством правящих политических групп — Социалистической дустуровской партии в Тунисе, Фронта национального освобождения в Алжире, Организации освобождения (затем Арабского социалистического союза) в Египте. Как правило, отождествление этих партий с государством официально провозглашалось в этих странах высшим уровнем проявления национального единства, сводя тем самым к нулю общественный плюрализм. Глава египетского, алжирского, тунисского государства, обладавший широким кругом полномочий, одновременно возглавлял правящую партию и оказывал определяющее влияние на деятельность как национального парламента, так и всех уровней исполнительной власти.

При столь монолитной политической организации, фактически игнорировавшей разделение властей, руководство правящей партии, профсоюзы и общественные организации служили, главным образом, посредниками между военными, бюрократической элитой и населением. В Алжире, Египте, Ливии все ключевые решения на национальном уровне принимались высшими слоями офицерского корпуса и доверенной бюрократии независимо от наличия или отсутствия народно-представительных институтов. С 1960-х годов (в Ливии с 1970-х) в этих странах произошло сращивание армейской элиты и руководства правящей партии в узкоклановый альянс, скрепленный многочисленными семейными и клиентско-патронажными связями.

Президент Кипра архиепископ Макариос, Председатель Совета министров СССР А.Н. Косыгин среди лидеров арабских государств во время похорон Г. А. Насера. 1970 г. РГАКФД

Особые варианты развития политической системы сложились в Судане, Ливии и Марокко. В Судане формирование и перегруппировка идейно-политических течений исторически происходили вокруг двух крупных суфийских братств, что приводило к сложному переплетению региональных, этнорасовых, религиозных противоречий и постоянной фрагментации правящих элит, партий, общественных организаций. Крайне отрицательное воздействие на развитие политической системы Судана оказывал неразрешимый в те годы конфликт арабского мусульманского Севера и негроидного христианско-языческого Юга. В Ливии с 1977 г. внедрялась политическая схема джамахирии (араб. — государство масс). Выдвинутая М. Каддафи теория джамахирии была основана на самоуправлении малых групп населения, осуществляющих «прямое народовластие» посредством народных собраний и народных комитетов — без привлечения партий или парламентского представительства, которые были объявлены «барьером, отделяющим народ от власти». Идеология джамахирии была пронизана старинными ценностями бедуинской демократии с тем отличием, что племенные связи в новой Ливии подменялись соседско-территориальными. На практике под видом народовластия в Ливии была сформирована командно-авторитарная вертикаль власти, спроектированная под личное всевластие лидера ливийской революции Муаммара Каддафи и его окружения. В Марокко традиционно высокий авторитет монарха как потомка пророка Мухаммада, гаранта независимости страны, стоящего над политическими силами арбитра, обеспечивал неизменное взаимодействие двора с массовыми партиями и выработку высокой культуры неформального урегулирования разногласий монархии с общественно-политическими силами, в том числе за счет парламентской игры с оппозицией.

В то же время сложившаяся в 1960-е годы монополия правящих элит на власть препятствовала в странах Северной Африки созданию конкурентной политической среды. Те общественные и политические деятели или силы, которые не включались в традиционные властные схемы, оказывались на обочине политической жизни или даже вовсе исключались из нее при помощи военно-полицейского аппарата. Так, алжирские спецслужбы в 1970-е годы нейтрализовали левую оппозицию (Партия социалистического авангарда), исламистов (ассоциация «Аль-Кийам») и либералов (Фархат Аббас, Юсуф бен Хедда). Энергично пресекалась и деятельность противников президента Алжира Х. Бумедьена: при невыясненных обстоятельствах в эмиграции скончались «исторические лидеры» ФНО Мухаммед Хидер (1967) и Белькасем Крим (1970). В Марокко леворадикальные силы были объявлены в 1972-1973 гг. вне закона, а оппонент престола Мехди Бен