Сладкая соль Босфора - Эльчин Сафарли

Хотя нет. Буду счастлива, если будет счастлива дочь…» История маленькой женщины большой нации подходит к концу. Шум в подъезде. До редакции добралась болтливая Нуркан из соцотдела…

На следующий день прихожу в офис поздно. Задержался в книжном. Выбрал десяток красочных книг для Ане. Среди них «Убить пересмешника» Харпер Ли. Великая книга, со смыслом. С надеждой. Пусть Ане верит в надежду… Подарки не посчастливилось вручить. Сана на работу больше не вышла. Позвонила нашему пожилому охраннику, сообщила об уходе. «Когда прощалась, попросила передать тебе: „Я стану свободной и, если повезет, счастливой!“ Сказала это, бросив трубку. Сынок, такое ощущение, будто ее застали врасплох». Выговорил «спасибо», бросил книги в урну, пошел в сторону лифта. Почему все люди не рождаются и не умирают счастливыми? Абсолютно все…

(…Живем разными жизнями, которые умудрились пересечься в городе души…)

…Крошечные эпизоды длинной ленты жизни. Запоминаются навсегда. Все до мелочей. Цвета, улыбки, движения. Тополиный пух в воздухе, капли росы на листьях подорожника, лай Лабрадора у пруда в парке. Крошечные эпизоды — как рассыпчатое печенье. Откусываешь — крошки липнут к губам, тают в ванильной истоме… 6 дней из первой осени в Стамбуле стали яркими эпизодами моей жизненной ленты. 6 дней, запомнившиеся порхающей мимолетностью, свободой порывов, искрометностью чувств. 6 дней, разрисованные красно-желтыми акварелями признаний, объятий, прикосновений. 6 дней, исчезнувшие навечно без права на возвращение…

Госпожа Коппола[46]будто чувствовала с нами в унисон. Создала сценарий фильма «Bir komışabilse…»,[47]непроизвольно списав его из пыльной книги нашей истории. Плагиат исключается. Проделки Судьбы. Она может сотни раз повторять одни и те же истории в разных точках земного шара. История любви, произошедшая в Таиланде, может перенестись в Страсбург. У нас аналогичный случай. История любви, написанная Копполой в Манхэттене, повторилась в Стамбуле. Повторилась с незначительными изменениями…

…Слушала музыку в больших наушниках. Серого цвета, с логотипом «Sony». «Не терплю ныне модные затычки в ушах. Звучание фальшивое. В больших — шикарный звук плюс ушам тепло». Нервничал. Как можно прятать такие красивые ушки? Немного оттопыривающие, с пухлыми мочками. «Они придают тебе шарм. Обрати внимание, такие у Натали Порт-ман». Подарил миниатюрные наушники. Сначала не принимала. В конце концов уговорил. «О'кей, сменю наушники. Так и быть, пойду ради тебя на такую жертву… „Марунчики“[48]не простят мне этого». Сказочная улыбка. Смеется аккуратно, обнажая ровные зубы. Полные розовые губы — одна из изюминок. Когда в Стамбуле дул ветерок, она смазывала их жасминовым маслом…

Комплексовала из-за чуток полных бедер. «Ты не полная, мась. У тебя комплекция такая… видная!» Щипала меня за щеку. Небритую. Любила видеть меня с щетиной. «Так сексуальнее, поверь». Моя загорелая кожа на фоне ее молочной напоминала кусок пирога «Зебра» с кофейно-сахарной отдушкой. Она — сластена, как я. Сходила с ума от сливок с манго, куда добавляла щепотку корицы… Восхищалась пальцами моих ног. Особенно ногтем большого пальца. «Скажу честно? Мужчины с крепкими ногами моя слабость. Так что влюбилась в твои ноги. Потом в глаза»…

Регина, 23-летняя красавица из Санкт-Петербурга. У нее не было внешности Белуччи, Джоли, Андерсон. Совсем другая. Естественная, такая… своя. Никакой вычурности, помпезности, эгоизма. Нет, не простушка. Просто великолепный человек с силой в глазах, светлой душой, фиалковыми глазами. Мы понимали — нам не суждено быть вместе. Мы понимали, у нас времени в обрез — всего шесть дней ее пребывания в Стамбуле. Мы понимали — живем разными жизнями, которые умудрились пересечься в городе души… Между нами зияла пропасть обстоятельств. Встретившись, плевали на все. Не говорили о будущем. Темы о настоящем. Изредка о прошлом. Целуясь, вдыхали в себя возбуждающие запахи слившихся тел. Закрепляли запахами в себе счастливые мгновения. Мгновения без возможности повтора…

Регина приехала в Стамбул с мужем. Формально считался мужем. В жизни — чужой человек, которого на людях представляешь как «мой супруг». Не жаловалась. Один раз заговорила о нем. Два-три предложения. «Сын близкого друга моего папы. Женили насильно. Он был не против — неплохой способ объединить капиталы. Почти не общаемся, хотя живем вместе, спим на одной кровати. Леня на одной стороне, я — на другой. Между нами пропасть или… наш мопсик Феня». Есть сын. Регина называла его исключительно «моим сыном». «Ради ребенка и родителей продолжаем этот семейный фарс. В принципе так комфортнее. Живу для себя, он для себя. По вечерам живем для сынишки…» Часто приезжала в Стамбул. Сопровождала мужа в командировке. «До встречи с тобой не любила этот город. Он какой-то бурлящий. Привыкла к спокойствию Питера. Там чувствую себя комфортно. Рядом с тобой Стамбул вижу другим — мягким, чертовски родным. Около тебя счастлива…»

Услышав ее мнение о Стамбуле, чаще стал приглашать выйти в город. Обошли достопримечательности, вершины, мосты. Завтракали в кафешках на Истикляль Джаддеси,[49]после чего в обнимку шатались по древним улочкам. Завидев старомодные красные трамвайчики, махали бровастому шоферу. Останавливал, мы запрыгивали в вагончик, прижимаясь друг к другу. Целовались под звон трамвая, движущегося в атмосфере лёгкой ностальгии. Вместе кормили голубей крошками булки с кунжутом. Часами просиживали на скамейке, вслушиваясь в песню Босфора. Часто взбирались на Галат-скую башню, с легкостью преодолевая 143 древние ступеньки. Встречали закат, наблюдая за засыпающим Золотым Рогом. Бухта утопала в бледно-оранжевой дымке вечера. Потом возвращались в отель, где кормили друг друга оливками, кувыркались в сугробах собственной любви…

…Время пролетело быстро. В субботу Регине предстояло возвращаться в Санкт-Петербург. Не хотели думать об этом. Хотелось забыть. Реальность жестока… Конец такой, как в кино о трудностях перевода человеческих чувств. Прощались в фойе отеля. Крепко-крепко прижал к себе. Регина закрыла глаза, словно пыталась запомнить мгновение. Поцеловала в губы, забежала в кабину лифта. Надела серые наушники, нажала кнопку. Двери с зеркальным покрытием закрылись. Не обменялись номерами, адресами. Так правильнее…

Спустя час сидел в баре недалеко от дома. Запивал боль утраты мартини с олив-ками. Нашими любимыми черными оливками. Запищал мобильный. Пришло SMS. «Почему сказки быстро заканчиваются? А может, это был сон? Люблю. Р.» Перезваниваю. «Набранный номер вне зоны доступа сети. Позвоните позже». Сказки быстро заканчиваются. Сказки никогда не забываются…

(…Щекочущий ноздри аромат долетает до нас, манит к себе…)