Собрание сочинений - Влас Михайлович Дорошевич

вас. убить, украсть ваших детей. Единственное средство существовать здесь, это — подчиняться мафии вполне и беспрекословно. Вы знаете, что даже страховые общества не берут в страх имущества и товаров у людей, про которых ходит слух, что они осуждены мафией?

Мафия имеет огромное влияние при выборах в парламент. Проходят в Сицилии только те депутаты, к которым благоволит мафия.

Быть может, этим только и можно объяснить странный и удивительный факт. Сицилианцы — способный к политике народ. Многие из сицилианцев делали блестящие политические карьеры, приобретали власть, становились даже во главе правительства. Но никогда никто из них не сделал ничего, чтоб помочь своей родине — Сицилии и вывести её из невозможного экономического и правового положения.

Мафия держит в своих руках и муниципальные выборы.

Отсюда страшно ничтожные пошлины на земли и дома и колоссальные налоги на предметы первой необходимости.

Все тяжести городских расходов ложатся исключительно на беднейшее население. Главным образом, на съестные припасы. Все продукты обложены громадными пошлинами, и дороговизна на базарах стоит невероятная.

Даже зелень сказочно дорога, — зелень в круглый год зелёной Сицилии!

И вот в то время, когда бедные кварталы Палермо смердят, представляют собою очаги заразы, город ничего не делает для их хоть маломальского оздоровленья и строит колоссальный театр, один из самых больших в свете, роскоши необычайной. Для удовольствия синьоров и galantuòmi.

Мафия, имея в своих руках повсюду множество избирателей, распоряжается всеми выгодными и влиятельными должностями.

Мафия всесильна, — и администрация… Большинство администрации тоже принадлежит к мафии. Больше ничего не остаётся делать! Только принадлежа к мафии, можно быть спокойным за себя и за место. Иначе доносы, интриги, мафия имеет в своих рядах очень важных и влиятельных лиц, — и живо лишишься места.

Таким образом, никакой защиты от мафии со стороны администрации ждать нельзя.

Вам пришлось бы жаловаться на мафию, быть может, члену мафии.

Суд… Но Сицилия управляется мафией. К мафии идут за защитой. Мафия судит. Мафия превратила жизнь в какое-то арестантское существование. Жалоба «начальству» бесполезна.

Ни один сицилианец на суде не покажет ничего, кроме:

— Знать не знаю!

Даже когда разбираются дела об убийствах на улице, свидетели-очевидцы под присягой показывают:

— Не видал, кто убил. Я как раз в это время смотрел в другую сторону.

Таким образом, мафия безнаказанна. Она не останавливается ни перед чем, до убийства включительно.

Для убийства идут в ход бандиты.

Мафия имеет связи с бандитами. В случае надобности, поручает им исполнение приговоров. Бандиты за это пользуются укрывательством и помощью мафии.

Мафия держит в узде «синьоров».

Если бы кто-нибудь из них вздумал предъявлять слишком большие требования к galantuòmi-арендаторам, или обижать их, он рискует в один день остаться нищим. Рискует даже жизнью. И «синьоры» предпочитают жить с мафией в мире и добром согласии, пользоваться её помощью во взаимных распрях и для мести.

Таким образом, мафия охраняет интересы galantuòmi.

Её назначение, имея в своих руках всю власть, делать так, чтоб никакие тяжести не ложились на galantuòmi.

Сицилийский народ в свою защиту выдвинул разбойничество.

Знаменитое сицилийское разбойничество — явление чисто экономическое.

Сицилийская поговорка говорит:

— Лохмотья страшней кинжала.

Человек, не выдержавший гнёта окружающей жизни, если у него есть смелость, «уходит в горы».

Он вступает в шайку какого-нибудь «владетеля провинции».

И если у него хватает безумной смелости, он сумеет покрыть себя кровью и сделать своё имя страшным, становится затем во главе самостоятельной шайки.

Сицилия строго распределена между бандитами. Такой-то округ принадлежит такому-то. Такая-то дорога такому-то.

И больше никто не смеет разбойничать в этих владениях. Бандит-«владелец» сам принимает меры к охране своей «собственности».

Рассказывают анекдот по этому поводу.

Какая-то дорога 30 лет «принадлежала» одному бандиту.

30 лет все проезжающие останавливались около известного куста и платили выкуп. Ослы у местных жителей привыкли останавливаться у этого куста. Сами.

Заснёт человек дорогой, просыпается — осёл стоит около куста, и ни с места. Человек кладёт на землю «что следует» и едет дальше.

Иначе, — из куста торчит карабин.

Наконец, власти сообразили:

— 30 лет! Бандит за это время успел, вероятно, и состариться!

Отправились к знаменитому кусту и нашли дряхлого старика, который и вставал-то с помощью палочки. Знаменитый карабин, тридцать лет «наводивший панику на население», оказался совсем давным-давно заржавевшим.

— Мок, мок на дожде — заржавеешь! — объяснил старичок. — Я из него ни разу не выстрелил.

Se non e vero… Мер к поимке разбойников население не принимает никаких. Если мафия — суд, то бандиты — полиция Сицилии. За известную определённую мзду бандиты охраняют дороги и поместья от других разбойников лучше всяких карабинеров.

Сицилийский бандит, это — что-то совсем особенное.

Знаменитый Кандино-мститель, весь увешанный образами и охотно жертвовавший награбленные деньги на украшение церквей, следил даже за набожностью в «своей провинции».

Ему жаловалось духовенство.

Какой-нибудь житель местечка не достаточно благочестив.

Кандино являлся в местечко, шёл со своими бандитами в дом к неблагочестивому человеку и делал ему строгий выговор:

— Ты что же это, мой милый?

Затем следовало наказание.

Кандино налагал на виновного в недостаточном благочестии штраф:

— Столько-то пожертвуй в церковь, столько-то заплатишь мне. Да смотри! В следующий раз заплатишь вдвое.

А иногда, если виновный был неисправимый рецидивист, приказывал выдрать его ещё верёвками. И сам принимал участие в этом благочестивом деле.

Кандино-мстителю жаловались и на духовенство.

Патер такой-то лениво и не охотно служит мессы.

Кандино являлся, шёл к патеру и говорил:

— Ты что же это, святой отец.

Строго выговаривал, отправлялся в церковь, приказывал при себе совершить мессу «как следует», усердно молился, просил благословения и уходил, говоря:

— Чтобы больше жалоб на тебя не было. Служи Господу нашему, как следует.

Таков патриархальный уклад Сицилии.

Бандитам жалуются на многое.

Они, действительно, часто являются защитниками сирот и водворяют справедливость в крестьянском быту.

Сирота, которого грабит или истязает опекун, по совету всего местечка, бежит в горы и жалуется «местному бандиту».

Бандит является и, к общему удовольствию, урезонивает или наказывает опекуна.

— Если будешь продолжать делать то же, на следующий раз жди пожара. А там и смерть. Ты меня, надеюсь, знаешь.

В случае неправильного раздела имущества обиженные зовут опять-таки «местного бандита».

Он берёт часть себе в виде пошлины, а остальное приказывает при себе разделить «по всей справедливости».

И делят: в случае неповиновения, бандит должен отомстить ослушнику, чтобы поддержать свой престиж.

Карабинеры, под предлогом поисков бандитов, творят, действительно, часто ужасающие бесчинства и насилия. За это их и ненавидит население.

На них жалобы приносятся тоже не по начальству, а бандитам.

И карабинер,