История Кубанского казачьего войска - Федор Щербина

В том же 1838 году генерал Засс одним своим появлением с войсками на землях мирных егерухаевцев усмирил начавшиеся было там волнения. Причиной этих волнений послужило снабжение егерухаевцев недостаточным количеством соли. Когда отряд из 5 рот пехоты и 16 сотен казаков с 4 орудиями появился на реке Лабе, егерухаевцы сразу успокоились, тем более что им обещано было необходимое количество соли. Отряд, впрочем, имел в виду не одних егерухаевцев. Между егерухаевцами и соседями их темиргоевцами жили армяне, хлопотавшие о поселении их на Старой Линии. В течение последних 4 лет было собрано до 250 семей армян. И вот этих-то армян и поручено было отряду переселить с гор на левый берег Урупа между укреплением Георгиевским и Прочноокопом.

В следующем, 1839 году, горцы, кроме мелких случаев воровства и грабежей, попробовали в третий раз сделать набег на Линию крупной партией и снова потерпели неудачу. Партия в 400 человек горцев опять собралась в верховьях Лабы у тамовских аулов. Засс дал знать об этом командиру Хоперского полка майору Игельстрому, а сам с отрядом занял позицию в верховьях Лабы на пути вероятного движения горцев обратно. Игельстром с казаками и егерями настиг горцев у Усть-Тохтамышевского поста и заставил их отступить от Кубани. На следующий день казаки не могли догнать горцев. Но сами горцы на третий день наткнулись на отряд Засса и потерпели здесь сильнейшее поражение, оставив в руках русских 65 тел, 73 лошади и много оружия.

В 1839 году особенно сильно свирепствовал казак Барышников, бежавший со Старой Линии в горы к черкесам и скоро ставший одним из видных вожаков черкесских партий, производивших набеги на Линию. Барышникову много помогало в этом отношении знание местности и привычек русского населения. Поэтому его партии всегда действовали с большим успехом. В один из набегов 1839 года Барышников был настигнут линейными казаками у переправы через Кубань и ранен двумя пулями. На этот раз, однако, дерзкий дезертир успел скрыться за Кубань.

Существенные изменения на Старой Линии произошли в 1825 году с переселением хоперцев на Кубань. Кубань представляла удобную естественную границу между русскими и горцами. Еще в начале XIX столетия генерал Булгаков предлагал занять ее станицами Хоперского полка. Но командующий отдельным Грузинским корпусом Тормасов, от которого зависело решение вопроса, допускал эту меру лишь под условием добровольного соглашения казачьих старшин и казаков на переселение. Спрошенные об этом в 1809 году хоперцы, выражая дипломатично готовность исполнить волю Государя, находили, однако, крайне обременительным для себя переселение на Кубань. Они только что устроились и обжились на новых местах, а переселение опять сулило им ломку и разорение. Предположения Булгакова поэтому не были осуществлены.

В 1824 году Ермолов вновь возбудил вопрос о переселении хоперских и волгских казаков из нынешней Ставропольской губ. на Кубань, в непосредственное соседство с горскими племенами. Чтобы не ломать сразу казачье хозяйство, Ермолов предполагал переселить казаков частями, с предоставлением переселенцам пособий и льгот. Начальники станиц должны были заранее осмотреть места, намеченные для переселения, и произвести на них запашки с осени. В первую очередь предполагалось перевести к Кубани часть зажиточных казаков и часть казаков, не обремененных большими семьями и сложным хозяйством. При поселении казаков в неудобных и безлесных местностях положено было выдавать денежное пособие от 100 до 125 руб. на двор. Сами хоперцы решили перейти на новые места в два приема, о чем донес начальству командир Хоперского полка майор Шахов. Тогда решено было начать выселение хоперцев в 1825 году и окончить его к осени 1826 года. Но обстоятельства сложились так, что хоперцы смогли осесть на Кубани только поздней осенью 1827 года, после того как убрали и обмолотили хлеб на старом местожительстве.

Первоначально хоперцы основали 4 станицы на Кубани – Баталпашинскую, Беломечетскую, Невинномысскую и Барсуковскую, и две на р. Куме – Бекешевскую и Карантинную, переименованную в 1835 году в Суворовскую. Помимо стратегических соображений, станицы были расположены так, чтобы можно было обеспечить их землей по расчету 30 дес. на муж. душу казакам, 60 дес. обер-офицерам и 300 дес. штаб-офицерам. В пособие казакам назначено было 54 050 р. сер. и, кроме того, средства на постройку церквей.

Устраивая заново станицы, хоперцы придерживались при этом господствующего типа поселений этого рода. Казачья станица на Линии была полуукреплением. К центральной площади, где были расположены церковь и общественные здания, шли правильно распланированные улицы. Вся станица была окружена земляным валом, а снаружи его глубоким рвом; по валу шла обнесенная колючим терновником ограда; в определенных местах устроены были ворота, у ворот вышки для наблюдения за окрестностями и помещения для казачьих команд. В таком виде станица представляла хотя и незатейливое, но настолько достаточно оборудованное укрепление, что черкесы, у которых не было пушек, могли ворваться в станицу лишь при дружном натиске и достаточной численности нападающих. Станицы Баталпашинская, Беломечетская, Невинномысская и Барсуковская были снабжены двумя орудиями каждая, а Бекешевская и Суворовская по одному.

С 1790 по 1833 год Кордонная линия по Кубани охранялась двумя донскими полками, которые через определенное время менялись по очередям. Благодаря этому линейные казаки несли сторожевую службу только по внутренней охране станиц и на постах второй линии, расположенных за первой, а также держали в готовности станичные резервы на случай появления горцев. Линейный казак, следовательно, являлся охранителем прежде всего дома и станицы. Затем он участвовал в походах против горцев, заменял временно части регулярных войск в укреплениях и нес службу вне войска.

Для образования 6 новых станиц хоперцы были выдворены из 5 старых – из Северной в количестве 188 дворов, из Ставропольской 441 дв., из Воровсколесской 86 дв., из Донской 291 дв. и из Московской 238 дв., а всего 1245 дворов в числе 4227 д. м. пола.

Тогда же были поселены станицы Убеженская и Николаевская. Население этих станиц состояло частью из казаков ст. Темнолесской, а частью из крестьян села Николаевки Ставропольской губ. Обе станицы вошли в состав Кубанского полка, а ст. Воровсколесская из Кубанского полка зачислена была в Хоперский полк. Благодаря этому каждый полк – Кубанский и Хоперский – состоял из смежных станиц и имел свою особую полковую территорию.

В 1828 году в Хоперском и Кубанском полках числилось по 7 станиц. В Кубанском полку было 1 штаб-офицер, 24 обер-офицера, 59 пятидесятников или урядников, 776 строевых казаков и 3 нестроевых. Состав полков в это время был уже восьмисотенный и все три полка – Кубанский, Кавказский и Хоперский – были одинаковой численности.

В 1829 году Высочайше утвержденным положением комитета министров разрешено было зачислить в линейные полки однодворцев и казенных крестьян по плакатным паспортам, без увольнительных свидетельств от крестьянских обществ. В этом же году состоялось особое Высочайшее повеление об определении бродяг, зашедших в Кавказскую область, в работники поселенным на Кавказской линии казакам. Все это, конечно, способствовало беспрепятственному пополнению линейных полков новыми переселенцами на Линию.