Забытая девушка - Карин Слотер

– О, какие люди! – Байбл широко улыбнулся, придерживая дверь для женщины с огромными пакетами еды навынос.

– Кэт? – Было заметно, что она удивлена его здесь увидеть. – Что ты тут делаешь?

– Тренер вызвал меня со скамейки запасных. – Он представил их друг другу: – Джудит, это Андреа Оливер, моя новая напарница в борьбе с преступностью.

– Привет. – Джудит смотрела на Андреа, ожидая ответа.

– А… – Андреа потеряла дар речи и отчаянно пыталась найти его. – Да, привет.

– Она не очень разговорчивая. Дай-ка я тебе с этим помогу. – Байбл взял полиэтиленовые пакеты и проводил Джудит до стоявшей неподалеку машины. За рулем ждал мужчина. Андреа заметила «серебряную звезду» у него на ремне.

Байбл сказал Джудит:

– Мы хотим перекусить. Скажи судье, что мы придем к пяти тридцати, чтобы я показал своей новой напарнице территорию.

– Лучше к шести, чтобы мы успели поужинать. Мы у бабушки ранние пташки. – Джудит открыла дверь и кинула свою стеганую сумочку на пассажирское сиденье. Затем взяла у Байбла пакеты с едой. В свете уличных фонарей она выглядела слегка старше Андреа, ближе к сорока. Она была в цветастой блузке и парео, обернутом вокруг талии вместо юбки. Она казалась очень приземленной и очень богемной, хотя и садилась в шикарный серебристый «Мерседес».

Байбл помахал ей рукой:

– Скоро увидимся.

Дверь машины закрылась с тихим стуком. Заурчал двигатель.

Джудит выглянула из окна и бросила на Андреа вопросительный взгляд. Андреа не знала, куда себя деть. Она расстегнула рюкзак и стала рыться в нем, делая вид, что ищет что-то жизненно важное. Наконец машина тронулась, но лицо женщины все еще стояло у нее перед глазами.

Ледяные голубые глаза. Острые скулы. Небольшая ямочка на подбородке.

Джудит выглядела точь-в-точь как их отец.

17 октября, 1981

За полгода до выпускного

Эмили задрожала от очередного порыва пронизывающего ветра со стороны океана. Она зажмурилась от жгучего соленого воздуха. У нее горели глаза и ломило тело. Она устала, но в то же время чувствовала себя удивительно бодро. У нее никогда раньше не было бессонницы, хотя бабушка говорила, что это у них семейное. Может быть, это и значило быть почти восемнадцатилетней – почти взрослой, почти женщиной, – разучиться выключать мозг, чтобы отдохнуть.

Колледж. Стажировка. Новый город, новые предметы, новые друзья.

Эмили поставила немой вопрос после слова «друзья».

Она выросла в Лонгбилл-Бич и всю жизнь была окружена одними и теми же людьми, местами и предметами. Она не была уверена, что помнит, как заводить новых друзей, и еще не была уверена, что хочет это делать. У нее были другие школьные знакомые, но они оставались где-то на периферии, а центром ее эмоциональной жизни, вокруг которого все вращалось, с первого класса оставались четыре человека – Клэй, Нардо, Блейк и Рики. Они гордо называли себя кликой с тех пор, как мистер Доусон, директор младшей школы, отругал Рики за то, что та связалась с шайкой.

Сколько Эмили себя помнила, клика проводила каждые выходные и многие вечера вместе. У них совпадало большинство уроков. Все они были в программах для отличников. Все, кроме Блейка, ходили в беговой клуб мистера Векслера. Они читали интересные книги и говорили о политике, мировых событиях и французском кино. Они постоянно спорили и соревновались, чтобы поддерживать друг в друге интеллектуальную чистоту.

В это же время в следующем году они будут разбросаны по разным местам, и Эмили останется одна.

Она свернула налево на Бич-драйв. Ряд пустых магазинов в центре защищал от холодного морского ветра. Безумные толпы туристов исчезли, и все испытали облегчение вперемешку с тоской. Последний год в школе заставил Эмили посмотреть на многое со стороны. Ей было гораздо проще оглядываться в прошлое, чем смотреть в неизвестное будущее. Куда бы она ни повернулась, ее охватывала ностальгия. Скамейка в парке, где Клэй тайно рассказал ей об автомобильной аварии, в которой погибла его мать. Дерево, на которое она опиралась, пока Рики накладывала ей бинты на рану после нелепого падения со ступенек библиотеки. Переулок между кондитерской и палаткой с хот-догами, где два года назад Блейк, окрыленный своей победой на окружных дебатах, пытался ее поцеловать.

Эмили услышала взрыв громкого смеха, и ее сердце замурлыкало, как теплый сонный котенок, когда она увидела мальчишек в дальнем конце улицы. Клэйтон шел рядом с Нардо, они одновременно что-то говорили и наслаждались вечерним солнцем, согревавшим их обветренные лица. Нардо стал стройным благодаря бегу, но у него всегда были пухлые щеки, почти как у херувимчика. Клэй был выше, более серьезный и устойчивый. Он обернулся через плечо, и его мощная челюсть рассекла воздух. Блейк, как всегда, плелся позади, засунув руки глубоко в карманы вельветовых брюк. Он смотрел себе под ноги на тротуар, так что не заметил, как Нардо резко остановился.

Эмили услышала крик «О боже!» за пятьдесят ярдов. Она улыбнулась, когда Блейк налетел на Нардо, затем Клэй споткнулся, а потом они все вместе заскакали по тротуару, как шарики в автомате для пинбола. Ее переполняла любовь, когда она видела их – их юность, их легкость, их нерушимую дружбу. Внезапно у нее навернулись слезы. Она хотела остаться в этом моменте навечно.

– Эмили?

Она обернулась, вздрогнув от неожиданности, хотя не было неожиданностью увидеть на ступеньках полицейского участка Джека Стилтона. У него в руках была ручка, а на коленях – блокнот, в котором не было ни одной записи.

– Сыр! – сказала она, улыбаясь ему и вытирая слезы. – Что ты здесь делаешь?

– По идее, должен писать статью. – Он нервно постучал ручкой по блокноту. – Нам с папой пришлось остаться в участке.

Сердце Эмили упало. Ее собственная мать, может, и была холодной и властной, но, по крайней мере, она не была сумасшедшей алкоголичкой, которая время от времени меняет замки на входной двери.

– Сочувствую. Это отстой.

– Ага. – Он продолжал стучать ручкой о блокнот, настороженно поглядывая на мальчиков. Когда они собирались вместе, они могли вести себя с ним весьма жестоко. – Только не говори никому, ладно?

– Конечно. – Она подумала о том, чтобы присесть на ступеньки рядом с ним, но Клэй уже ее заметил. Наверняка снова будет дразнить Эмили по поводу «ее коллекции сломанных игрушек». – Мне правда жаль, Сыр. Знаешь, ты всегда можешь поспать в нашем сарае в саду. Мои родители никогда туда не ходят. Тебе не надо ждать, пока я предложу. Могу положить туда подушку и одеяло в любой момент.

– Ага, – повторил он. – Может быть.

– Эм! – завопил