Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май

этом могу помериться силой с другими. Поэтому я знаю, сколько лет пройдет, пока не овладеешь этим оружием. Жаль только, что я не захватил свой топор.

— Конечно, я еще никогда не бросал чекан, — прозвучал мой ответ, — но думаю, если раз или два промахнусь, то с третьего раза точно попаду в цель.

— Ох, ох, господин, и не мечтай!

— Я думаю так, и к тому же я бросаю топор искуснее тебя.

— Как это так?

— Когда я бросаю топор, он вначале летит какое-то время у самой земли, потом поднимается, описывает дугу, опускается и попадает точно туда, куда я и намеревался попасть.

— Ну это же невозможно!

— Это именно так.

— Эфенди, ловлю тебя на слове. Если бы у меня было много денег, я бы вызвал тебя на спор.

Он спрыгнул с лошади. Им овладел такой азарт, что я в душе даже развеселился.

— Бедняга! — сказал Халеф, горделиво поведя руками.

— Кого ты имеешь в виду? — спросил его Исрад.

— Тебя, естественно.

— Ты думаешь, твой эфенди выиграл бы спор?

— Разумеется.

— Ты видел, чтобы он когда-нибудь бросал чекан?

— Нет, но чего он захочет, добьется. Сиди, я советую тебе поспорить с этим молодым человеком. Ему придется платить и просить тебя о прощении.

Собственно говоря, было вообще-то глупо соглашаться на предложение Исрада. Если мы остановились бы из-за этого баловства, то потеряли бы время. И все же на несколько минут стоило отвлечься, тем более что мне самому было интересно, удастся ли мне управиться с чеканом так же ловко, как с томагавком. Этот опыт был вовсе не лишним, ведь в любой момент, возможно, и впрямь пришлось бы взяться за топор. Хорошо бы понять, умею ли я с ним обращаться. Потому я спросил проводника:

— Так сколько денег у тебя с собой?

— Всего пять или шесть пиастров.

— Я ставлю против них сто пиастров. На каких условиях сговоримся?

— Гм! — задумчиво ответил он. — Ты еще никогда не бросал чекан, а я не привык к твоему. Есть смысл сделать по несколько предварительных бросков, например, по три броска?

— Согласен.

— Но потом каждый из нас совершит всего по одному-единственному броску в цель, которую мы выберем, — предложил он.

— Это слишком сурово. Вдруг из-за какой-то случайности именно этот бросок не удастся.

— Ладно, значит каждый совершит по три броска. Тот, кто лучше всех бросает топор, получит деньги. Бросать его будем в ближайшее дерево — в тот дуб. В его стволе топор непременно застрянет.

Мы остановились невдалеке от реки. По-видимому, это была та самая стекавшая в долину речушка, которую мы миновали перед тем, как совершить вылазку на крестьянское подворье. У края воды стояло несколько деревьев. Это были дубы, ольха и старые, суковатые ивы, на верхушках которых пробивался новый лозняк. Ближе всего к нам рос дуб; он был примерно в семидесяти шагах от нас.

Я спрыгнул на землю и дал Исраду чекан. Он широко расставил ноги, чтобы покрепче держаться на них, затем взял в руки топор и совершил бросок. Топор пролетел рядом с дубом, так и не коснувшись его.

— Этот чекан тяжелее моего, — извинился он, пока Халеф отправился за топором. — Во второй раз я попаду.

Со следующей попытки он попал в цель, но не лезвием топора, а всего лишь рукояткой. Третий пробный бросок удался ему лучше, ведь топор угодил в ствол, хотя и не вонзился в него.

— Это пустяки, — поправился он. — Это всего лишь пробные попытки. Теперь я точно попаду в цель, я уже привык к топору. Ладно, давай ты, эфенди!

Не говоря ни слова я выбрал другую цель: я метился не в дуб, а в росшую далеко позади него старую, дуплистую иву с одним-единственным суком, вздымавшимся вверх; сук ветвился и образовывал над ивой небольшую купу.

Сперва я подержал чекан в руке, чтобы привыкнуть к его весу; после этого метнул топор на то же расстояние, что и Исрад. Я вовсе не собирался попасть точно в иву, а лишь хотел бросить топор в определенном направлении, поэтому тот пролетел левее дуба и воткнулся в землю.

— О господи! — улыбнулся наш проводник. — Ты хочешь выиграть спор, эфенди?

— Да, — серьезно ответил я.

Тем не менее оба следующих моих броска выглядели еще хуже первого. Я дал Исраду вволю посмеяться надо мной, ведь теперь я был уверен, что в нужную минуту не промахнусь.

Халеф, Омар и Оско не смеялись — они втихомолку злились, что я затеял этот спор, не рассчитывая наверняка выиграть его.

— Проба состоялась, — промолвил Исрад. — Теперь поборемся всерьез. Кто бросает первым?

— Ты, конечно.

— Тогда давай сперва выложим деньги, чтобы потом не произошло никакого недоразумения. Пусть Оско возьмет их.

Стало быть, этот бравый малый подозревал, что я откажусь выплатить ему сто пиастров. Значит, он был совершенно уверен, что выиграет пари. Я дал Оско деньги. Мой соперник выложил свои несколько пиастров и взялся за топор.

Он и в самом деле ловко умел обращаться с чеканом. Все три раза топор ударился о ствол, но лишь с последней попытки застрял в нем.

— Ни одного промаха, — восторженно молвил Исрад. — А один раз чекан даже вонзился в ствол. Попробуй-ка это повторить, эфенди!

Сейчас мне следовало бросать топор на индейский манер, если я хотел попасть в цель. Я размахнулся и раскрутил чекан над головой. Вращаясь вокруг своей оси, он полетел над землей, потом взмыл вверх и, неожиданно опустившись, вонзился в дуб.

Мои спутники ликовали. Однако Исрад промолвил, покачав головой:

— Какая случайность, эфенди! Трудно в это поверить.

— Случайность? Ты очень ошибаешься, — ответил я.

Халеф принес топор, и я снова метнул его точно в дуб. Мои спутники опять ликовали, а Исрад по-прежнему думал, что это случайность.

— Если ты все еще не убедился, — сказал я, — то вот тебе окончательный довод. Видишь за дубом старую, дуплистую иву!

— Вижу. Ну и что?

— Я брошу топор в нее.

— Господин, до нее больше ста шагов. Ты и впрямь хочешь в нее попасть?

— Не только попасть, но и срубить сук, причем постараюсь срезать его подчистую, чтобы от него остался обрубок, самое большее, длиной в ладонь.

— Господин, это было бы сущее чудо!

— После первых бросков я так привык обращаться с оружием, что теперь уже точно не промахнусь. Сперва я придам чекану двойное вращение. Ты убедишься, что он сначала взмоет над землей, а потом внезапно помчится в три раза быстрее. Смотри!

Топор полетел, как я и обещал. Вращаясь поначалу прямо над землей, он медленно поднялся вверх, а потом, неожиданно