Я мечтаю о тебе - Патрисия Тэйер

— Наверное, это действительно важно, раз сенатор хочет, чтобы вся его семья была рядом с ним, — ответила Джейд.

— А я хочу одного — быть с тобой. — Слоан крепко обнял Джейд, прижимая к себе. — Дождешься меня?

— Прости, Слоан, но уже поздно, и ты не знаешь, сколько времени займет речь сенатора.

— Так давай выясним это. — Он не собирался сдаваться. Только не сейчас!

Слоан снова взял ее за руку и повел за собой к крыльцу дома, где стояли Клей, Луиза и Алиса. Вокруг них уже собралась большая толпа.

Клей взял микрофон и заговорил:

— Дорогие друзья! Прежде всего хочу поблагодарить вас за то, что помогли нам завершить очередной перегон скота. Вы все отлично поработали!

Ковбои одобрительно зашумели.

— Также я хочу поблагодарить всех прекрасных дам, которые готовили для нас еду и поддерживали нас в эти сложные дни. И мою любимую жену Луизу. — Сенатор перешел на испанский, и единственными словами, которые Джейд поняла, были «te amo» — «моя любовь».

— Эй, Клей, наши голоса уже у тебя в кармане! — со смехом выкрикнул кто-то из толпы.

— Как раз об этом я и хочу с вами поговорить, — сказал сенатор, повернувшись на голос. — Я выступлю с официальным заявлением только на следующей неделе, но я хотел, чтобы первыми об этом узнали члены семьи и друзья. Я больше не собираюсь баллотироваться на пост сенатора.

Чувствовалось, что все собравшиеся поражены этой новостью. Даже Слоан и Алиса выглядели очень удивленными. Когда раздались недовольные возгласы, Клей поднял руку, призывая к тишине.

— Пожалуйста, выслушайте меня. Я служил этой стране тридцать лет, и я счастлив, что мне представилась такая возможность. Но моей дорогой Луизе многим пришлось пожертвовать ради этого. Настало время оставить политику и сосредоточить все свое внимание на любимой жене, пока мы оба еще молоды. Спасибо вам всем за то, что пришли сюда. Пора продолжить праздник!

Последние слова Клея заглушили звуки музыки. Сенатор повернулся к своей семье и по очереди обнял родных.

Вот что значит настоящая семья. Семья, в которой для Джейд не было места.

Она незаметно покинула праздник и поднялась в свою спальню. Там, стараясь сдержать слезы, она достала телефон и набрала номер лучшей подруги:

— Алло, Керри?

— Привет, Джейд. Что-то случилось? У тебя странный голос.

— Ничего. Все сразу. Завтра я уезжаю из Керри-Спрингс.

— Значит, ты поговорила с сенатором?

— Нет, я не могла этого сделать. — По щекам Джейд покатились слезы. — Я поняла, что не хочу доставлять неприятности этой замечательной семье.

— Но, Джейд, они ведь и твоя семья.

Сердце Джейд заныло. Ей всегда казалось, что в ее жизни чего-то недостает, и теперь, когда она наконец поняла, чего именно, она должна отказаться от этого и уйти. Девушка открыла папку с документами и достала фотографию родителей.

— Могу я немного пожить у тебя, когда приеду в Даллас?

— Конечно. Но, Джейд, не уезжай, пока не поговоришь с сенатором, иначе будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь! Даже если Кетрин ничего не рассказала ему о тебе, ты все равно его дочь.

Не в силах продолжать этот тяжелый для нее разговор, Джейд попрощалась с Керри и обессиленно упала на кровать, больше не сдерживая текущие из глаз слезы. В руке она все еще держала фотографию родителей. Пока все смотрели на фотографа, Кетрин Лоуерли смотрела на Клейтона, и ее глаза сияли любовью. Эта фотография и короткий дневник Кетрин были единственным доказательством того, что сенатор — ее отец.

В своем дневнике Кетрин выражала надежду на то, что, когда Джейд станет старше, ее приемные родители отдадут ей дневник, из которого она узнает о своих биологических родителях.

Но за тридцать лет Рене Гамильтон так и не набралась смелости рассказать приемной дочери правду. И сейчас Джейд даже не знала, верить ли ей словам, написанным нервной рукой матери на пожелтевших страницах.

Действительно ли ее отец — Клейтон Меррик, или Кетрин просто хотелось так думать?

Джейд должна оставить поиски правды, забыть об этом дневнике и о желании найти своего настоящего отца, иначе она причинит боль семье Меррик, так гостеприимно принявшей ее в своем доме. В этом милом маленьком городке все были так добры к ней — подруги Луизы из «Потайного стежка» и Дженни предложили ей присоединиться к их клубу, остаться в городе…

В Далласе Джейд ничего не держало. Может ли это место стать ее новым домом?

Внезапно в дверь постучали. Джейд испуганно спрятала фотографию в карман халата и подошла к двери:

— Кто там?

— Слоан.

Джейд на секунду прикрыла глаза, собираясь с духом, и открыла дверь.

Слоан с трудом сдерживал гнев — на отца, за то, что так неожиданно заявил о своей отставке, на Джейд, которая исчезла в тот момент, когда он так нуждался в ней, на себя, за чувства, которые он испытывал к этой девушке.

— Я искал тебя.

— Я подумала, сегодня ты захочешь быть со своей семьей.

— Ты не должна была исчезать сразу после того, как отец сделал свое заявление, — продолжил Слоан, словно не услышав ее фразы.

— Ты недоволен его решением? — осторожно спросила Джейд.

— Нет, я рад за мать. Наконец-то муж будет рядом с ней. Но я не хочу говорить о своем отце. Не сегодня.

Слоан закрыл дверь и притянул Джейд к себе, наслаждаясь мягкостью и податливостью ее тела. Удерживая ее лицо кончиками пальцев и не давая отвести взгляд, он заглянул в ее колдовские зеленые глаза, а затем медленно, не давая ей возможность оттолкнуть его, наклонил голову и поцеловал в губы.

Одно лишь его прикосновение заставило Джейд задрожать от вспыхнувшего, словно лесной пожар, желания, и Слоан почувствовал это. Его поцелуй больше не был нежным и осторожным, он вложил в него всю ту страсть, которую так долго сдерживал и прятал даже от самого себя.

— Только не заставляй меня уйти сейчас, Джейд, — выдохнул он через пару минут, прервав поцелуй.

— Ни за что, — прошептала она, крепче обвивая руками его шею.

— Я так хочу тебя. Я с ума схожу! — Слоан прижал ее спиной к двери, покрывая быстрыми поцелуями ее лицо и шею.

— Я тоже хочу тебя, но, Слоан, дальше по коридору спальня твоих родителей, мы не можем…

Его поцелуй заставил ее замолчать и на время забыть обо всем.

— Они уехали в город и вернутся только завтра, — прошептал он. — Сегодня здесь только мы. И в ближайшие несколько часов я собираюсь думать только о тебе, этой ночью в мире не существует никого, кроме тебя. Поэтому лучше скажи еще раз, что хочешь меня. — Его рука скользнула под ткань ее рубашки, горячие пальцы обожгли кожу Джейд.