Философия имени - Алексей Федорович Лосев

Виды софийности. Надо строго различать сущностную и инобытийную софийность (221); сущностная софийность (222).

5. Софийное бытие, софийность и смысл, эйдос. Зная, что такое софийное бытие, мы глубже и сознательней можем отнестись к тому, что выше было охарактеризовано как эстетика (222). Полное уяснение этой проблемы (т.е. задачи искусства. – В.П.) требует специального учения о софийном эйдосе как о художественной форме (225); можно не только созерцать софийный лик смысла и творить созерцание этого лика, но быть софийным созиданием смысла, т.е. творить себя как софийный смысл (227).

6. Софийное конструирование. Софийность конструирует телесность и фактичность триады, фактическую телесность устанавливаемого взаимоотношения смыслов (220 – 221); софийное конструирование сущности видит эйдетическую природу сущности во всей ее чистоте, т.е. видит, как эта эйдетическая природа воплощена в своем факте, как она сотворена (226 – 227). Софийно выражающее конструирование чистого эйдоса, эйдетического меона, чистого и меонизированного логоса, самой софийности (227); софийное конструирование эйдоса (224).

7. София и логос. Логос софии (224); направляя логос на софию, получаем логос софии, или науку о творческом факте сущности (226); логос софийности; логическое конструирование софийного мира (231); логос инобытийного факта и тела, софийности (222). Везде сущностный логос есть образец и потенции логоса меонального. Софийные и символические моменты меонального логоса также дают в сущностном логосе – потенцию софийной и символической фигурности (157).

социальность (социальный)

1. Я почти первый в русской философии диалектически обосновал слово и имя как орудие живого социального общения (47).

2. Социальная природа слова (192); то, что только в имени обоснована вся глубочайшая природа социальности во всех бесконечных формах ее проявления, это все отвергать – значит впадать не только в анти-социальное одиночество, но и вообще в анти-человеческое, в анти-разумное одиночество. Если слово не есть сама социальная (в широчайшем смысле этого понятия) действительность, тогда существует только тьма и безумие, и копошатся в этой тьме только такие же темные и безумные, глухонемые чудовища. Однако, мир не таков (41).

3. Тайна слова заключается именно в общении с предметом, в общении с другими людьми. Слово есть выхождение из узких рамок замкнутой индивидуальности (67). Тайна слова в том и заключается, что оно орудие общения с предметами и арена интимной и сознательной встречи с их внутренней жизнью… Без слова и имени человек – вечный узник самого себя, по существу и принципиально анти-социален, необщителен, несоборен и, следовательно, также не индивидуален, не-сущий, он – чисто животный организм, или, если еще человек, то умалишенный человек (68).

4. Эмпирические науки физико-физиолого-психолого-социалогического характера (222).

спасение (спасать)

1. И нет никакого иного имени под небесами, о нем же подобает спастися нам (104).

2. Спасти реальность (46); спасти формально-логические законы тождества и противоречия (43).

специфический (спецификум, спецификация)

1. Каждая категория таит в себе свои собственные специфические связи и конструкции, которые интересно и представить во всей их специфичности (227); специфические логические конструкции (218); знать природу специфически-эйдетических или специфически-логических связей (227).

2. Необходим спецификум, отделяющий эйдос в узком смысле от всей сферы эйдетического вообще и, в частности, от схемы и топоса (126). Первой существенной спецификацией (в определении слова и имени. – В.П.) будет указание на ноэтическую энергему, т.е., в конце концов, на интеллигенцию (173 – 174); факт есть особый смысл, и мы выяснили природу этой спецификации (196).

3. Теоретическая философия имени должна обследовать все эти специфические связи, в нем таящиеся, – мифологические, диалектические, топологические, аритмологические, логические, софийные, энергийные и т.д. Природа этих связей совершенно специфична (227).

сплошной

1. Психология начинается только там, где возникает сплошная процессуальность и текучесть (214). Сплошное, алогическое становление смысла; исчисление бесконечно малых, где каждая величина мыслится как нечто сплошно и непрерывно уходящее в бездну становления (220).

2. Факт есть меонизированный смысл, смысл в «ином», в инобытии, непрерывно и сплошно текучий и изменяющийся смысл (196). Важно не то, чтобы «иное» было абсолютной тьмой самой по себе, а то, чтобы оно было тьмой, т.е. сплошной неразличимостью, в сравнении с данным эйдосом… На фоне сплошной неразличимости «бытия» вырисовывается эйдос «живое существо», на фоне сплошной неразличимости эйдоса «живое существо» вырисовывается эйдос «человек» (146).

способ

Фактический смысл продолжает понимать ее (т.е. воплощенность смысла. – В.П.) смысловым, а не «фактическим» способом (221). Расчленить эти энергии и значит дать разные способы конструирования сущности (227); семью разными способами можно конструировать сущность (225); способ явленности сущности в имени (логос, эйдос, апофазис) (174).

среда

1. Всякая энергия сущности есть, стало быть, язык, на котором говорит сущность с окружающей средой (114).

2. Это (т.е. субъект. – В.П.) – физико-физиолого-психическая среда воплощения осмысленной вещи (191); среда, которая была бы как таковая – инобытийна эйдосу (112).

средоточие

В имени – средоточие всяких физиологических, психических, феноменологических, логических, диалектических, онтологических сфер (53).

стадия

Между началом и концом – «нормально-человеческое» слово, которое, будучи разумной идеей, обрастает своими особенными меональными качествами, заимствованными из разных диалектических стадий имени вообще (107 – 108). Все эти стадии, или ступени, – образы взаимоопределения смысла, или сущности, и «иного» (108).

становление

1. Мы имеем сущность. Она может быть рассматриваема как становящаяся – в недрах самой себя и в своем инобытии вне себя… Всякое становление предполагает материю, или не-сущее, меон (иначе будет только одно сущее, и никакого становления не получится) (158). Смысл рассматривается нами как алогическое становление, как изменение, как непрестанно-текучее пребывание смысла (157). Есть одно, и есть иное; отождествление этих различествующих начал приводит к становлению. И это не то становление, которое у нас характеризует третью ипостась пентады, но становление в недрах чистого одного (160). Мы имеем сущее как эйдос, когда говорим о сущности как ставшей сущности (161). Получится голое как становления, но не сама становящаяся сущность (158); исчисление бесконечно