Тираны и мстители - Брендон Сандерсон

я понимаю, у тебя уже есть какие-то мысли?

– Так, кое-какие, – ответил я. – Довольно-таки отрывочные.

– Большего я и не ожидал, – едва заметно улыбнулся Абрахам, подсоединяя к «готшальку» приклад. – Мне собрать остальных в какой-нибудь комнате, чтобы вместе все обсудить?

– Конечно, – сказал я. – Собери, только не в комнате.

Он вопросительно посмотрел на меня.

Присев, я выключил проектор.

– Возможно, он нам еще пригодится. Но пока что мне хотелось бы прогуляться.

18

Присоединившись к нам на улице снаружи нашего убежища, Миззи бросила мне разбитый мобильник. Чтобы сохранить местонахождение убежища в тайне, мы выскользнули из него через потайную дверь в почти полностью заброшенный многоквартирный дом по соседству. Там жили лишь одиночки, не сумевшие найти себе компанию, и мы надеялись, что они не станут обращать внимания на чужаков вроде нас.

– Охрану поставила? – спросил я Миззи.

– Угу. Будем знать, если кто-то попытается к нам залезть.

– Абрахам? – спросил я.

Он встряхнул рюкзаком, где лежали наши планшеты, запасные энергобатареи и два устройства, которые дал нам Ночной Сокол. Если бы кто-то решил ограбить наше убежище, они не нашли бы ничего, кроме нескольких пистолетов, которые можно было заменить.

– Меньше пяти минут на сборы, – заметил Коди. – Неплохо.

Абрахам пожал плечами, но вид у него был явно довольный. Это убежище было куда менее надежным, чем другие, которыми мы пользовались, а это означало, что требовалось либо постоянно оставлять двоих часовых, либо разработать четкий порядок действий перед каждым выходом на операцию. Вторая идея нравилась мне намного больше – это позволяло нам выходить в город в большем составе, ни о чем не беспокоясь. В любом случае мы велели Миззи установить на двери несколько датчиков, чтобы в случае взлома на наши мобильники поступал сигнал тревоги.

Я повесил на плечо винтовку, которую Абрахам слегка поцарапал и частично покрасил, придав ей более потертый и не столь технически совершенный вид, чтобы не привлекать к оружию лишнее внимание. Каждого из нас Меган снабдила новым лицом. Была середина дня, и мне показалось странным, что на улице столько народу. Некоторые развешивали белье, другие шли на рынок или с него. Многие несли в мешках свое имущество, пытаясь найти новое жилье, после того как они покинули разрушающуюся часть города. Похоже, подобное происходило в Ильдитии постоянно – всегда был кто-то, вынужденный сменить место жительства.

Никто не оказывался на улице один – за детьми, игравшими в мяч на пустой парковке, наблюдали не менее четверых пожилых мужчин и женщин. Направлявшиеся на рынок шли парами и группами. Люди собирались возле входа в жилища, и у многих под рукой были винтовки, несмотря на смех и улыбки.

Это был странный мир. Создавалось впечатление, будто, пока все заняты своими делами, все хорошо. Однако меня беспокоило, что многие группы четко делились по расовому признаку. Наша смешанная компания явно выбивалась из общей картины.

– Эй, парень, – спросил Коди, который шел рядом со мной, сунув руки в карманы камуфляжных брюк, – чего это мы опять на улице? А я-то собирался сегодня немного вздремнуть.

– Мне не нравится торчать в клетке, – ответил я. – Мы здесь для того, чтобы спасти этот город. И мне не хочется сидеть и строить планы в стерильной комнатке, вдали от людей.

– Зато в стерильных комнатках безопасно, – сказала за моей спиной Меган, шедшая рядом с Абрахамом.

Миззи шагала справа от меня, что-то напевая себе под нос.

Я пожал плечами. Мы могли все так же свободно разговаривать, и никто нас не подслушивал. Люди на улице избегали контактов с другими группами, уступая им дорогу. Собственно, чем меньше была группа, тем больше уважения она требовала к себе, – когда изредка появлялась одинокая фигура, все быстро переходили на другую сторону улицы. Одинокий мужчина или женщина вполне мог оказаться эпиком.

– Вот что считается в наше время функционирующим обществом, – сказал я. – У каждой группы своя территория, каждая таит в себе скрытую угрозу. Это не город, это тысяча сообществ, находящихся в шаге от войны друг с другом. Лучшего мир в его нынешнем виде предложить не в состоянии. Наша цель – изменить это раз и навсегда. И начать следует с Профа. Как нам его спасти?

– Вынудить его столкнуться лицом к лицу с собственной слабостью, – ответила Миззи. – Каким-то образом.

– Сперва нужно выяснить, в чем эта слабость заключается, – заметила Меган.

– У меня есть план, – сказал я.

– Что, в самом деле? – спросила Меган, переместившись ближе к Коди. – И какой же?

Я помахал в воздухе разбитым телефоном.

– Ребята, – проговорил Коди, – похоже, парень окончательно свихнулся. Могу утверждать со всей ответственностью.

Достав работающий мобильник, я написал сообщение Ночному Соколу:

«Привет. У меня тут есть мобильник с разбитым экраном, но с батареей внутри. Можешь его отследить?»

Ответа не последовало.

– Предположим, я сумею выяснить слабость Профа, – сказал я. – Что дальше?

– Трудно сказать, – ответил Абрахам, наблюдая за людьми на улице. – Суть плана часто определяется природой слабости. Чтобы разработать нужный подход, порой требуется несколько месяцев.

– Сильно сомневаюсь, что в нашем распоряжении они есть, – заметил я.

– Согласен, – кивнул Абрахам. – У Профа свои замыслы, и он тут уже несколько недель. Мы не знаем, почему он здесь, но у нас точно нет никакого желания сидеть и ждать. Нужно его остановить, и побыстрее.

– К тому же, – добавил я, – чем дольше мы будем ждать, тем больше шансов, что Проф нас заметит.

– Мне кажется, ты пытаешься поставить все с ног на голову, парень, – покачал головой Коди. – Мы не можем ничего спланировать, не зная его слабости.

– Хотя, возможно… – начал Абрахам.

Я посмотрел на него.

– У нас в самом деле есть нечто вроде козырной карты, – продолжал он, кивнув в сторону Меган. – У нас есть член команды, способный сделать реальным что угодно. Возможно, стоит начать планировать ловушку, предположив, что Меган в состоянии создать все, чего он мог бы бояться.

– Чересчур смело, – заметила Миззи. – Что, если он боится… не знаю, разумных буррито?

– Это я, вероятно, сумею соорудить, – ответила Меган.

– Что ж, прекрасно. Что, если он боится собственного страха? Или собственной ошибки? Или еще чего-нибудь столь же абстрактного? Разве многие слабости основаны не на чем-то подобном?

Миззи была права. Остальные замолчали. Мы прошли мимо старой забегаловки из соли с красивым голубоватым оттенком. По мере того как мы шли дальше, нам попадалось все больше строений такого же цвета. Определенной цели у меня пока не было – сбором информации можно было заняться и позже, а сейчас мне хотелось просто двигаться. Идти, разговаривать, думать.

Зажужжал