История войны 1813 года за независимость Германии - Модест Богданович

Димара (Diemar). Канонада у ламбуаского моста продолжалась до полуночи. Жители

Ганау со страхом ожидали решения своей участи. В 2 часа пополуночи, Наполеон, вероятно желая отвлечь внимание союзников от бергенской дороги, по которой отступали его войска, приказал обстреливать город из гаубиц разрывными снарядами; произошли пожары в нескольких местах. Утром 19 (31) [октября], было приказано

Мармону атаковать ламбуаский мост, запруду у Геррен-Мюле и кинцигский мост ; но ему удалось овладеть только последней переправой. Когда же граф Вреде, желая спасти город от совершенного разорения, приказал очистить его, неприятель занял Ганау частью войск, между тем как прочие продолжали отступать к Франкфурту, по шоссе и по боковой дороге на Берген. Наполеон почти все утро 19 (31) [октября] оставался в пуппенском лесу, куда вызвал к себе депутацию от ганауских граждан.

Император французов встретил депутатов упреками в том, что они приняли союзников с радостными восклицаниями. «Конечно, сказал он, не в моей власти заставить вас любить французов. Но самое благоразумие требовало, чтобы вы оставались на стороне Франции, которая ближе к вам, нежели Россия, и потому легче может защищать вас. Чтобы наказать вас, я приказал в прошлую ночь обстреливать город». – Затем, когда на вопрос его: «много ли сгорело?» депутаты отвечали, что пожары были во многих местах и нанесли большой вред, Наполеон сказал: «я хотел сжечь половину города». Когда же префект напомнил ему самоотвержение своих сограждан и маршал

Ожеро стал выхвалять усердие городского управления, Наполеон отпустил депутатов, говоря: «Знаю, что магистраты достойные люди, но граждане – канальи!» (Je sais que les magistrats sont de braves gens, mais la bourgeoisie est de la canaille!). Около 11 часов утра, значительная часть французской армии уже миновала Ганау, а легкая кавалерия подходила к Франкфурту; Наполеон все еще оставался в пуппенском лесу, но получив сведение о занятии Франкфурта союзными войсками, тотчас отправился туда с гвардией, поручив действия у Ганау Мармону и Бертрану. Около часа пополудни, первый из них выступил с 3‐м и 6‐м корпусами к Франкфурту, предоставив оборону города и удержание союзников Бертрану с 4‐м корпусом: дивизия Фонтанелли заняла Ганау; дивизия Гильемино с 14 орудиями стала у ламбуаского моста, коего настилка была сожжена, а дивизия Морана оставалась в резерве. Со стороны союзников, правое крыло находилось в расстоянии около версты от ламбуаского моста, влево от которого стояла баварская 12-фунтовая батарея, действовавшая весь день с большим успехом;

левое же крыло австро-баварской армии было расположено в восьмистах шагах от города. В продолжение нескольких часов, бой на Кинциге ограничивался канонадой и перестрелкой; а впереди города, у Нюрнбергской заставы, перестреливались между собой фланкёры.

В два часа пополудни, генерал Вреде, узнав об отбытии Наполеона и заметив, что значительная часть неприятельской армии, потянулась к Франкфурту, решился атаковать французов. Желая повести нападение на город одновременно с нескольких сторон, он приказал выслать к ламбуаскому мосту 32 орудия, чтобы под огнем их переправить часть войск на правый берег Кинцига, а сам с 6 австрийскими батальонами10, поддержанными с правого фланга действием батареи Даннера, атаковал город со стороны Нюрнбергской заставы, спустился первым в ров и взошел на стену; а майор Ямбейн (Jambein), с одним из батальонов полка эрцгерцога Рудольфа, открыв ворота, проложил прочим войскам путь в город. Неприятель покушался удержать союзников, но все его усилия были напрасны; принужденный бежать через кинцигский мост, он потерял двух генералов и множество офицеров и нижних чинов, захваченных в плен австрийцами. Генерал Вреде, в голове наступавшей колонны, кинулся к мосту и был тяжело ранен пулей. Начальство над армией принял фельдмаршал-лейтенант Френель (Fresnel). Баварцы, озлобленные потерей своего вождя, устремились к мосту наперерыв с австрийцами. Дивизия Морана, будучи не в силах удержать их, отошла от моста с большим уроном; генерал Лежён (Lejeune) и Гюло (Hulot) пали в челе 8 легкого и 23 линейного французских полков. Но французы успели сжечь настилку моста, и потому союзники были принуждены остановиться на берегу Кинцига. Только лишь австрийские гусары, кинувшись в реку, переправились вплавь и захватили множество пленных. Пехота же, оставшись в городе, ограничилась очищением домов от занимавшего их неприятеля и тушением пожаров. Правое крыло союзной армии перешло по ламбуаскому мосту уже вечером. Пользуясь тем, корпус Бертрана отступил по шоссе к Франкфурту; арьергард французской армии, в числе 14 000 человек, под начальством маршала Мортье, направился также к Франкфурту по гохштедтской дороге. Казачий отряд Платова11 и партизанские отряды Чернышева, Иловайского 12, графа Орлова-Денисова и Кайсарова нанесли неприятелю большой урон и захватили в плен более 3000 человек12.

Генерал Рехберг, с 1‐й баварской дивизией, заняв, как уже сказано, 18 (30) октября, Франкфурт, выслал майора Карвинского с 5‐м баварским легкоконным полком к реке Нидде; этот отряд настиг у Рёдельгейма 2 эскадрона французских гвардейских конных егерей и опрокинул их. На следующий день движение от Ганау к Франкфурту главных сил французской армии заставило Рехберга отойти на левую сторону Майна, к Сахсен-гаузену, и снять настилку и переводины мостов. Французы покушались перейти через реку, но были отражены баварцами и дело ограничилось канонадой и перестрелкой продолжавшимися до самой ночи13.

19 (31) октября, ввечеру, наполеонова армия была расположена следующим образом: гвардия и корпусы 11‐й и 2‐й во Франкфурте; кавалерия Себастиани на реке Нидде; 3‐й и 6‐й корпусы подходили к Франкфурту; 4‐й корпус и арьергард Мортье находились на марше от Ганау к Франкфурту14.

Урон французской армии в сражении при Ганау простирался убитыми и ранеными вообще до 15 000 человек. Захвачено в плен союзниками (считая в том числе больных и отсталых, а равно и взятых партизанами), 4 генерала (Санта-Андреа, Мерони, Аве-зани и Мартель), 280 офицеров и 10 000 нижних чинов; отбито 2 орудия. Союзники потеряли вообще более 9000 человек, именно:

Убиты

Ранены

Без вести пропали

21 оф., 324 н. ч.

58 оф., 1014 н. ч.

15 оф., 2709 н. ч.

Баварцы

14 оф., 1,400 н. ч.

50 оф., 1961 н. ч.

16 оф., 1655 н. ч.

Австрийцы

35 оф., 1,724 н. ч.

108 оф., 2975 н. ч.

31 оф., 4364 н. ч.

Всего

Ранены: кроме графа Вреде, баварские генералы граф Паппенгейм и Янсон фон дер Сток (Janson v. d. Stokh), последний смертельно; австрийские – фельдмаршал-лейтенант барон Траутенберг и генерал-майор граф Кленау15.

Обе стороны приписывали себе победу: союзники потому, что овладели с боя городом Ганау, а французы считали себя победителями, проложив себе путь к Рейну оружием. Как цель действий графа Вреде состояла в преграждении этого пути неприятелю, а цель Наполеона – в спасении остатков своей армии, то очевидно, что слава победы принадлежит последнему. Французы потеряли более людей, нежели союзники, но это, по всей справедливости, должно быть приписано не тактическому превосходству австро-баварских войск, против которых большей частью сражались отборные наполеоновы дружины – Старая и Молодая гвардия, а общему расстройству французской армии, терявшей более людей от изнурения и мародёрства, нежели в делах с неприятелем. Наполеон и здесь, подобно тому, как на Березине, умел вывести свою армию из весьма опасного положения; но нельзя не сознаться, что в обоих случаях он был много обязан ошибкам своих противников. Если бы союзники, после сражения под Лейпцигом, преследовали неотступно французов, то наполеонова армия, стесненная со всех сторон у Ганау, потерпела бы совершенное поражение. Упрекают справедливо графа Вреде в том, что он потерял целые три дня под Вюрцбургом, занятым только 2000 человек неприятельского войска. Если бы он прибыл 14 (26) октября к Гельнгаузену, то успел бы расположиться в Виртгеймской теснине (Wirthheimer Engpass), где река Кинциг течет в глубокой долине, окаймленной с обеих сторон крутыми горами. Заняв эту позицию и усилив ее искусственными средствами, Вреде остановил бы неприятеля, и несмотря на медлительность князя Шварценберга, дал бы возможность ему настигнуть Наполеона16