Барбизон. В отеле только девушки - Паулина Брен

они носят, за что готовы платить, что они читают, что делают и о чем думают» [24]. К началу 1940-х годов влияние журнала среди студенток было столь велико, что руководство американских колледжей стало заботиться о том, чтобы они освещались в журнале в благоприятном ключе. Сознавая, что это под силу одной-единственной участнице Студенческой редакции, руководство колледжа Брин Мор отправило Нанетт записку: поздравляя с тем, что она решила попробоваться в редакцию, ее также просили встретиться с некой миссис Чедвик-Коллинз, которая «и не подумает подвергать цензуре то, что вы будете писать, однако постарается объяснить вам кое-какие вещи».

Вот первые трудности преодолены, но в течение учебного года Нанетт получала различные задания, и то, как она с ними справится, имело первостепенное значение для ее шансов выиграть конкурс приглашенных редакторов. Статистика была не в ее пользу. В Студенческую редакцию из трех-четырех тысяч соискательниц отбиралось восемьсот пятьдесят девушек [25]; из них только четырнадцать становились новыми приглашенными редакторами (начиная с 1950 года их число возросло до пятидесяти). Как Шуолби объяснила Нанетт, «когда в конце апреля придет время… четырнадцать самых способных участниц Редакции будут приглашены в Нью-Йорк на весь июнь; они будут работать наравне с нашими редакторами, всюду ходить и все делать». Шуолби была права: сначала претендентки на победу должны были показать, на что способны: писать, рисовать, делать критические обзоры и успевать в колледже. Также их должны были часто фотографировать на протяжении всего июня, и им требовалось иметь привлекательную внешность. К форме заявки прилагалась сдержанная просьба «прислать фотографию», и последнее задание в году содержало приписку: «Найдите портновский сантиметр и попросите соседку снять с вас точные мерки». Нанетт была 170 сантиметров ростом, весила 60 кг, носила тогда платья 44-го размера, а туфли – на очень узкую ногу 39-го размера.

С первыми двумя заданиями Нанетт справилась не на «десяточку», но вот с третьим вышло совершенно очаровательно. Звучало задание следующим образом: «Спланируйте показ мод в колледже так, чтобы представить в новом и увлекательном свете то, что носят на занятиях и в свободное время». Это было не рядовое задание: редакторы журнала искали новые идеи. Вся редакция «Мадемуазель» занималась планированием важного июньского события – так называемой «Клиники при колледже». Под этим жутковатым именем скрывался, в общем-то, экстравагантный показ мод, ежегодно проводившийся в отеле «Астор»: большую часть представленных моделей, которые затем будут фигурировать в том самом августовском выпуске, демонстрировали сами приглашенные редакторы. Показ мод «Клиника при колледже» проходил в эксцентричной и даже слегка чрезмерной манере, подходившей по стилю к знаменитым рекламным страницам самого журнала: задорные опрятные молодые девушки возраста студенток колледжа – либо настоящие студентки, либо модели Пауэрса типажа «девушка со Среднего Запада» – позируют, опершись на перила моста, или подкармливая голубей в парке, или катаясь на велосипеде по университетскому городку, – с подписями вроде: «Поглазеть на витрину антикварного магазина»; «На Джоан платье мягкого кроя из ткани с добавлением шерсти из классической коллекции „Маккетрик“, 10 долл. 93 ц.», или: «По воскресеньям каньоны Уолл-стрит похожи на город-призрак (а может, он и есть). Джоан позирует на фоне Тринити-черч в дирндле в шотландскую клетку с верхом из смесовой шерсти, 14 долл. 95 ц.». Нанетт, хоть и выиграла третье задание, не собиралась почивать на лаврах: быстренько отослала в «Мадемуазель» подборку стихов и написала Шуолби о том, что в марте – стратегически близко к апрельскому подведению итогов – она будет проездом в Нью-Йорке, можно ей заглянуть в редакцию?

Уловка сработала. «Мадемуазель» не стал публиковать ее стихи, но Шуолби пригласила Нанетт на апрельский Форум (помогло то, что Нанетт находилась на расстоянии поездки на поезде; военные ограничения на расход топлива не позволяли приглашать тех, кому пришлось бы лететь на самолете). Форум этот был любимым проектом Шуолби. Она искренне переживала за то, «по какому пути пойдет Америка, когда закончится война», и предложила Бетси Талбот Блэкуэлл провести мастер-класс и конференцию, посвященные именно этому вопросу. Первый Форум, проведенный в 1944 году, был сформирован участниками, которых Шуолби находила во время поездок по кампусам в качестве ответственного редактора Студенческой редакции, обнаружив в ходе этих поездок, что хотя студентки «принимают участие в повседневной жизни американских колледжей», они «ерзают за партами в раздумьях, хорошо ли это – учиться, когда другие воюют?» В 1945 году, когда война практически окончилась, Форум, на который Шоулби пригласила Нанетт Эмери, предполагал участие студенток и профессионалов в панельных дискуссиях на темы вроде «Труд, расовые особенности, предрассудки, политическая деятельность, безопасность и образование в условиях послевоенного времени». На фотографиях с конференции Нанетт предстает внимательной и умной, пусть и слегка неуверенной в себе, хорошенькой девушкой в жакете с большими подплечниками, по моде сороковых, с заколотыми по бокам и завитыми сзади волосами, держащей наготове ручку, чтобы записывать важное. Но Нанетт сделала главное: ее заметили.

Меньше месяца спустя, 7 мая 1945 года, Германия сдалась союзникам. На следующий же день на имя Нанетт в Рэндор-холл, общежитие колледжа Брин Мор, пришла самая желанная из телеграмм [26].

«РАДЫ СООБЩИТЬ ЧТО ВЫ ВЫБРАНЫ В КАЧЕСТВЕ СТАЖЕРА В РЕДАКЦИЮ “М-ЛЬ” ДЕТАЛИ ПОСЛЕДУЮТ ТЕЛЕГРАФИРУЙТЕ О ПОЛУЧЕНИИ СРЕДСТВ ПОСРЕДСТВОМ „ВЕСТЕРН ЮНИОН“ И СООБЩИТЕ ДАТУ КАК МОЖНО БЛИЖЕ К 1 ИЮНЯ = БЕТСИ ТАЛБОТ БЛЭКУЭЛЛ ГЛАВНЫЙ РЕДАКТОР „МАДЕМУАЗЕЛЬ“».

Это было равносильно выигрышу золотого билета в «Чарли и шоколадной фабрике», и никто даже не думал отказаться: Лэйни Даймонд, одна из тех, кто выиграл конкурс в 1947 году [27], уехала до окончания выпускных экзаменов в Калифорнийском университете, чтобы вовремя успеть в Нью-Йорк и в «Барбизон».

Теперь у Нанетт Эмери было три недели для того, чтобы успеть. Конечно же она знала о «Барбизоне». За два года до этого ослепительная рыжеволосая кинозвезда Рита Хейворт позировала в гимнастическом зале отеля во время фотосессии для журнала «Лайф». Фотографии вышли дерзкими, забавными и чересчур смелыми. На одной из них Рита скучает, смотря перед собой с отсутствующим видом, демонстративно сидя на стуле, пока живущие в «Барбизоне» девушки-модели тренируются: выполняют стойку на голове, играют в настольный теннис. На другой – пять девушек наклонились вперед, на переднем плане – ягодицы, нарочно облаченные в старомодные панталоны, а над ними возвышается Рита и смотрит на читателя взглядом, исполненным сарказма.

Во время Второй мировой «Барбизон» определенно улучшил собственную репутацию – свидетельством чему и стала фотосессия Риты Хейворт в гимнастическом зале на цокольном этаже. Руководство отеля так отшлифовало подход к пиару, что позволяло себе скармливать кусочки пикантных слухов о жизни молодых, целеустремленных и