Дуэль. Всемирная история - Ричард Хоптон

Несчастный Кроутер скончался вскоре после дуэли. Хелшема судили в Олд-Бэйли за убийство, а свидетельство Молони стало одним из основных пунктов доказательной базы следствия. В острый момент суда — как можно предполагать, в ходе перекрестного допроса — адвокат Хелшема спросил Молони, почему же тот не вмешался, когда видел, как Хелшем намеренно целится в его доверителя. Он ответил: «Я не хотел озвучивать возражений, которые могли быть извращены и поняты неверно [речь идет об обвинении в трусости]».

В заключительном обращении к присяжным судья сказал: «Если стороны встречаются на дуэли, результатом которой становится смерть, уцелевшие в равной степени повинны в совершении убийства». Несмотря на недвусмысленность буквы закона, жюри признало Хелшема невиновным{100}. Вердикт, вынесенный присяжными, более чем типичен: невзирая ни на какие самые что ни на есть очевидные доказательства мошенничества, как в описываемом случае, и на однозначное напоминание им председательствующего, заседатели не захотели вынести обвинительного заключения по делу.

Но давайте же теперь обратимся к ответу Молони на вопрос, заданный ему адвокатом Хелшема, поскольку в нем заключается указание на сложности, с которыми столкнулся секундант. Задача его состояла в осуществлении контроля над действиями оппонентов и недопущении мошенничества, другими словами, ему полагалось выступать в роли арбитра: проверять зарядку пистолетов и следить за тем, чтобы дуэлянты находились в равно выгодных условиях. Вместе с тем у него имелись и особые обязанности по отношению к своему доверителю, так как он являлся его секундантом — его опорой в кризисный момент. Изначально, как видели мы в том числе и в случае с поединком де Бутвиля, секунданты даже участвовали в драке бок о бок с главными противниками. Разрешение этого конфликта обязательств — по отношению к соблюдению протокола, к институту дуэли в противовес обязательствам к доверителю — могло и фактически стало делом жизни и смерти. У Молони, по его собственным показаниям, оставалось две или три секунды на принятие решения. Не попытавшись предотвратить исполнение очевидного намерения Хелшема прицелиться, секундант выбрал путь чести и репутации, и за выбор его Кроутер заплатил жизнью.

Как явственно показывает рассказ самого Молони, когда стороны прибывали на место предстоящего поединка, секунданты выполняли четко очерченный круг обязанностей. Оставшийся неназванным офицер, написавший «Общие правила и рекомендации для всех секундантов на дуэлях», посвятил специальный раздел обязанностям секунданта «в поле». В перечень входили: правильный выбор площадки, зарядка оружия (в присутствии секундантов обеих сторон) и промер расстояния. Он выражал полнейшую убежденность в том, что 10 ярдов — кратчайшая допустимая дистанция, которую надлежит помечать так, чтобы предотвратить сближение дуэлянтов{101}. Другой английский автор дуэльных регламентов говорит нам, что расстояние на месте поединка должно измеряться только и не иначе как в ярдах, при этом не забывая особо напомнить, что именно под ними «привычно, но неверно подразумеваются шаги»{102}.

Молони подчеркивает важность наблюдения за зарядкой пистолетов. В своем отчете Молони не оставляет пространства для сомнения, что он внимательно надзирал за тем, как заряжались пистолеты на месте дуэли. Подобное было просто необходимо по двум причинам. Во-первых, чтобы убедиться в полной готовности обоих стволов для боя и, следовательно, обеспечить обоим дуэлянтам равные шансы и во-вторых, чтобы секунданты своими глазами видели пистолеты и установили факт соответствия их характеристик дуэльным нормам. Самым распространенным случаем нарушения правил со стороны дуэлянта являлось применение пистолета с нарезным стволом. Нарезка же давала стрелку куда большую степень вероятности попадания, предоставляя таким образом очевидное преимущество над противником, использующим гладкоствольный пистолет — типичное дуэльное оружие. Цитата из «Клонмел Рулз» 1777 г. по этому поводу гласит:

Правило 18. Секунданты производят заряжание в присутствии друг друга так, если только не дают взаимной чести (гарантировать), что заряжено как должно, что может считаться достаточным{103}.

В отдельных случаях секунданты шли на сговор с целью оградить доверителей от нанесения друг другу вреда. Подобное могло являться актом милосердия, особенно когда дуэлянтами оказывались молодые люди — неопытные и наивные. Уильям Хикки в своих наполненных разными правдивыми и вымышленными историями воспоминаниях приводит эпизод, связанный с двумя кадетами Ост-Индской компании, которые поссорились по поводу игровых долгов по дороге в Индию на борту «Хэмпшира» (Hampshire). Когда судно сделало остановку в Кейптауне, юные смельчаки решили утрясти разногласия с помощью дуэли. Однако поединок их превратился в фарс, поскольку секунданты, тайно от забияк, условились не класть в пистолеты пули. Молодцы вышли стреляться, оба выпалили, и… один упал, сраженный, как стало ясно потом, исключительно страхом{104}.

Другим способом для секунданта предотвратить скверные результаты действия неуемной воинственности доверителей в отношении их самих было своевременно информировать полицию. Как мы уже видели, подобный ход не считался законной уловкой в лучших кругах дуэлянтов, однако и он находил своих адвокатов. Достаточно одного примера. В 1908 г. двое русских — г-н Марков и г-н Пергамент — пришли к мнению, что есть единственный способ разрешить их спор в Думе. Стороны вместе с секундантами и в присутствии некоторых репортеров заняли позиции в загородном саду. Они уже готовились к выстрелу, когда прибытие полиции предотвратило дуэль. «Склонные к злословию люди», как писалось в заметке потом, предполагали, что приезд полиции вовсе не стал следствием случайности. Два выстрела, которые сделали секунданты, как будто бы с целью проверки оружия, послужили сигналом для вмешательства стражей закона{105}.

В 1828 г. месье Фужер опубликовал книгу L'Art de ne jamais être tué ni blessé en duel sans avoir pris acune leçon d’armes («Искусство никогда не быть убитым или раненным на дуэли без предварительных уроков обращения с оружием»), которая представляла собой отчасти пародию на дуэльные учебники и стала очень популярна как таковая в свое время, однако под покровом юмора работа скрывала и некоторые полезные советы, которые могли бы вполне пригодиться будущим дуэлянтам. Цель автора состояла в том, чтобы помочь читателю предотвратить поединок, за счет чего сохранить жизнь и уберечь себя от раны. Фужер сгруппировал советы в 10 уроков. В качестве первого способа по предотвращению дуэли он советовал заручиться репутацией храбреца, каковая вполне могла охладить пыл иных людей и отвадить их от намерений вызывать такого человека. Если вы военный, «захватите пушку, редут или вражеского генерала», если штатский, «отличитесь на пожаре». Коль скоро с этим пунктом ничего не получается, автор дает другой совет, суть которого в том, чтобы избегать нанесения обид окружающим. Он советует вести себя со всеми так, чтобы к словам «ваше поведение» подходили определения «милое», «вежливое», «предупредительное» и «любезное». Когда же, несмотря на все предосторожности, рассматриваемая персона все же оказывается перед необходимостью драться, Фужер рекомендует выбрать хороших секундантов, способных вытащить доверителя из трудной ситуации. Можно попробовать и совсем уже современное по характеру средство — обед. Многие споры, как утверждал Фужер, разрешались за хорошей трапезой. И наконец, если ничего не помогало, тогда у Фужера имелся про запас еще один козырь в рукаве. «Мы вольны думать, что эра волшебных пуль миновала навечно, однако всегда ли мы правы?» Он предлагает пули-муляжи, сработанные под настоящие; в частности, вполне могли бы подойти пробковые{106}.