Врачи двора его Императорского величества, или Как лечили царскую семью - Игорь Зимин

Борясь с сердечными недомоганиями, императрица пыталась бросить курить. В августе 1915 г. она характеризует в письме свой церковный пост: «…я не курю – я пощусь с самого начала войны и люблю ходить в церковь». Однако отказаться от курения было непросто, и в ноябре она пишет Николаю: «Я себя скверно чувствую, так что даже несколько дней не курила».

По мнению современных медиков, лечащий врач императрицы Е. С. Боткин был убежден, что императрица в первую очередь больна истерией, на фоне которой развились различные психосоматические нарушения. При этом истерия в «чистом» виде встречается редко. Чаще ее симптомы соседствуют с клиникой, характерной для других неврозов – неврастенией, психастенией, ипохондрическим неврозом. У императрицы присутствовали элементы неврастении – неприятные ощущения в сердце, связанные с изменениями погоды, приступы сердцебиения и отдышки, ощущение «распирания» в груди, хроническая бессонница, она плохо переносила резкие звуки и яркий свет. Как все неврастеники, из-за «игры вазомоторов» – реакций, вызывающих сужение или расширение сосудов, она легко и болезненно краснела.

Диагноз Боткина подтвердил и немецкий врач Тротте, не обнаруживший у императрицы серьезных изменений сердца. В свою очередь, он рекомендовал лечить нервную систему и изменить режим в сторону его активизации. Отмечу, что, когда началась Первая мировая война и императрица полностью погрузилась в решение организационных проблем своих санитарных поездов и лазаретов, все ее сердечные проблемы как-то незаметно сошли на нет.

В состоянии здоровья императрицы Александры Фёдоровны было несоответствие жалоб и симптомов ее физическому состоянию. Так, в возрасте 35 лет у нее появились «сердечные припадки» после серьёзной психической травмы, обусловленной тяжелой травмой 3-летнего цесаревича Алексея. Во время приступов у нее появлялись боли в области сердца, синели руки, появлялись одышка и слабость. Обращает на себя внимание тот факт, что после обследования императрицы Александры Федоровны двумя крупными терапевтами – В. Н. Сиротининым и М. В. Яновским – терапии кардиологического характера не проводилось. Она продолжала принимать сердечные капли, железо, мышьяк, получала сеансы массажа, и это приносило облегчение. То есть она получала общеукрепляющую терапию. Обследование немецкого врача Тротте тоже не подтвердило наличие у императрицы Александры Фёдоровны сердечного заболевания. Он рекомендовал лечить нервную систему и больше активности. В последующем она переключилась на организацию санитарных поездов, лазаретов, и сердечные припадки исчезли. В то же время многие из тех, кто с ней общались, отмечали у нее признаки нарушения вегетативной нервной системы, которые указывали на повышение активности симпатического отдела вегетативной нервной системы (записи в дневниках И. И. Толстого, посла Франции в России М. Палеолога). Присутствие жалоб кардиологического характера без объективных признаков заболевания сердца в сочетании с симптомами нарушения вегетативной нервной системы позволяет тоже больше склониться к квалификации соматоформного расстройства.

Нельзя обойти вниманием ситуацию с ложной беременностью императрицы. Императрицу Александру Фёдоровну очень волновало отсутствие наследника, и это стало благодатной почвой для возникновения ложной беременности под гипнотическим воздействием экстрасенса Филиппа Низье Вашо. В основе таких состояний лежит не только гипнотическое воздействие, но и сильное желание того, что внушают, повышенная внушаемость и самовнушаемость. Эти же качества личности императрицы Александры Федоровны стали благодатной почвой для воздействия на неё Распутина. Внушаемость и самовнушаемость сочетались у нее с религиозностью до болезненности (воспоминания А. И. Спиридовича).

Анализ перечисленных выше симптомов и их динамика, наличие выделенных выше свойств личности позволяют с большей вероятностью квалифицировать заболевание императрицы Александры Федоровны как соматоформную вегетативную дисфункцию. Этот диагноз позволяет объединить многообразие симптомов, жалоб, наблюдавшихся у императрицы. Соматоформная вегетативная дисфункция – хроническое заболевание, которое включает выраженные особенности личности, в том числе конверсионные (в старой классификации – истерические), многообразные соматические жалобы, в том числе боли, ухудшение психического состояния под влиянием ситуаций психотравмирующего характера или ситуаций выраженного психического напряжения, соматических заболеваний, родов. Кроме того, при соматоформной вегетативной дисфункции могут возникать эпизоды нарушения настроения как в форме лабильности настроения, тревоги, так и в форме депрессии. Однако данных, указывающих на эпизоды очерченной депрессии у Александры Федоровны, в архивных материалах найдено не было.

В 1915 г. Х. К. Гусеву действительно поместили в Томскую окружную лечебницу для душевнобольных. Из записей в ее истории болезни: «1915, 28/III Принята в XII отделение. Спокойная, на лице заискивающая улыбка. Охотно и много рассказывает о своем покушении на Григория Распутина, характеризует его как развратника, что он погубил много молодых девушек и женщин. Считает себя здоровой. Называет себя „героем на всю Россию“»; «17–30/IV Спокойная, вяжет чулки, поет. Всегда старается обратить на себя внимание, кокетливая, охотно ходит на вечера и карусель»; «1–2/VI Испытуемая охотно и много говорит о своем покушении на убийство Распутина. Не сожалеет о сделанном, но говорит, что она, если бы ее освободили, уже не повторила бы своего покушения, так как считает, что раз Бог ее не попустил убить, то это означает волю Божью. О Распутине она говорит, раздражаясь. Не отрицает его влияния на людей и считает его колдуном или волшебником».

Комиссия экспертов-психиатров на основании как данных следственного дела, так и результатов наблюдения испытуемой в лечебнице пришла к заключению, что Гусева «душевно здорова в настоящее время и была душевно здоровой во время совершения преступления. Обладая психопатической наследственностью, она проявляет некоторые черты истерического характера, что можно отнести к легкой степени истерической дегенерации». Так или иначе, но суд признал Гусеву душевнобольной с принудительным лечением.

Сразу же после Февральской революции 1917 г. министр юстиции Временного правительства А. Ф. Керенский телеграммой (15 марта 1917 г.) распорядился «немедленно освободить содержащуюся в Томской психиатрической больнице Хионию Гусеву». Пожалуй, это последняя «психиатрическая история», косвенным образом связанная с членами Императорского дома.