Останься в моём сердце - Тася Лав

Я прыснула.

— Мы же и так туда собирались.

— Нет, не в обычный парк. А в Парк, — парень поднял указательный палец, стараясь придать слову особую важность. Но заметив, что это не работает тоскливо добавил, — да на колесо обозрения я тебя везу. Там еще пруд есть рядом.

— Ааа, — меня озарило догадкой, — знаю, я на нем каталась лет десять назад.

— Сейчас его перестроили, это колесо больше предыдущего.

— Ну и зачем нам детские забавы?

Он насмешливо прищурился.

— А ты что, высоты боишься?

— Ничего я не боюсь, — надула губы, — вези.

— Вот. Другое дело, — он удовлетворенно откинулся на кресле и завел машину.

До места мы доехали минут за тридцать.

Парк все тот же. Именно таким я его запомнила, когда в один летний яркий день меня привели сюда родители. Это был мой лучший день рождения, ведь мы были все вместе. Вон в том кафе ели пиццу и смеялись, и тут продавали сладкую вату, которой я вся измазалась…

Сейчас он еще живет своей жизнью, но осень уже накладывает свой отпечатки, покрасив его в свой цвет. Дворники сметают крупные опавшие листья на газоны, где по ним бегают дети, шурша и подкидывая в воздух. Аттракционы работают, но уже с не тем летним весельем. Больше похоже на измотавшегося за день человека, делающего свои вечерние дела, после которых погрузится в глубокий ночной сон.

Здесь я больше не появлялась. В тот год папа получил повышение, и мы стали отдаляться друг от друга. Затем и мама погрязла в отчетах и других документах. Стали видеться только по вечерам на ужине и на выходных. Скажете, что многие так живут? Только вот мои могли легко уехать в командировку или же задержаться допоздна.

— Я взял нам кофе, — пока я стояла и размышляла, Макс успел сбегать в ближайшую кофейню. И сейчас он мне протягивал очень теплый стаканчик.

— Ооо, сладкий, как я люблю, — осторожно отхлебнула, — откуда узнал?

— По тебе не трудно догадаться, что ты сладкоежка, — он засмеялся, — вон как пончики умяла.

Я приподняла бровь.

— Ты теперь всегда мне будешь о них напоминать?

— Нет, только по праздникам.

— А сейчас разве праздник? — недоуменно уставилась на него.

— Да, ты со мной гуляешь, — его губы тронула улыбка.

Я рассмеялась.

— Ой, ну тебя.

Мы подошли к аттракциону.

Колесо и правда другое. То было поменьше и более радужным, детским. Сейчас же здесь стояла громадина с купольными кабинками, покрашенными в нежные тона.

Скучающий и сонный билетер медленно пробивал проходные билетики. Он будто одно целое с аттракционом. Медленно вертящееся колесо и его человеческая неспешная копия. Двигались в одном темпе, явно не стараясь угнаться за их соседом — скоростными американскими горками, откуда доносились радостные визги.

Макс взял два билета, и мы ступили на платформу, слегка покачивающуюся под нашими шагами. Охватил легкий мандраж, и я вцепилась в руку Макса.

У меня перед ним всегда была легкая паника. Насмотришься фильмов про катастрофы, и потом мерещится, что колесо в самой верхней точке, где обязательно по стечению обстоятельств буду я, наклонится и упадет. А так я высоты не боюсь, нет.

— Слушай, вокруг же много других каруселей. Вон лодочки плавают, пошли на них, а? — предприняла я отчаянную попытку спастись, когда подошла наша очередь.

Макс хохотнул.

— Трусишка, — и протянул руку.

В которую я с благодарностью впилась и зажмурилась, когда мы уселись. Кабинку слегка дернуло, и она покачиваясь, начала подниматься. Глаза закрыты, но отчетливо слышен скрипящий звук не смазанных механизмов. Сердце куда-то ухнуло. Наверно осталось на земле, от греха подальше.

Почувствовала что-то теплое и обволакивающее меня. Сразу стало спокойнее, и я приоткрыла один глаз. Парень подсел ближе и притянул меня к себе, пряча в мягких объятьях.

Да, пожалуй, с тобой я готова упасть с этого чертова колеса.

Осмелев, открыла оба глаза.

Перед взглядом предстала восхитительная красота. А судя по высоте, мы поднялись только наполовину. Вон пруд мерцает сквозь деревья, другие аттракционы и маленькие люди как муравьи, а дома как муравейники соответственно. Отсюда мой дом правда не увидеть, он скрыт за чередой многоэтажек. Этот парк совсем в другой части города.

Почувствовала, что в мои волосы кто-то зарылся и нюхает. С «кто-то» перегнула, мы ведь здесь одни с …

— Макс!

— Да? — отстранился с таким видом, будто я оторвала его от важного дела. В глазах замелькали нахальные искорки.

— Тебя все утраивает? Нормально тебе? — постаралась придать максимум сарказма.

— Да конечно, а что? — сделал вид, что не понял, а моська хиииитрая.

— Не тыкай в меня свое лицо!

— А то что? — снова эти ехидные глаза. И кажется, они ближе стали?

— А вот и … узнаешь… — пока я распалялась, он приблизился слишком близко, обдавая меня теплым дыханием.

Голова закружилась (может все-таки от высоты?) Вдох застрял в легких, обжигая их.

Но сейчас не до этого.

Мое внимание снова зацепил он. Точнее, его лицо, которое так близко к моему. Почувствовала его нервное дыхание. Опустила взгляд на губы, и тело свело от желания. Его рука, покоящаяся на моей спине, медленно заскользила вниз.

И вместе с этим он страстно впился в мои губы!

Я охнула и слегка прикусила его нижнюю губу. Из груди Макса вылетел глухой стон, а руки ухватили мои ягодицы и усадили на себя. Охваченная внутренним огнем, я прижалась к нему сильнее и ответила на поцелуй. Ладонями зарылась в мягких волосах парня.

Мир перестал иметь значение. Стало все равно, где я, кто я, и что я вообще забыла на его коленях. Осталось только чувство, раздирающее обоих в этот миг. И хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно.

Его глаза проникали в мою душу, оставляя в ней теплый трепетный след. Я видела в них обожание. И чувствовала то же самое в тот момент.

Почему мне с ним так хорошо?

Не знаю, насколько далеко бы это зашло, если бы кабинка не дернулась в очередной раз.

Я как ошпаренная отскочила от него и уселась с другого края диванчика.

Мы оба, тяжело дыша, смотрели друг на друга. Все еще разгоряченные, потрепанные. Я видела, как страсть потихоньку остывает в глубине его зрачка.

Нарастала неловкая пауза, плавно переходящая в вечность. Мы в кабинке все еще вдвоем, а она еще не полностью опустилась.

Макс смущенно почесав затылок.