Весь Дэвид Болдаччи в одном томе - Дэвид Балдаччи

сказать. Я вообще слабо представляю, чем они там занимаются, — задержался на секунду Ллойд и отошел.

— И ты, значит, входишь в клуб незнающих… — пробормотал ему вслед Алекс и знаком подозвал к себе агента Симпсон. — А вас, случаем, наизнанку не вывернет? — спросил он, глазами указав на труп.

— В Алабаме я была детективом убойного отдела и видела несчетное число огнестрельных ран и мертвых тел.

— А я и не знал, что штат Бама — такое поле смерти.

— Шутите? Да в Алабаме огнестрельного оружия больше, чем во всей армии Соединенных Штатов!

Алекс присел на корточки возле трупа, потрогал застывшую руку покойника. Рукав куртки был насквозь мокрым.

Возле ушей, под носом и вокруг рта Джонсона темнели потеки крови.

— Базилярный перелом, — заключила Симпсон. — Кровь течет из основания разбитого черепа. Патологоанатом скорее всего найдет пулю у свода черепа или в его затылочной части. Поскольку это двадцать второй калибр, прямой траектории может и не быть.

— На рукаве явные следы крови, а на правой руке всего лишь одно пятнышко, — сказал Алекс, — и это немного странно.

— Да. Но когда пуля застревает в черепе, кровотечение может быть слабым, — ответила девушка.

— Где обнаружили револьвер и записку? — не поворачивая головы, спросил Алекс.

На этот вопрос ответил коп:

— Оружие обнаружили примерно в шести дюймах справа от тела, а записка лежала в правом кармане ветровки.

Алекс поднялся и тут же ощутил жгучую боль в шее. Так случалось почти всегда, когда он резко вскакивал на ноги.

— С вами все в порядке? — спросила, внимательно глядя на него, Симпсон.

— Старая травма, перезанимался йогой. Что говорит вам опыт детектива убойного отдела полиции штата Алабама?

— Я узнала там, что предварительное заключение о причине смерти, как правило, оказывается верным, — пожала плечами девушка.

— Я не об этом. Меня интересует, что подсказывает вам чутье. Что вы чувствуете нутром?

— То, что, прежде чем окончательно закрыть дело, необходимо узнать значительно больше. Есть немало примеров и тому, когда первоначальные данные уводят расследование в сторону. — Кивнув в сторону пиджаков из НРЦ, она добавила: — Не думаю, что эти типы пойдут на сотрудничество.

Алекс посмотрел в сторону сотрудников НРЦ. Если и имелось в стране учреждение, окутанное большей завесой секретности, нежели Центральное разведывательное управление и Управление национальной безопасности, то это, вне всякого сомнения, был Национальный разведывательный центр. Алекс не мог не ощущать сложностей в своей работе, возникших после того, как интересы национальной безопасности были поставлены во главу угла национальной политики и все остальные проблемы отодвинулись на второй план. Впрочем, справедливости ради следовало признать, что и секретная служба иногда прибегала к тем же методам. В то же время Алекс не сомневался, что его ведомство употребляет власть более осмотрительно. И то обстоятельство, что НРЦ имеет в своем арсенале «серебряную пулю», вынуждало его испытывать легкий трепет.

— А что думаете вы? — спросила Симпсон.

Алекс некоторое время уныло изучал землю под своими ногами.

— Может быть, мои слова прозвучат чересчур эгоистично, — заговорил он спустя минуту, — но боюсь, что это расследование окажется занозой в моей заднице, занозой, которая на данном этапе карьеры мне совершенно не нужна.

Алекс и Симпсон уже приготовились покинуть остров, когда к ним подошли двое.

— Вы, насколько я понимаю, работаете в секретной службе, — сказал один — высокий, светловолосый.

— Вы понимаете верно, — ответил Алекс и представился: — Агент Симпсон и агент Форд из Вашингтонского управления.

— Я Тайлер Рейнке. А это — Уоррен Петерс. Мы оба — агенты НРЦ. Поскольку Джонсон трудился на обе наших конторы, будет лучше, если и мы станем работать в сотрудничестве.

— Пока рано что-либо говорить, но я готов делиться сведениями, если сам буду получать кое-что взамен, — сказал Алекс.

— Мы играем по тем же правилам, — улыбнулся Рейнке.

— О'кей. Не могли бы вы устроить для нас встречу с коллегами Джонсона?

— Думаю, сможем, — ответил Петерс. — Вы в нашей конторе кого-нибудь знаете?

— Вы, честно говоря, первые, кто вообще признался в том, что работает в НРЦ.

Это невинное замечание вызвало у Петерса и Рейнке некое неудовольствие.

— Вот моя карточка, — продолжил Алекс. — Дайте нам знать о времени встречи. — Указав на пластиковый пакет в руках Симпсон, он добавил: — Чтобы быть до конца уверенными, мы хотим сравнить почерк на записке с рукой Джонсона.

— Я как раз хотел потолковать с вами об этой записке, — сказал Петерс. — У нас хорошие эксперты-графологи. Заключение они сделают довольно быстро.

— Секретная служба также сделает это в самые короткие сроки, — заявил Алекс.

— У нас под рукой сотни образцов почерка Джонсона. И я предлагаю это лишь для того, чтобы ускорить процесс. «Сотрудничество» сейчас — ключевое слово, разве я не прав?

— Эта записка является важным вещественным доказательством в расследовании смерти человека, — вступила в разговор Симпсон. — После передачи ее вам могут возникнуть проблемы. В частности с экспертами. Одно дело — передать записку в ФБР или секретную службу, другое дело — вам. Мы, как и ФБР, являемся приведенным к присяге правоохранительным органом.

— Мы тоже, — сказал Рейнке. — Я уже переговорил с экспертами и указал на то, что в данном случае затронуты вопросы национальной безопасности. Главный эксперт сказал, что не возражает против передачи записки нам при условии, что цепочка передачи вещественных доказательств будет должным образом оформлена.

— Уверен, что ваше заявление его до смерти напугало, — сказал Алекс, помолчал немного и, пожав плечами, закончил: — О'кей. Но сообщите нам результаты как можно скорее. И проверьте записку на отпечатки пальцев.

Оформив все необходимые бумаги у экспертов и получив пластиковый пакет, Петерс весело заявил:

— Картер Грей вступает на тропу войны. Впрочем, он с нее никогда не сходил.

— Это заметно, — сказал Алекс.

После того как агенты НРЦ ушли, Симпсон спросила:

— И что же вы обо всем этом думаете?

— Я думаю, что эти люди — засранцы, которые выбросят мою карточку в первую попавшуюся урну.

— В таком случае с какой стати вы отдали им записку?

— Да потому, что теперь, когда в их руках все вещественные доказательства, связанные с расследованием насильственной смерти, у нас появляется законный повод навестить Национальный разведывательный центр и взглянуть на все своими глазами.

Глава 18

Поднявшись с постели в шесть тридцать, сорок пять минут спустя Картер Грей уже входил в Национальный разведывательный центр. В вестибюле, как всегда, он прошел мимо выставленных здесь крупноформатных фотографий. Являясь на службу, их ежедневно видели и все сотрудники НРЦ. Фотографии были посвящены актам нападения и насилия. На одной из них было изображено пылающее здание Всемирного