За каменной стеной - Мила Дрим

быть, в скором будущем мы будем так сидеть с Русланом и рыбачить. Не сомневаюсь — его терпения хватит на то, чтобы обучить меня всем тонкостям.

Полуденное солнышко ласково греет мое лицо. Все же, осенью светило более нежно к коже. Не кусает, не прожигает. Именно — ласкает.

Словно кошечка, греюсь под лучами. Прикрываю глаза и обнимаю свой животик. Под ладонью ощущаю мягкие толчки. Глажу, вкладывая в каждое движение всю свою любовь.

Мой ребеночек, моё солнышко, кажется, в наш мир заглянуло счастье.

Сколько так сижу — не знаю. Мне тепло, хорошо и радостно. Картины грядущего счастья, что рисуются в моей голове, становятся почти ощутимыми. Кажется, протяни я руку — и дотронусь до будущего.

Я смакую эти волшебные минуты. Я оберегаю их, как самые важные драгоценности. Сейчас во мне нет ни страха, ни боли.

Только счастливое умиротворение и любовь.

— Наслаждаешься новым владениями? — женский голосок нарушает мой покой.

Распахиваю глаза и вижу Розу.

Она смотрит на меня сощуренным взглядом. Руки в бока. Губы поджаты. Все говорит о том, что сестра Руслана не настроена на мирное общение.

Меж ребер обдает неприятной горечью.

Сажусь ровно, расправляю плечи.

Снова окидываю Розу взглядом и только потом отвечаю:

— Здравствуй, Роза. Просто наслаждаюсь. Чудесный день сегодня.

— Кто бы сомневался, — Роза капризно морщит носик, — Руслан тебе столько шмоток купил, да еще ужин организовывает.

— Ты завидуешь мне, Роза?

Как только спрашиваю, лицо Розы искажается гримасой — и я уже получаю ответ.

Завидует. Только не признается.

— Я просто беспокоюсь за брата, — Роза подходит поближе, но на скамейку не садится. Стоит, пытаясь довлеть надо мной.

— А есть причина этому беспокойству? — поднимаюсь на ноги и смотрю ей прямо в глаза. Они, между прочим, у нее красивые. Миндалевидной формы, припушенные густыми ресницами.

— Конечно, — фыркает она, — это — ты.

— Это тебе Руслан сказал? — я, удивляясь себе, говорю спокойно. Откуда во мне такая уверенность? Может, именно Садыков посадил в мою душу её семена?

— Ему необязательно говорить. Я и так вижу, чей не слепая.

— И что же ты увидела?

— Мужика, который так хочет трахнуть бабу, что он готов скупить ей весь магазин и порвать со своими родными, — Роза наклоняется вперед. Её лицо краснеет, будто она обгорела на солнце.

— Но знаешь что, Диляра, — понизив голос, продолжает Роза, — мой брат поимел половину баб в этом городе, и затем бросил их. Когда он доберется до тебя, с тобой случится тоже самое. И, кстати, половина этих баб будет на званом ужине. Так что мой тебе совет — не ударь лицом в грязь.

Я заставляю себя улыбнуться.

Отгоняю от себя желание сказать Розе, что мы можем поговорить по душам. Может, даже стать подругами.

Сейчас это — невозможно. Моя наивность и простодушие сыграют против меня и моего ребенка.

Внутри все дрожит, но я собираюсь с силами и говорю:

— Спасибо, Роза, что предупредила меня. Тогда я попрошу Руслана, чтобы он крепко держал меня за руку, чтобы я не упала и не ударила лицом в грязь.

Глаза Розы сверкают от злости. Не знаю, что она там собирается сделать или сказать, но её останавливает крик Адили Камильевны.

— Роза! — там, рядом с яблоневой рощей появляется фигура свекрови. — Ты что тут делаешь?

Роза бросает матери взгляд через плечо, но навстречу к ней не спешит.

Адиля Камильевна направляется в нашу сторону и на ходу бросает:

— Роза, ты почему мне не отвечаешь? Ты зачем сюда пришла? Диляра, она что-то сказала тебе?

Не успеваю что-либо ответить.

— Что ты ей сказала? — свекровь строго смотрит на младшую дочь.

— Только то, что думаю и знаю, — Роза скрещивает на груди руки.

— Алла (татар. — Господь), — Адиля Камильевна прижимает к горлу руку. Краснеет и переводит взгляд на меня. Чуть поджимает губы.

В ответ я — шумно вздыхаю.

— Диляра, — начинает мать Руслана, — мне очень жаль, что Роза нагрубила тебе. Я поговорю с ней. Надеюсь, этот разговор останется между нами. Я бы не хотела, чтобы наши отношения с Русланом испортились.

Адиля Камильевна не ждет от меня ответа. Она командует. И сейчас так напоминает мне первую свекровь — отчего меня начинает тошнить.

Что мне делать? Промолчать? Покорно кивнуть головой? Сделать вид, что я согласна?

— Боюсь это невозможно, — срывается с моих уст, — я пообещала Руслану, что буду рассказывать ему всё. Я не могу нарушить свое обещание. А сейчас, извините, мне нужно домой. Скоро мой муж приедет.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— Я думаю, достаточно, — Лиана, мой новый парикмахер, делает шаг назад и окидывает меня внимательным взглядом. Довольно растягивает губы в улыбке. — Очень хорошо! Мне нравится. Посмотри, Диляра, и скажи, как тебе самой.

Мы сидим на первом этаже дома Садыкова. Пригласить гостей на второй этаж я не решилась — все-таки, спальня довольно интимное место. Другое дело — уютная комната на первом этаже. Вот тут-то мне и делали почти целый час вечернюю прическу.

Как Алсу и обещала, она договорилась с Лианой, а потом — привезла её сюда.

Беру зеркало и разглядываю свое отражение.

Волосы гладко уложены, ни одного волоска не видно, чтобы он торчал. Все аккуратно и подчёркнуто изысканно. Мои волосы собраны в пучок. Лиана фоткает мне вид сзади и показывает, как это выглядит.

— Мне нравится, — улыбаюсь, — спасибо! Сколько за работу?

Лиана озвучивает сумму, и я спокойно расстаюсь с частью наличных, которые мне еще прошлым вечером дал Руслан.

— Слушай, может тебе сделать макияж? — Алсу поднимается с пуфа и подходит поближе.

Её губы цвета сочной ягоды изгибаются в задумчивой улыбке.

— Чтобы ты чуть поярче выглядела?

Краем глаза замечаю, как хмурится Лиана.

— Да ну, не надо, спасибо. Я не люблю, когда с моим лицом кто-то возится, — улыбаюсь подруге, — может — чай?

— Диляра, тебе же уже скоро ехать на званый ужин, — Лиана застегивает свою сумку. Она у нее внушительных размеров — почти, как дорожная. Сколько всего туда помещается! Пенки, муссы, стайлеры, воск, разные виды ножниц и расчесок, зажимы для волос и… Это только то, что она достала при мне.

— Чай много времени не займет, — подмигивает мне Алсу.

— Алсу, мне еще в парикмахерскую надо, так что, давай, вези обратно, — Лиана почти строго смотрит на подругу, и та сдается:

— Ладно. А так чай хотелось. У них тут такой вкусный!

Смеюсь:

— Хочешь, я тебе отсыплю?

— Нет уж, теперь в другой раз. Нальешь мне в красивую чашку, — Алсу подхватывает свою сумочку, достает пудреницу. Припудривает свои нос и подбородок.

Помню, она всегда