Свеча Хрофта - Дарья Зарубина

Это должен был быть кто-то из тех, кто всегда рядом с Руни. Кто-то из ее «золотого отряда»? Каких-то три десятка людей и альвов. Но к хижине Хрофта она взяла с собой не всех…

Отец Дружин обвел суровым взглядом лодки. И ответ пришел сам собой: те, кто всегда с ней. Трое. Братья-альвы. Диркрист, Рихвин и Велунд. Колдун, Воин и Полукровка. Это должен быть кто-то из них.

И взгляд Хрофта остановился на Велунде. Отчаянно бросаясь в бой при одном лишь намеке на то, что Девчонка в опасности, и он, и Дирк использовали чужие заклятья. Хотя, тут Хрофт был совершенно уверен, это были заклятья, сплетенные той, чей дух они нынче видели в Храме. О них он собирался потолковать с Руни, когда та отойдет от обиды и вспомнит, что предводительнице молниеносных и дерзких лесных воинов не пристало вести себя как капризному ребенку.

Но Дирк не мог защитить Руни на ступенях Храма, его не было на площади. Мог ли успеть закрыться от камней Вел? Рихвин, похоже, не слишком силен в магии. Но и его нельзя сбрасывать со счетов. А что, если кто-то из них узнал Свечу? Недаром же Дирк не желал ответить прямо.

Владыка Асгарда вновь вгляделся в лица Дирка, Велунда и Рихвина, на этот раз стараясь уловить в них знакомые черты, увидеть одному ему понятные знаки. Возможно, за личиной альва скрывался кто-то из тех, по кому он так тосковал.

Хрофт понял, что слишком многого не замечал и не желал замечать, и это едва не привело его в смертельную ловушку. На кону было в тысячу крат больше, чем его жизнь или сила, даже чем его честь. На кону стояло само Упорядоченное. Кто-то хотел покачнуть чашу Равновесия, лишив Хедина и Ракота новообретенной власти. И — чего никак не мог понять и принять Хрофт — для этого выбрал смертную. Но замысла игроков Отец Дружин пока разгадать не мог.

Тот, кто вел с ним эту игру, опережал на несколько ходов. И Отец Дружин, не знавший равных в битве, понял, что сейчас не способен помочь ни меч, ни верный Слейпнир. Когда-то давно, когда он восседал на золотом троне, его называли Мудрейшим. За эту мудрость он отдал глаз. Жажда мести, долгие годы отравлявшая его душу, сделала Хрофта злым и суровым. Но даже в изгнании он жадно искал нового, алчно тянулся к знаниям, тем, что принесло с собой новое время, понимая, что знать — означает властвовать.

И сейчас, вновь и вновь задавая себе все новые вопросы и не находя ответов, Хрофт чувствовал себя слепцом, бредущим в угольной тьме бессилия, и хотел знать как можно больше. Он хотел знать все.

— Как это работает? — От неожиданности юный альв вздрогнул и с недоверием уставился на Древнего Бога, словно из-под земли выросшего у него за плечом. Юноша расправлял на прогретой солнцем земле в паре сотен шагов от песчаной полоски берега один из тех плащей, что помогли летунам добраться до крепостных стен. Если бы Хрофт не видел плаща в действии, он не поверил бы в то, что с помощью лоскута кожи можно без магии покрыть расстояние около двухсот футов. Плащ не представлял собой ничего удивительного. Широкие полы. Ремни для тела и рук лежали рядом.

Отодвинув в сторону онемевшего от робости юношу, Хрофт склонился и потрогал полы плаща. Там, где в воздухе виднелся прочный каркас, он нащупал лишь довольно толстую, но очень мягкую полоску неизвестного металла. Хрофт надрезал шов и потрогал металл. Он был теплый, температуры человеческого тела, и розоватый на отсвет.

— Так как он летит? — переспросил Хрофт, но ответил ему не мальчишка-альв, а неслышно приблизившийся Велунд. Зеленоглазый жестом отпустил паренька, заверив, что закончит работу сам.

— Все просто, о Великий Один, — начал он.

— Хрофт, — перебил его Владыка Асгарда, — называй меня Хрофтом. И передай всем, чтобы не слишком часто вспоминали другие мои имена. Один не стал бы вожжаться с вашей капризной госпожой. Такое под силу только неприхотливому Хрофту.

Вел улыбнулся, оценив дружелюбный тон Отца Дружин, и продолжил:

— Надень, Великий Хрофт, хотя… Боюсь, эти плащи рассчитаны на фигуру более скромных размеров.

Хрофт попытался набросить плащ на широкие плечи, но тот, несмотря на ширину, действительно оказался короток и мал.

— Здесь, здесь и здесь, — Вел провел изящными пальцам по полам и оторочке плаща, — проложен каркас. Когда летун поднимается в воздух — каркас твердеет. Когда он опускается, плащ снова становится мягким. И, кстати, неплохо защищает от огня.

Велунд говорил четко и чуть громче, чем требовалось. Хрофт не понимал, зачем остроухий затеял этот спектакль. Неужто только для того, чтобы оскорбить Хрофта объяснением очевидного? Но тотчас понял, чего добивался хитрый полукровка.

— Не так, Вел, — оборвала его подошедшая резким решительным шагом Руни, не глядя на Хрофта, присела над плащом, тряхнула его за ворот и взмахнула кожаным полотнищем над головой. Крыло тотчас поймало ветер, едва не уронив девушку навзничь. — Изменение температуры. Когда плащ на теле, каркас нагревается и становится мягким. Но стоит пустить плащ по ветру, температура немного понижается, и каркас твердеет, принимая ту форму, которую придадут ему мастера Альвланда. Хорошая оказалась штука. Сплав никеля и… одного металла, что так ценят твои подгорные друзья, Старый Хрофт. Дедушка соединил эти металлы случайно, а получилась забавная штука. Только я не сразу придумала, как с ней быть. Зато смотри… — Рунгерд, победоносно глядя на Отца Дружин, прижала плащ к плечам и почти молниеносно завернулась в него, при этом полы тотчас повисли вдоль тела мягкими складками, — стоит чуть-чуть нагреть, и становится мягким. Я придумала крылья, а Велунд и его мастера все посчитали.

— Пришлось, правда, повозиться с покрытием, — заметил Велунд. — В солнечную погоду крылья грелись, и люди бились постоянно. Но если намазать поверхность плаща жиром с отражающими свет мелкими опилками, а… Впрочем, к чему эти названия. Мы же, в конце концов, не гномы, чтобы разбираться в металлах.

Хрофт не стал допытываться, что подмешивали в жир альвские мастера. Он удивленно смотрел на Рунгерд, открыто и бесхитростно хваставшуюся своим изобретением. Девчонка светилась от счастья, и Хрофту показалось, что часть этого света проникла под нагрудник из кожи снежной змеи и теперь жгла его, заставляя нетерпеливо поводить плечами.

— И ты еще не видел вот этого, — Рунгерд повертела перед лицом Хрофта крошечной, не больше мизинца, склянкой, до половины наполненной маслянистой желтой жидкостью. — Как раз хотела показать тебе, Вел. Думала всю дорогу от Живых скал. Как появилась минута, смешала. И…

Она размахнулась и бросила склянку шагов на десять в сторону берега. Хрофт, Вел и Руни угодили под волну летящих камней, комьев земли и песка. Велунд упал на траву, закрыв голову руками, Хрофт заслонил ладонью глаза, а Рунгерд радостно подпрыгнула, вытрясая землю из волос, и замахала руками в сторону лагеря, чтобы не беспокоились понапрасну.

— Хорошая штука, правда? — спросила она, ожидая одобрения. — Только в бою пока не годится. Взрывается, тварь, от любого движения. А кому охота таскать такое на себе, каждую секунду ожидая, что рванет. Вот я и подумала, Вел, может, твои ребята что сделают? Ну, завернут во что-нибудь…