Архив Буресвета. Книга 1. Путь королей - Брендон Сандерсон

Через миг Равнины остались позади, а он мчался дальше, на северо-запад, пролетев высоко над морем Копий, мелким внутренним морем, где над водой сломанными пальцами вздымались скалы. Миновал Алеткар, краем глаза поймав великий город Холинар, построенный среди скал, похожих на торчавшие из камня плавники. Потом повернул на юг, в сторону от всего, что знал. Перевалил через величественный густозаселенный горный хребет — деревни теснились здесь возле отверстий, испускавших пар или лаву. Пики Рогоедов?

Он обрушил на них дождь и ветер, после чего с грохотом вторгся в неизведанные земли. Летел над городами и открытыми равнинами, деревнями и извилистыми реками. Частенько ему попадались войска. Каладин миновал низкие шатры, установленные с подвет­ренной стороны скал, с колышками, вбитыми в камень, чтобы крепче держались; внутри прятались люди. Холмы, где солдаты укрывались в расщелинах. Большие деревянные фургоны, построенные для того, чтобы дать укрытие светлоглазым, отправившимся на войну. Сколько же войн шло в этом мире? Была ли хоть одна земля, в которой царил мир?

Каладин повернул на юго-запад, обратил ветра на город, построенный в длинных впадинах в земле, похожих на следы гигантской когтистой лапы. Миг спустя он был уже над прибрежными землями, где камень, покрытый бороздами и волнами, напоминал замерзшую воду. Здесь жили темнокожие люди, как Сигзил.

Земля все не заканчивалась. Сотни городов. Тысячи деревень. Люди с бледно-голубыми венами под кожей. Место, где от давления приближающейся бури из-под земли брызнули струи воды. Город, где люди жили в гигантских полостях, выдолбленных в сталактитах, прятавшихся внутри горного хребта титанических размеров.

Он полетел на запад вместе с ветром. Земля была такой просторной. Такой громадной. Столько разных народов. Все это с трудом помещалось в голове. На западе, похоже, воевали куда меньше, чем на востоке, и это его успокоило, хоть и не до конца. Мир на земле был вещью весьма редкой.

Что-то привлекло его внимание. Какие-то странные вспышки. Каладин полетел к ним, увлекая за собой бурю. Что это за огни? Они вспыхивали друг за другом, создавая очень странные, почти что осязаемые узоры; сферические пузырьки света, которые все время меняли интенсивность, становясь то ярче, то тусклее.

Перед Каладином появился странный треугольный город, где по углам и в центре вздымались высокие пики, точно часовые. Вспышки рождались в здании на вершине центрального пика. Каладин Буря знал, что не сможет остановиться и быстро минует это место. Ему суждено было лететь строго на запад.

Ветер распахнул дверь, и Каладин ворвался в длинный коридор со стенами, выложенными ярко-красной плиткой, с мозаичными фресками. Он промчался мимо них слишком быстро, чтобы хоть что-нибудь рассмотреть. Всколыхнул юбки высоких золотоволосых служанок, которые несли подносы с едой и горячие полотенца. Они вскрикнули на странном языке — возможно, удивляясь тому, что кто-то во время Великой бури оставил открытыми ставни.

Вспышки света рождались где-то впереди. Каладин не мог оторвать от них взгляд. Пронесся мимо симпатичной девушки с золотисто-рыжими волосами, что скорчилась в углу от испуга, и распахнул еще одну дверь. Он лишь краем глаза успел разглядеть то, что было за нею.

Мужчина стоял над двумя трупами. Бритый наголо, с бледной кожей, в белом — и с длинным тонким мечом в руке. Он отвел взгляд от своих жертв и как будто увидел Каладина. У него были большие шинские глаза.

Было слишком поздно присматриваться. Каладин вылетел в окно, распахнув ставни, и вырвался в ночь.

Новые города, горы и леса мелькали, превращаясь в размытые пятна. Чувствуя его приближение, растения скручивали листья, кам­непочки закрывали раковины, кусты втягивали ветви. Вскоре он почти достиг западного океана.

Дитя танаваста. Дитя чести. Дитя того, кто давно ушел.

Голос, раздавшийся внезапно, оглушил Каладина, и он начал ­падать.

Клятвенный договор был нарушен.

От грохота задрожала даже буревая стена. Каладин ударился о землю, отделившись от бури. Он заскользил и остановился, взметнув струи воды. Штормовые ветра хлестали его со всех сторон, но юноша был в достаточной степени их частью, чтобы не дрогнуть и не зашататься.

Люди больше не ездят верхом на буре.

Голос походил на раскаты грома.

Клятвенный договор нарушен, дитя чести.

— Я не понимаю! — орал Каладин сквозь ураган.

Перед ним возникло лицо — то самое, что он уже один раз видел, древнее лицо шириной во все небо, с глазами, полными звезд.

Грядет вражда. Он опаснее любого из шестнадца­ти. Теперь тебе пора уйти.

Навстречу ему задул ветер.

— Постой! — крикнул Каладин. — Почему везде идет война? Неужели мы обречены постоянно сражаться?

Он не понимал, зачем спросил. Вопросы вырвались сами по себе.

Буря заворчала, словно погруженный в раздумья престарелый отец. Лицо исчезло, разбилось на множество дождевых капель.

Тот же голос чуть тише ответил:

Вражда царствует.

Каладин судорожно охнул и проснулся. Темные фигуры окружали его, прижимали к жесткому каменному полу. Из его горла вы­рвался вопль, а старые привычки взяли верх. Он инстинктивно раскинул руки, схватил двоих нападавших за лодыжки и, дернув, повалил на пол.

Они рухнули, ругаясь. Каладин воспользовался моментом, чтобы извернуться, одновременно замахиваясь. Отбив руки, что прижимали его к полу, он встряхнулся и вскочил, свалив с ног человека, что стоял прямо над ним. Повернулся, смахнул пот со лба. Где копье? Он схватился за нож на поясе.

Нет ножа. Нет копья.

— Каладин, забери тебя буря!

Это был Тефт.

Каладин прижал руку к груди и задышал размеренно, разгоняя странный сон. Четвертый мост. Он с мостовиками. Бурестражи короля предсказали, что рано утром случится Великая буря.

— Все в порядке. — Он посмотрел на копошащуюся и сквернословящую кучу мостовиков, что совсем недавно прижимали его к полу. — Зачем вы это устроили?

— Ты пытался выйти в бурю, — осуждающе сказал Моаш, выбираясь из куча-мала. Единственным источником света была бриллиантовая сфера, которую кто-то закрепил в углу.

— Ха! — прибавил Камень, вставая и отряхиваясь. — Ты открыть дверь и смотреть на дождь, как будто тебя ударить камнем по голове. Пришлось тянуть тебя назад. Не стоит проводить еще две недели больным в постельке, да?

Каладин успокоился. Снаружи продолжалось охвостье бури — тихий затяжной дождь, барабанивший по крыше.

— Ты не просыпался, — добавил Сигзил. Парень посмотрел на азирца, который сидел у каменной стены. Он не пытался удерживать Каладина. — У тебя было что-то вроде бреда.

— Я прекрасно себя чувствую. — Это была не совсем правда; у него гудела голова, тело изнемогало от усталости. Он глубоко вздохнул и расправил плечи, пытаясь взбодриться.