Тираны и мстители - Брендон Сандерсон

и мой разум, и я больше не испытываю того трепета от убийства эпиков, какой испытывал когда-то. Я не тот же самый Дэвид. И тем не менее я – это я. – Я посмотрел ей в глаза и пожал плечами. – Я рад, что ты не та же самая Меган. Я не хочу, чтобы ты оставалась той же самой. Моя Меган – восход солнца, постоянно меняющийся, но неизменно прекрасный.

В глазах ее проступили слезы.

– Это… – Она судорожно вздохнула. – Просто слов нет. А я-то думала, ты совсем не дружишь с метафорами.

– Ну… знаешь, как говорится, – улыбнулся я, – даже неработающие часы два раза в сутки показывают правильное время.

– Собственно… в общем, не важно. Спасибо.

Она поцеловала меня. Ммммм…

Чуть позже я выбрался из отведенного мне жилища, провел рукой по всклокоченным волосам и отправился на поиски какого-нибудь питья. В другом конце коридора трудился Коди, доделывая крышу убежища с помощью кристаллизатора, который дал нам Ночной Сокол. Устройство напоминало мастерок, которым разравнивают бетон или штукатурку. Стоило провести им по поверхности из соли – и кристаллическая структура разрасталась, создавая новый слой. С помощью прилагавшейся к устройству перчатки можно было придать соли любую форму, пока та не успела затвердеть.

Мы назвали это устройство «Германом». Вернее, «Германом» назвал его я – ничего лучше никому в голову не пришло. С его помощью мы за две ночи вырастили в переулке целое здание поверх большой соляной глыбы, уже выросшей здесь раньше. Она находилась на северном краю города, продолжавшем расти, так что наполовину законченное сооружение не выглядело чем-то странным.

Почти достроенное убежище уходило ввысь на три узких этажа. В некоторых местах я мог, вытянув руки, дотянуться до обеих стен. Снаружи мы придали ему вид такой же каменной глыбы, какие можно было встретить в разных местах города, так или иначе решив, что надежнее будет построить себе укрытие собственными руками, чем перебираться в один из домов.

Я спустился по крутым ступеням из розовых кристаллов на следующий уровень, в кухню, – по крайней мере, туда, где стояли электроплитка и бак с водой, а также несколько небольших приспособлений, получавших электричество от снятой с джипа энергобатареи.

– Ну как, закончил разбирать вещи? – спросила Миззи, проходя мимо с кофейником.

Я остановился на нижней ступени.

– Гм… – На самом деле я так ничего и не закончил.

– Что, чересчур увлекся лобзаниями? – усмехнулась Миззи. – Как ты понимаешь, дверей тут нет, так что все прекрасно слышно.

– Гм…

– Угу-у-у. Жаль, что нет никаких правил, запрещающих членам команды близкие отношения и все такое, вот только Проф никогда бы их не ввел, учитывая его штучки-дрючки с Тиа.

– Штучки-дрючки?

– Вряд ли тебе стоит повторять это слово. – Она протянула мне чашку кофе. – Тебя хотел видеть Абрахам.

Отставив в сторону кофе, я налил себе воды. Никогда не мог понять, почему люди пьют эту дрянь, напоминавшую кипяченую грязь с земляной пенкой.

– У тебя остался мой старый мобильник? – спросил я Миззи, которая начала подниматься по лестнице. – Тот, что сломал Разрушитель?

– Угу, только он совсем разбит. Я оставила его на запчасти.

– Найди его, ладно?

Она кивнула. Я спустился на нижний этаж, где мы сложили бо́льшую часть наших припасов. В одной из двух имевшихся там комнат сидел на корточках Абрахам, освещением которому служил лишь мобильник: на верхних двух этажах имелись потайные световые люки и окна, но сюда их свет не доходил. Мы соорудили верстак из каменной соли, и Аб чистил теперь на нем оружие всей команды.

Большинство из нас готовы были заняться этим сами, но отчего-то радовала сама мысль, что твое оружие проверил Абрахам. К тому же мой «готшальк» был не просто охотничьей винтовкой, – учитывая наличие электронного магазина, усовершенствованного прицела и подключавшейся к мобильнику электроники, я мог самостоятельно провести лишь поверхностный осмотр. Ведь уметь намазать хот-дог кетчупом совсем не значит, что ты с тем же успехом сможешь украсить торт. Так что пусть лучше этим занимается специалист.

Кивнув мне, Абрахам махнул рукой в сторону своего рюкзака, который стоял неподалеку на полу, не распакованный до конца.

– Я кое-что тебе принес, пока ходил к джипам.

Мне стало любопытно. Подойдя ближе, я пошарил в рюкзаке и извлек из него череп.

На его сделанной из стали поверхности зловеще отражался свет мобильника. Челюсть отсутствовала – ее оторвало взрывом, убившим человека, который называл себя Стальное Сердце.

Я уставился в пустые глазницы. Если бы я тогда знал, что у эпиков есть шанс искупить свою вину, – стал бы я столь настойчиво воплощать в жизнь план его убийства? Держа в руке череп, я внезапно вспомнил отца, который ни на минуту не сомневался, что эпики станут спасителями человечества, а не его истребителями. Убив моего отца, Стальное Сердце окончательно предал все его надежды.

– Я совсем про него забыл, – сказал Абрахам. – Кинул в последнюю минуту просто потому, что оставалось место.

Нахмурившись, я поставил череп на полку из соли над головой и, снова покопавшись в рюкзаке, нащупал тяжелый металлический ящик.

– Треск, Абрахам… ты сумел притащить сюда такую тяжесть?

– Я сжульничал, – ответил Абрахам, ставя на место спусковой механизм моей винтовки. – На дне рюкзака гравитонные модули.

Застонав от напряжения, я выволок наружу коробку, которая показалась мне знакомой.

– Проектор?

– Я подумал, он может тебе понадобиться, – сказал Абрахам. – Чтобы составить план. Помнишь, мы раньше так делали?

Проф часто собирал вместе всю команду, чтобы обсудить наши планы, и использовал это устройство для демонстрации на стенах схем и изображений.

Что касается меня, то я подобной организованностью отнюдь не отличался, но все же включил проектор, подсоединив его к той же энергобатарее, которой пользовался Абрахам. Комната осветилась. Проектор не был рассчитан на ее размеры, отчего некоторые изображения выглядели размытыми и искаженными.

Проектор показывал записки Профа – строчки текста, словно написанные мелом на черной доске. Подойдя к стене, я дотронулся до надписей. Они размазывались, будто настоящие, и моя рука не оставляла тени. Проектор Профа отличался от обычных устройств подобного типа.

Я попытался прочесть некоторые записи, но они мало о чем говорили. Они относились к тем временам, когда мы сражались со Стальным Сердцем. Меня поразила лишь одна фраза: «Справедливо ли это?» Три одиноких слова в углу. Остальной текст налезал друг на друга, будто слова боролись за жизненное пространство, подобно рыбкам в переполненном аквариуме, но эти три слова располагались отдельно.

Я снова взглянул на череп Стального Сердца. Проектор воспринимал его как часть помещения, отображая слова на его поверхности.

– Каков план? – спросил Абрахам. – Как