Красивая пара - Шарон Фристоун

Должно быть, он шутит? В субботу у Джилли день рождения, ей исполняется двадцать два года!

Росария сладко улыбнулась.

— Чтобы Джилли не скучала, я могла бы остаться с ней…

— Это очень мило с твоей стороны, но мне вполне хватит Анны!

По, крайней мере, Анна хорошо к ней относится, чего не скажешь ни о ком за этим столом!

Внезапно Джилли осознала, как сильно и не в лучшую сторону изменилась ее жизнь со дня свадьбы. Она выполняла все прихоти своего мужа, он же ни разу даже не пытался прислушаться к ней. Она постепенно и неуклонно теряла самостоятельность, теряла собственное лицо, переставала даже уважать себя. Сколько раз за последние недели она просыпалась одна в огромной постели, плача от страха перед родами, перед неизвестностью, и ей нужна была защита и опора, ей нужен был Джанкарло, но его не было рядом!

Стоило прислушаться к словам Черри. Как она сказала: он не способен на длительные отношения.

Она метнула мрачный взгляд на своего красавца-мужа. Он выглядел усталым, знать бы еще почему. Она же заперта в деревне.

— Ты уверена, что Анны будет достаточно?

Он с тревогой глядел на бледное личико Джилли, словно пытаясь прочесть ее мысли. Она улыбнулась через силу и с трудом поднялась из-за стола.

— Я абсолютно уверена. А теперь прощу меня извинить, я немного устала.

Джанкарло вскочил и нежно поддержал ее под локоть. В его глазах полыхнуло желание, и это вызвало у нее легкую досаду. Ей хотелось остаться одной, подумать, передохнуть, но муж настойчиво провожал ее до комнаты.

Он помог ей надеть ночную рубашку, пожирая глазами ее тело, а затем положил ладонь ей на живот.

За последние недели Джилли тщательно отгоняла все воспоминания о жарких объятиях и любовных схватках с Джанкарло, но сейчас они вернулись, наполнив все тело трепетом предвкушения. Не мог он забыть о ее дне рождения, не такой он бесчувственный! Дрожь прошла по спине, и Джанкарло уловил ее, продолжая нежно поглаживать ее тело.

— Я знаю, Джилли, знаю… Сам не могу этого дождаться, но осталось совсем немного. Как только родится ребенок, мы с тобой уединимся, убежим далеко-далеко, и будем заниматься любовью двадцать пять часов в сутки!

Неожиданно он схватил ее руку и прижал к своей изнемогающей от возбуждения плоти.

— Знаешь, как это больно, cara mia?

— Необязательно страдать обоим…

Ее пальчики молниеносно расстегнули молнию на джинсах, и Джанкарло не смог сдержать восторженного стона.

— О, Джилли, это… это волшебно, но я не могу… так нечестно, ведь я не смогу ответить тебе тем же… доктор ясно сказал… любимая, да, да!

В эту ночь Джилли спала гораздо спокойнее. Она была уверена, что все будет хорошо, но утром «мерседес» выехал из ворот усадьбы, и она провожала его бессильным стоном. Она ошиблась! Джанкарло все забыл, и это стало худшим из всех ее горьких открытий за последние месяцы. Он не любит ее, ему нет до нее никакого дела!

Она выплакала все слезы в этот день, рыдания сотрясали ее тело, и Джилли тщетно убеждала себя, что это вредно для ребенка.

К вечеру у нее начались боли и схватки, и вскоре терпеть стало невозможно. Альдо повез хозяйку в больницу в Вероне, а верная Анна сидела рядом и сжимала тонкие пальчики Джилли, шепча на ухо ласковые слова утешения.

Той же ночью Джилли родила девочку, крепенькую и горластую, со смешным рыжим хохолком. Когда она ощутила малышку в своих объятиях, слезы счастья потекли у нее по щекам. В этот момент она простила даже Джанкарло, которого не оказалось рядом в такую важную для них минуту.

Она забылась сном, но вскоре ее разбудили приглушенные голоса. Джилли растерянно огляделась, ничего не понимая спросонья.

Джанкарло стоял около колыбели, а его мать заглядывала ему через плечо и улыбалась. На смуглом красивом лице ее мужа светилось такое детское восхищенное выражение, что сердце Джилли запело от гордости и любви. Граф дель Пьетро растроганно шептал:

— Рыженькая…

Джилли с трудом смогла сесть, и Джанкарло обернулся к ней.

— Джилли, любимая моя, она прекрасна! Благодарю тебя, родная, и прошу прошения за то, что не был рядом с тобой в эту минуту.

Анжела деликатно кашлянула.

— Джилли, детка, я поздравляю тебя от всего сердца. Малютка прелестна. Теперь я вас оставляю — вам надо побыть одним.

К изумлению Джилли, свекровь наклонилась и крепко поцеловала ее. Джилли проводила ее растроганным взглядом и обернулась к любимому.

— Ты не расстроен, что у нас дочь, а не сын?

— Что ты, что ты, конечно, нет! Следующий будет мальчик.

Ослепительная улыбка озарила счастливое лицо молодого отца, и в эту минуту в палату вошел доктор Крезо.

— Как чувствует себя наша молодая мама? Вижу, что неплохо. Это замечательно. Вы заставили нас поволноваться. На три недели раньше срока, хотя если быть точным, то на одну, так как две недели составляют допустимое расхождение по срокам. К счастью, девочка прекрасно себя чувствует, но вот вам придется поберечь себя. У вас довольно серьезные разрывы и большая потеря крови, так что придется подержать вас здесь недельку.

Ободряюще улыбнувшись, доктор Крезо взял Джанкарло под руку и отвел в сторону. Джилли не могла разобрать, о чем говорил доктор, но видела, каким бледным стало лицо ее мужа, словно он услышал нечто, до смерти его испугавшее.

Теперь он не только ее муж, но и отец ее ребенка! Это было чарующее ощущение, но и о нем Джилли мгновенно забыла, когда сестра положила ей на грудь девочку. Маленькое, суровое, смешное личико, рыжие волосики, пухлые и нежные, как лепестки роз, щечки — сердце Джилли пронзила такая острая любовь к этому крохотному существу, что она задохнулась от нежности и смогла только прошептать:

— Анна!

Доктор и сестра вышли из палаты, и Джанкарло на цыпочках приблизился к кровати Джилли.

— Смотри, Джанни, она сосет… Она прелестна, правда?

— Вы обе прелестны!

Его голос был тих и нежен, а в глазах светилась любовь. Джанкарло смотрел на мать и дочь и молча возносил благодарность Богу за то, что тот уберег их обеих от опасности. Доктор Крезо рассказал то, что до смерти испугало молодого человека. Он не знал, что мать Джилли умерла родами, собственно, он никогда и не интересовался этим, за что и казнил себя теперь. Доктор объяснил, что и сам выяснил это, только написав врачу Джилли в Англию и получив от него ответ. Не было никаких оснований считать это наследственным заболеванием, но от этого легче не становилось.

— Хочешь подержать ее на руках?

Джилли прикрыла грудь, не отрывая нежного взгляда от шелковистой рыжей головки дочери. Потом подняла взгляд на Джанкарло — и не удержалась от улыбки. На смуглом лице, в темных глазах читался такой священный ужас и восторг, будто перед ней стоял не надменный аристократ дель Пьетро, а маленький мальчик, встретивший в лесу самого настоящего эльфа.